Черный Оборотень и другие ужасные истории

– Чего – опять?! – разозлился я. – Чего ты сам ничего не делаешь?

– Я-то делаю, – сказал он со странной интонацией. – А вот ты носишься как метеор. Даже руки мелькают, как спицы у велосипеда. Как это тебе удается?

– Ты что, шутишь?

– Очень надо, – зашипел он. – Я чуть с ума не сошел, когда увидел! Думал, померещилось! Что с тобой такое сегодня?

Я смотрел на него, моргал и ничего не понимал. Сережка, видимо, догадался, что я не прикидываюсь, а в самом деле его не понимаю, и сжалился.

– Ты с такой скоростью двигаешься, что от тебя ветер идет. Я даже следить не успеваю, где ты! – все еще шепотом сказал он, косясь на учителя. Но тот сосредоточенно работал, и Сережка придвинулся ко мне: – Ты что, сам этого не замечаешь?

– Нет, – честно ответил я. Я и правда ничего не замечал.

– Ну, ты хоть мне веришь?

– Не-а, – покачал я головой.

– Ну и не верь, – обиделся Сережка и добавил: – Что я, врать тебе буду, что ли?

Вообще-то действительно, зачем ему врать? Чтобы с ним не ссориться, я сказал:

– Ну, может, чуть и ускорился, очень уж работа нудная, хотел побыстрее сделать.

Сережка оживился и заинтересованно попросил:

– А меня научишь?

Ну как я научу, когда сам ничего не понимаю?! Но на всякий случай кивнул, чтобы он не подумал чего. Сережка потребовал, чтобы я научил его прямо сейчас. Тут я покачал головой и кивнул на Владимира Петровича. Он разбирал листики с контрольными. Сережка понимающе кивнул – мол, конечно, не при свидетелях, и мы продолжили работу. Теперь я не торопился. Когда мы все разобрали, то сложили стопки на одном столе, и тут я увидел, что среди них оказалась одна книжка без пары. Вообще-то я ее сначала не заметил. Наверное, Сережка отложил.

Я взял книжку в руки. Не очень толстая, страниц сто, может, чуть побольше. На обложке – волк, поднявший морду к небу. Я сразу вспомнил Витькин компьютер. У него там такая же заставка на экране. На обложке написано: «Правила поведения в Волчьей Стае. Пособие для начинающих». Ничего себе книжка! Это что, волки, что ли, читать ее будут? А перелистывают они ее как?

И тут меня как кипятком ошпарило. Я вспомнил свой сон про волчью стаю, который повторяется вот уже которую ночь, и раскрыл книгу.

На первой странице было написано:

«Прочти внимательно, и твоя жизнь изменится».

Больше на странице ничего не было.

Открыл вторую: там понятными буквами были написаны непонятные слова. Странно, но интересно. Загадка, что ли, какая?

Я хотел найти библиотечный штамп, но его нигде не было. Забыли поставить? Сережка заинтересовался и придвинулся ко мне:

– Чего нашел?

Я молча протянул ему книгу. Он тоже повертел ее в руках и пожал плечами:

– Да ну, ерунда какая-то.

– Ну что, ребята, справились? – голос Владимира Петровича прозвучал совершенно неожиданно. Мы даже вздрогнули.

– Да, – откашлявшись, сказал Сережка. – Все сделали.

– Все? – удивился учитель и подошел к нам. – Да, действительно, все. Ну и молодцы! Как это вы так быстро успели?

– Мы торопились, – пояснил Сережка и покосился на меня.

– И еще… Вот, тут книжка лежала, она не из библиотеки, – я нарочно не говорил название и показал учителю сразу первую страницу без штампа. – Это не ваша?

– Нет, – пожал он плечами.

– Может, ее кто потерял?

– Может, – рассеянно сказал он. – Оставь, придет кто-нибудь за ней.

– Можно, я возьму почитать? – спросил я и затаил дыхание. – А если спросят про нее, вы скажете, что я взял…

Мне очень хотелось, чтобы он разрешил!

– Конечно, возьми, – кивнул он и повернулся к шкафу. – А теперь мне надо…

Дальше работы было выше крыши! До самого конца следующего урока мы перетаскивали наглядные пособия, доставали из шкафа какие-то банки и бутылки, набитые камешками и ракушками, скручивали плакаты в трубки, надевали на них бумажные кольца и писали всякие надписи разноцветными фломастерами. Писал Сережка – у него почерк лучше. Так что мне некогда было думать о книжке, которую я положил в свой портфель. Я даже забыл про нее!

А потом мы полезли на шкаф. Для этого пришлось соединить парты, а на них поставить еще стулья. Я залез наверх, под самый потолок, и стал стаскивать какие-то бумажные рулоны. Пылища поднялась!

И тут случилось!

Я отвернулся, чтобы пыль в глаза не попала, и увидел: на ветке тополя, который рос рядом со школой, – не поверите! – сидел огромный черный ворон и смотрел прямо на меня!! У меня голова закружилась, я покачнулся и чудом удержался за край шкафа.

– Женя, осторожнее! – заволновался Владимир Петрович. – Мне только твоего перелома не хватает для полного счастья.

Можно подумать, и правда, без моего перелома счастье у него будет неполным.

Я перевел дыхание, снова посмотрел в окно – никого там не было.

– Ничего, все в порядке, – сказал я, стараясь, чтобы голос звучал как обычно. – Неловко повернулся.

– Слезай-ка, – распорядился учитель. – А то и правда упадешь!

Я слез. Но сначала все сбросил со шкафа на пол, а потом – что уж меня толкнуло? – развернулся, выбрал глазами местечко на полу и вместо того, чтобы осторожно спуститься, просто спрыгнул.

Зазвенел звонок на перемену. Мы быстро перетаскали в угол все, что я свалил со шкафа, потом поставили книжки на полки и пошли на английский.

В коридоре нас чуть не сшибли какие-то малявки из младших классов. От одного я чудом увернулся – он летел прямо мне в живот. Сережка как-то странно на меня посмотрел и сказал:

– Ну вот, опять ты ускоряешься.

– Да брось ты, – махнул я рукой. – Тебе все это кажется. Пошли быстрей, а то англичанка не любит, когда опаздывают.