Непоправимое

– Малыш, как спалось? Смотри, папа приехал, – проворковала мама.

Папа подхватил Макса на руки и закружил по комнате:

– Это кто у нас такой большой вырос? Заказывай подарки, чего душа твоя желает на этот раз?

«Мне все показалось, что они ругались. Приснилось», – подумал мальчик, и сердце его замерло в предвкушении счастья.

Сбиваясь и перескакивая со слова на слово, Макс, как мог, пересказывал свои мечты: про парк и кафе, про горячую пиццу, про симулятор гонок и колесо обозрения, про зоопарк и мороженое. И про дворовых мальчишек.

Папа помрачнел.

– Малыш, это не подарки. Давай серьезно: новая приставка? Или вот сейчас появилась такая штука – виртуальная реальность – накачаешь игрушек, выйдешь во двор – вот тут-то все и обзавидуются… Знаешь, сколько стоит?

Мама разозлилась.

– Давай! Покупай ему виртуальную реальность! На машину денег жалко, усади ребенка дома с куском пластика в руках – пусть тупеет! Урод породил урода! Посмотри на своего сына – карлик недоразвитый, разговаривает, как каши в рот набрал! Двух слов связать не может! Все уже в школу пошли давно, а нас и в подготовительную группу детского сада не берут! Сам стыдишься с ним на улицу выходить! Скажи ему правду, скажи: «Сынок, мне стыдно, что ты у меня такой овощ!»

– Ну, чего уставился? – повернулась мама к Максу.

И в этот самый момент она охнула и осела на пол, держась за ухо. Из носа у нее потекла кровь.

Папа, с размаху влепив маме пощечину, сделал шаг назад.

Макс чувствовал биение своего сердца в горле, потом в голове. В низу живота стало щекотно, а по ногам потекла горячая жидкость, промочив пижамные штанишки и мягкие тапочки-динозавры.

***

– Танюша, домой, – раздалось из открытого окна на третьем этаже.

– Погоди, мам, Макс такую классную штуку вынес – виртуальную реальность, – крикнула в ответ девочка.

Ребята столпились вокруг Макса в надежде, что их очередь поиграть придет раньше, чем мама накроет ужин на стол.

– Макс, держи мороженое, – подбежал запыхавшийся Петя. – Сбегал, купил твое любимое.

– Сисибо, – поблагодарил Макс. Теперь никто не посмеет рассмеяться, услышав его лепет.

Макс отошел от ребят в сторонку, чтобы насладиться шоколадным блаженством в вафельном рожке.

– Максим, – прошелестело что-то возле качели.

– А? – оглянулся мальчик и выронил мороженое.

Увидев, что лакомство не сильно пострадало и его можно доесть, Макс наклонился и тут же кто-то цепко схватил его за руку. Мальчик дернулся всем телом, упал и зажмурился от страха. Никто не заметил, куда он пропал.

Михалыч

– Куда вы, гражданка, не видите, здесь лента-ограждение? – окликнул Михалыч полноватую тетку в красной кофте и юбке по колено.

– Да я быстро проскочу, там за забором тропинка, самая короткая дорога к остановке, – виновато улыбнувшись, ответила женщина. – На работу опаздываю.

– Не положено. Опасно. Да и ноги поцарапаете – смотрите, сколько веток поломанных за зиму навалилось. Вот уберем сегодня этот мусор – будете ходить, – не сдавался руководитель бригады.

– А деревья? – не унималась тетка.

– Деревья все спилим. Здесь по плану будет парковка, – строго произнес Михалыч.

– Откуда вообще их столько здесь, никто не сажал. И выросли так быстро, – женщина остановилась и посмотрела на забор возле детской площадки, скрывавшийся под кронами деревьев и кустов разных пород. – Еще пять лет назад здесь был серый забор, а сейчас вот что.

– Ну за пять лет много чего может случиться. Экология, даже деревья растут год за два.

И улыбнувшись собственной шутке, Михалыч пошел навстречу молодому вальщику с бензопилой и рычагами. Женщина вздохнула и направилась к автобусной остановке по тротуару вдоль домов.

– Ну что, Михалыч, начнем? Куда валить будем? А за забором что?

Мужчины осмотрели деревья и кустарники. «Действительно, странно, – подумал бригадир, – как могла за пять лет вырасти такая чаща?»

– Гена, забор сносить будут, наша задача – расчистить территорию от насаждений и мусора. Вечером кузов дадут под отходы, вывезем.

– Тогда начнем? Небо мне не нравится, как бы дождя не было.

Заревели бензопилы, и до самого обеда мужчины сосредоточенно подпиливали стволы, работали рычагами и сваливали деревья к забору.

– Михалыч, пойдем на площадке перекусим? Там вон стол есть. У меня сало с собой и хлеб, – похлопал бригадира по плечу Генка.

– А? – крикнул мужчина, снимая каску с наушниками. – Обед? Давай! Моя мне картошку собрала и термос с чаем.

Вальщики достали свои припасы и разложили их на столе.

– Слушай, Михалыч, а откуда столько деревьев здесь? Я ведь раньше жил в этом дворе, здесь просто забор был и за ним пустырь. Кусты были, неужели это они в деревья превратились? – Генка жевал хлеб с котлетой, которой угостил его Михалыч.

– Да вот сегодня утром бабенка из местных мне то же самое сказала, что за несколько лет возле забора лес вырос, – Михалыч налил горячего чаю в крышку, хлебнул и крякнул от удовольствия.

– А знаешь, тут давно ЧП случилось. Пацаненок потерялся, бегал-бегал – и пропал. Я классе в девятом уже был, а он совсем малой. Искали мы его всем двором. Зима, холодно, сугробы везде. Мужики под лед ныряли в озеро. Здесь же озеро за домами.

– Нашли?

– Да как нашли. Мать его в психушку попала, а отец и раньше выпивал, а потом совсем запил. Нашли весной, когда снег сошел, мальчишка этот под забором лежал, весь ветками опутанный уже. Мы потом боялись по этой тропинке ходить. Я, кстати, сейчас на воротах видел объявления о пропавших детях, видимо, здесь аномальная зона какая-то, в этом дворе.

– Смотреть за детьми надо, – проворчал Михалыч, собирая остатки трапезы в болоньевую старую сумку. – Чай будешь?

– Не, давай уже закончим, у меня вечер занят.

– Познакомился с кем-то?

– Да так. Студентка одна.

И снова заревели бензопилы, и деревья, треща и постанывая, валились к забору.