Тропы Времен Сновидений

– А семена?!

– Да плюнь ты на эти семена, пошли в город, уже вечереет, пора подыскать, где остановиться! – настаивал Додли.

Эльф пожал плечами и последовал за странным попутчиком.

* * *

Дорога к городу простиралась на многие лиги неровной колеей. К вечеру небеса окрасились в матовый цвет, и едва заметная ущербная луна подсвечивала небо зыбким маячком в сумеречном небе, светя одиноким путникам. Многовековые суеверия заставляли людей не покидать своих домов с приближением темного времени суток. Но Мага Огня – Додли и Светлого Эльфа – Сувантолайнэна такие глупости не волновали. Они сами и не заметили, как позади остались многие лиги пути, нога колдуна за это время затянулась, сама, а их взорам в лунной ночи предстал город. Стены его были обнесены обычным частоколом, наружная часть его не была даже отесана и избавлена от веток, торчащих то тут, то там. Это был Глубокий Ров. Рва вокруг этого города не было, но были ворота, и при проходе через них каждый, кто хотел законно попасть внутрь, должен был заплатить пошлину в размере трех медных монет с человека и десяти с телеги.

– Придется заплатить – сказал Додли эльфу, подталкивая его локтем в бок.

– А почему я?

– Кто же еще? У меня денег нет!

– Ну хорошо. – Сувантолайнэн протянул шесть медяков привратнику и вошел в город.

Назвать городом то, что он увидел, мягко говоря, было сложно. Проектировка Глубокого Рва поражала воображение и ввергала в шок. Сразу за воротами была главная площадь, в центре которой стояло глиняное изваяние местного властителя. Домашняя скотина не выводилась за пределы города, вся эта живность и денно и нощно паслась прямо здесь, по всему периметру площади. Лишь пространство у памятника было недосягаемо для скота – это место охранял единственный рыцарь, следивший за порядком и спокойствием горожан. Да, этот рыцарь был хорошо знаком нашим друзьям, ведь именно он прихватил подпаленного Додли бедолагу. К нему они и подошли…

– Здорово, приятель, где тут приличная пивнушка? Мы с другом очень устали, знаешь он… кстати, как тебя зовут-то? – обратился Додли к эльфу.

– Я – Сувантолайнэн, один из сынов Тапиола, Светлый Эльф.

– А я – Додли, сын тролль знает кого, – сказал Додли, вытирая руку о плащ и протягивая ее эльфу – будем знакомы!

– Будем! – И они пожали руки.

Неожиданно рыцарь, положил свою руку сверху, и с вдохновением сказал:

– Маява, сын Маявы! Зайдите-ка вы, ребята, в пивнуху «Свиное рыло», моя любимая. Там подают прекрасное пиво.

– Нет, туда мы не пойдем, – категорично заявил Сувантолайнэн.

– Именно туда-то мы и направимся – решил за обоих Додли, – где это?

Рыцарь указал копьем в сторону обветшалого домика, рядом с которым был водружен кол, заканчивающийся головой свиньи, насаженной туда, видимо, уже очень давно.

– Ну ладно, прощай – Додли направился к пивнухе, таща за собой упирающегося эльфа.

На деньги Сувантолайнэна они пировали до полуночи, после чего решили заночевать в трактире, на постоялом дворе.

Готовясь ко сну, Додли твердо решил, что он останется с этим эльфом до того момента, пока у него не закончатся деньги, а уж дальше он посмотрит, что делать. Проблемы надо решать по мере их поступления! И, не отягощенный никакими заботами, Додли уснул. Впервые за последние пять дней, чего нельзя было сказать об эльфе.

* * *

– Ааа, поганое солнце! – Маг Огня выругался, поняв, что проснулся слишком рано.

Он вспотел под одеялом, и к утру это стало просто невыносимо. После продолжительной вспышки ярости и разъяренного разбрасывания подушек, одеяла и прочих вещей попавших ему под руку, Додли призадумался. Комната трактира оказалась пустой. Нет, предметы быта конечно были, не было эльфа! Осознав это, маг кинулся проверять, не украл ли Сувантолайнэн его деньги и меч. Подумав еще немного, он вспомнил, что денег у него и не было, а меч он нашел на прежнем месте – под кроватью.

В поисках эльфа, Додли вышел из трактира, а на деньги одолженные у Лайнэна минувшим днем, маг прихватил добрую пинту… На улице было яркое солнечное утро, хотя судя по лужам и обилию влаги, ночью прошел сильный дождь. Воздух полнился звуками довольных свиньих похрюкиваний, кудахтанье кур и гусиный гомон разносились по площади.

Внимательный Додли зорко осматривал окрестности, отхлебывая из своей кружки глоток за глотком. Незаметно терпкое пиво и теплые солнечные лучи позволили задуматься о том, что нетленный Элизиум где-то рядом. Лишь Великие могут знать, сколько длилось бы это счастливое мгновение, если бы не заплутавшая курица. Возможно она убегала от назойливого петуха или от другой задиравшей ее курицы, а может просто бежала… Как бы то ни было, курица бросилась Додли прямо в ноги, как раз в тот момент, когда он сливался в единстве с окружающим его миром.

Маг опешил.

Все мускулы его мгновенно напряглись, и Додлина нога осуществила непроизвольное движение. С дикими кудахтаньями, размахивая крылами, курица полетела как плевок через площадь, гонимая пинком Додли. Маг улыбнулся, он был доволен. Это странное качество было присуще не только ему. Бессмертные всегда отмечали, что и люди бывают очень рады, когда им удается сорвать на ком-нибудь свою злость или сделать кому-нибудь больно. Это стремление возникает непроизвольно, необдуманно, как инстинкт. Потому-то люди и считаются слабыми среди иных, высших рас. Вообще Додли был нервным магом, и когда он нервничал, то всегда спорил, а то и отвешивал пинки направо и налево. Он и не догадывался, что это качество досталось ему от отца, которому даже ночевать приходилось в запертом снаружи сарае. У того утренняя озлобленность переходила все известные границы.

– Мне нужно совершенствовать свое магическое искусство – думал Додли, продолжая идти. – Я маг от рождения, и поэтому стану величайшим волшебником, и будет у меня свой замок на холме…

Его внимание привлек Сувантолайнэн, медленно идущий по улице.

– Эй, дружище, куда это ты пропал? – окликнул его Додли.

– Утренние прогулки бодрят дух и проясняют разум, хотя тебе этого, скорее всего, не понять…

– Да уж, утренняя прогулка – это непостижимо! – съехидничал колдун.

Сувантолайнэн устремил свой взгляд к небесам… и пропустил все мимо ушей. Они спокойно пошли дальше. За вратами города эльф и маг не сговариваясь, остановились.

– Что встал?! – буркнул Додли.

– Зри! – Сувантолайнэн взмахом руки указал на распутье.

Развилка напоминала дельту стремительной реки, потоки которой быстрыми ручьями исчезали в недосягаемой глазу дали.

– Интересно… интересно… – Додли призадумался – До этого момента всегда все решал я. Скажи, а вот ты, сам, куда хочешь?

– Мои думы устремлены на восток – ответил эльф.

– Ну уж нет, хочу на юг! А вообще юго-восток тоже сойдет, согласен?

– Да будет так.

* * *

Давным-давно Хельга пришла с юга, но, не смотря на эльфийскую кровь, во многом воительница походила на человека. Найденная на заброшенном тракте едва живой, без сознанья, жителями племени сумуа, Края Горных Облаков, она была выхожена шаманами той земли и принята за свою. Эта была красивая, статная девушка, чайного оттенка глаза которой сверкали из под коротких каштановых волос, с длиной которых Хельга распрощалась в прошлом, в ту пору, как только обрела верных подруг, сестер по духу и смогла стать, наконец, собой. Север Тэрвэуолы охладил желание эльфийки к ратному искусству, а окружение шаманов гор напрямую повлияло на ее дальнейшую судьбу. Первое время она входила в транс лишь для того чтобы вспомнить то как жила прежде, кто окружал ее в прошлом. Хельга стремилась соединить те обрывки имен и событий что оставались у нее в памяти, но тщетно. Из имен лишь имена двух ближайших подруг – Морриган и Вель вспомнила она. Так, время шло и Хельга решилась на обряд инициации сделавшей ее последней из женщин-шаманов севера…

Именно заручившись ее поддержкой, крепли силы стремящегося к господству Хийси. Он видел себя властителем земель снегов, а впоследствии и всех областей материка – раньше или позже.

* * *

Заход стынущего солнца ознаменовал собой конец очередного дня. Вдоль по грязной дороге не было видно ни одной живой души. Нужно было быть безумцем, чтобы отправляться далеко от поселений и пускаться в путь в такое отвратительное и неподходящее время года, как начало весны.

И действительно, состояние дорог было ужасным: колеса телег вязли в грязи так, что лошади не могли их вытянуть ни при каких обстоятельствах. Их хозяева суетились вокруг тюков, которые везли, выискивая хоть какой-то помощи со стороны всяких проходимцев. Каукару, «опытному Магу Огня», родом с центральных земель пустыни, таких негодяев попалось всего двое за тридцать ночей его путешествия. Он был старым чародеем, участвовавшим во многих военных компаниях и сражениях, большинство которых, правда, были неудачными. Сейчас, он как раз дезертировал с одного из подобных сражений…

Уже около как раз тридцати дней Каукар бежал с западной оконечности вглубь материка, прочь от сил, делавших периодические вылазки с севера на западные земли. Колдуну было скучно. Он всякий раз хотел найти попутчиков, но почему-то ему попадались лишь подозрительные типы. А сейчас, в начале весны, всем пешим путникам было с ним не по пути, и то – появлялись они только вблизи поселений. Тем не менее, в таком путешествии была и определенная доля романтики. Не смотря на все трудности условий передвижения, все-таки это была весна. Свежий запах распускающейся зелени вдобавок к ярким краскам обновленной земли полнил душу радостью, а отсутствие других мыслящих существ оставляло ощущение исключительности и важности момента. Только он, Каукар, мог сейчас наслаждаться этим великолепием, в час, когда все прочие глупцы отсиживаются в домах, прозябая понапрасну свою никчемную жизнь.

И вот, как-то вечером, трясясь в своей телеге запряженной двумя лошадьми, в глухом лесу, старый чародей услышал за очередным поворотом громкие голоса.