Любить нельзя ненавидеть

Глубокий поцелуй грозил разбудить Эйвери. Корвин балансировал на грани. В чувства его привел чуть слышный стон. Ладони девушки уперлись ему в грудь. Она еще не до конца очнулась, пребывая между сном и явью, но процесс пробуждения начался. Корвин резко прервал поцелуй и отпустил Эйвери. А после выпрямился, пошатываясь и покашливая в попытках прочистить горло, а заодно и голову. Что на него нашло? Давно он не ощущал такой сильной страсти, заглушившей и страх быть пойманным, и ответственность перед кланом.

Ему следует быть осторожным. Есть схема. И по ней Корвину необходимо влюбить девушку в себя. Само собой, безответно. Его собственное сердце должно остаться нетронутым. Только так он сможет забрать ее благодать.

Корвин развернулся на пятках и покинул комнату, пока Эйвери окончательно не проснулась и не застукала его. Прав Дамиан, тысячу раз прав. Надо скорее провести инициацию и забыть о девчонке, как о страшном сне.

* * *

Я проснулась от ощущения чужого присутствия, но когда открыла глаза, в комнате кроме меня никого не было. Губы припухли и пульсировали от притока крови, как если бы я кусала их. Но я не помнила, чтобы делала это. Разве что во сне…

Первое, что увидела – балдахин из шелка, украшенный вышивкой и галунами. Какое-то время бездумно рассматривала рисунок – завитки и цветы – силясь вспомнить, где я и как здесь очутилась. Мы с Корвином прилетели на аликорне в Замок на скале. А что было потом?

Я приподнялась на кровати, осмотрела комнату – настоящая девичья спальня. С рюшами, декоративными подушками всех размеров и цветов, мягким ковром на полу и узорчатыми ткаными обоями на стенах.

После унылых стен Обители, выкрашенных в неизменный белый цвет, обстановка была сказочной. Я вскочила и закружилась по комнате, напевая под нос что-то радостное. До чего же мне нравится новый дом! Не так уж мрачен и неприветлив Замок на скале, как показалось с первого взгляда.

На одном из виражей я чуть не столкнулась с женщиной. Одетая во все черное она дисгармонировала со светлой спальней. Прямо клякса на белоснежном листе. Резко остановив вращение, я споткнулась и чудом удержала равновесие. Хорошее настроение растворилось без следа.

На вид незнакомке было лет пятьдесят: седые волосы, собранные в тугой пучок на затылке, морщинистое лицо и бесцветные глаза. Говорят, такие глаза бывают у тех, кто много плакал. Мне было не по себе от их взгляда.

– Вы кто? – спросила я.

Ответа не получила. Женщина лишь поджала тонкие губы. Наверное, когда-то ее можно было назвать красивой, но сейчас ее красота поблекла, выцвела как краски на солнце, оставив бледную тень.

Я попятилась. Молчала незнакомка уж очень зловеще.

– Назовите свое имя! – потребовала и добавила испуганным шепотом: – Или я закричу.

Женщина покачала головой, словно имела дело с несмышленым ребенком. Это молчаливое осуждение привело меня в чувство. Чего это я, в самом деле? Она, должно быть, обычная служанка, и у ее молчания есть банальное объяснение.

Тут двери открылись и в комнату впорхнули три девушки. Они несли кувшин с водой для умывания, гребешки для волос и одежду. Под руководством молчуньи девушки приводили меня в порядок. Приказы женщина раздавала, пользуясь жестами вместо слов.

– Почему она молчит? – спросила у одной из служанок, пока женщина не слышала. – Дала какой-то обет?

– Вовсе нет, – покачала головой девушка. – Это дама без имени. Она не разговаривает, потому что в молодости ей отрезали язык.

– Какой ужас! – ахнула я.

– И не говорите, миледи. Она даже имени своего назвать не в состоянии. Поэтому все зовут ее просто «мадам».

– Но она может его написать.

– Говорят, – служанка понизила голос до трагического шепота, – на нее наложили заклятие, отнимающее способность к письму.

– Похоже, кто-то очень не хотел, чтобы она рассказала о себе, – сделала я вывод.

Я по-новому посмотрела на женщину. Вовсе та была не страшной, скорее несчастной. И это несчастье так прочно укоренилось в ней, что отразилось во внешности.

После того, как с одеванием и прической было покончено, я еще долго крутилась перед зеркалом. Никогда так хорошо не выглядела. В Обители носила простые платья: прямой крой, никаких лент, бантов или оборок, из украшений разве что пояс. Волосы заплетала в косы. Сейчас же в чудесном кремовом платье с вышивкой по горлу и рукавами-клеш, с подкрученными на концах локонами я походила на истинную дочь Серого клана.

В дверь постучали, и одна из служанок пустила дворецкого. В руках у него был горшок с цветком. Тем самым цветком, который взяла с собой из Обители одиноких. Я-то думала, он остался в рыдване и навсегда потерян. За время разлуки цветок не завял и даже подрос. Выходит, за ним тщательно ухаживали. Куда более тщательно, чем это делала я.

– Сир Корвин шлет вам сей скромный презент, – дворецкий протянул мне горшок, – и приглашает на совместный завтрак.

Пожалуй, более приятного подарка нельзя представить. Я словно воссоединилась с домом. Как Корвин заполучил цветок? Неужели послал кого-то за ним в самое сердце Светлых земель? А мне казалось, он не обратил внимания на то, что я захватила из Обители. Я его недооценила.

Я поставила горшок на подоконник. Если до этого спальня была красивой, но чужой, то теперь, когда здесь появился кусочек моего прошлого, я впервые ощутила, что это место может стать моим домом. И все благодаря Корвину и его заботе. Сердце переполнила нежность к этому мужчине.

Дворецкий проводил меня на террасу, где накрыли стол для завтрака. Отсюда открывался вид на бесконечную пропасть и земли по другую ее сторону. Но если там, вдалеке накрапывал дождь, то здесь его не было. Лишь легкий туман стелился по полу. Замок от непогоды защищал невидимый купол.

И все же, несмотря на купол, здесь было также пасмурно. Кто бы знал, как отчаянно мне не хватало чистого неба Светлых земель!

Корвин ждал меня за столом. Он встал в знак приветствия и лично подвинул мне стул.

– Спасибо за цветок, – первым делом сказала я. – Ты совершил чудо, вернув его мне.

Мужчина нахмурился:

– Что за цветок?

– Ну, как же? Дворецкий принес горшок. Тот, что я взяла с собой из Обители. Он сказал это твой подарок.

Корвин колебался всего мгновение, а потом кивнул:

– Точно! Совсем забыл о нем. Рад, что тебе понравился подарок.

Я улыбнулась, списав забывчивость мужчины на занятость. Он все-таки глава клана. Должно быть, у него куча дел. Немудрено, что какие-то мелочи вылетают у него из головы.

Завтрак прошел чудесно. Общаться с Корвином было интересно. Он много рассказывал о Замке на скале, о Черном клане и о подготовке к свадьбе. Я слушала, затаив дыхание. Не терпелось скорее дать клятву и не в последнюю очередь из-за самого жениха. Чем больше времени проводила с Корвином, тем очаровательнее он мне казался. А слова Двэйна о его недостатках стерлись из памяти как дурной сон.

– Как скоро мы поженимся? – спросила под конец завтрака.

– Едва все будет готово к церемонии. Ждать недолго. От силы пару недель. А пока используем время с толком и познакомимся друг с другом ближе. Вечером я покажу тебе висячие сады.

Я с радостью приняла приглашение на прогулку. Расставшись с Корвином после завтрака, уже предвкушала следующую встречу.

Глава 9. Схема

В кабинете Корвин застал Дамиана. Тот разбирал бумаги, готовя их на подпись.

– Какого духа ты делаешь? – проворчал Корвин, усаживаясь за стол. – Цветок в горшке? Серьезно? Зачем ты это сделал?

– Ей понравилось? – поинтересовался советник.

– Она была в восторге, – нехотя признал Корвин.

– Значит, не зря потратил время.

– Ты ухаживаешь за моей невестой?