Завоеватель

Мужчина глянул на меня поверх меню, которое в данный момент как будто увлеченно разглядывал, а на самом деле просто пытался отвлечься и успокоиться. Взгляд красноречиво говорил: я тебе не верю, дрянь. Я поежилась от неприятного ощущения между лопаток. К спине как будто приставили дуло того самого пистолета. Еще немного и раздастся выстрел.

К столику подошла сонная официантка. Атлант заказал кофе. Мне и себе. Я молчала, не зная, позволено ли мне выбирать. Да и, честно говоря, ничего не хотелось. Мне сейчас кусок в горло не полезет.

– Как ты меня вырубила? – спросил атлант.

Я вздрогнула от неожиданности и прикусила нижнюю губу. Раскрывать перед ним карты – последнее дело. Что за шулер без туза в рукаве?

– Я знаю, что это был нейролептик. Сдал кровь на анализ.

Я прямо восхитилась. Вот это профессиональный подход.

– Но как именно ты его подмешала? – продолжал он допытываться.

– Просто капнула в виски, – говорить правду я не собиралась. Помада с нейролептиком все еще лежит в моей сумочке. Если повезет, я обязательно ее использую.

При этой мысли щеки обожгло. Проклятый румянец! Вечно он меня выдает. Стоило подумать о губах атланта, и меня словно кипятком обдало. Кожа аж запылала. Не удивлюсь, если покраснело не только лицо, но и я вся – от макушки до пят – стала пунцовой.

– Как ты это провернула? – насупился мужчина. – Я все время был рядом.

– Я ловкая, – сказала, опустив голову, чтобы скрыться за завесой волос.

Официантка принесла кофе – две чашки крепкого эспрессо. Я пью только латте или на худой конец капучино. В общем, сладкое и с молоком. Но язык не повернулся возмутиться.

– Перечисли, что ты у меня взяла, – потребовал атлант, когда официантка отошла.

– А то ты сам не знаешь, – буркнула я.

– Перечисли, – повторил он с нажимом.

– Наличку из бумажника, часы и перстень.

На последнем слове мужчина дернулся.

– Где он сейчас? Перстень?

– Отдала скупщику, – пожала я плечами, а потом меня осенило: – Это она и есть, та самая флешка? Замаскирована под кольцо. Хитро.

– Не твоего ума дело, дрянь, – огрызнулся он.

Меня и прежде обзывали, но почему-то из его уст слышать о себе гадости было особенно обидно.

– Вообще-то меня зовут Злата, – заявила я. Зачем это сказала? Как будто атланту есть дело до моего имени, а мне – до того, как он меня называет.

– Мне плевать на имя опоившей меня шлюхи, – ответил он.

Что ж, это было ожидаемо. В глазах атланта я – продажная девка. Ирония в том, что я не та, кем он меня считает. На все двести процентов из ста не та. Но пусть думает, как ему угодно. Да и не станет атлант слушать объяснения. Он такой же, как те громилы из подворотни. И их, и его интересуют исключительно собственные желания и потребности.

– Значит, флешки у тебя нет? – уточнил мужчина мрачно.

– Я уже битый час об этом твержу! – всплеснула я руками.

Я всерьез верила, что стоит ему это втолковать, и все, проблема решена. Меня отпустят. Мне казалось, я такая взрослая, все знаю, все повидала. Наивная дуреха. Несмотря на мой образ жизни, я, как выяснилось, смотрела на мир через розовые очки. Именно атланту предстояло снять их с меня, бросить на пол и растоптать.

А пока я изображала из себя сильную и независимую. Игнорируя при этом неприятное предчувствие, поселившееся в районе желудка и вызывающее стойкую тошноту. Оно нашептывало, что я полная идиотка, если надеюсь уйти от атланта целой и невредимой. Стоит заглянуть ему в глаза, чтобы убедиться: ничего не выйдет. В этих глазах обещание всего: боли, принуждения и прочих «радостей». Взгляд атланта сулил мне эти вещи и многие другие, которые мое воображение просто не в состоянии представить. Очень скоро все это случится со мной, если только я не придумаю, как вырваться.

Глава 8. Он

Когда девчонка заявила, что флешки у нее нет, Феба скрутил приступ ярости. Впервые за долгие годы он очутился на грани потери контроля. Чуть не превратился в Халка – героя сказок землян. Долбанного зеленого монстра, злого как тысяча чертей. Что значит нет флешки?!

Он был уверен, что у него отсутствует часть, отвечающая за эмоции. Атрофировалась за ненадобностью. И его это устраивало. Холодность, равнодушие, безразличие – вот три кита, на которых держится личность теламона. Разумеется, Феб таким не родился. Он сам создал себя. Скрупулезно уничтожал одну эмоцию за другой. Но вдруг какая-то блондинка играючи нашла брешь в его броне и запустила свои пальчики прямо ему в нутро, чтобы выудить оттуда такое, чего, как думал Феб, в нем давно нет. То, как легко ей это удалось, даже напугало.

Целую минуту он потратил на то, чтобы приглушить эмоции. Хотя прежде справлялся за секунды. Златовласка действовала на него как катализатор, ускоряющий и усиливающий все химические реакции в теле. В сотни, нет в тысячи раз. Теуи и та пульсировала и жглась, когда девушка была рядом. С чего бы ему так на нее откликаться? Какая-то иррациональная хрень…

Он бы с удовольствием поимел ее и выгнал. И пусть их пути больше никогда не пересекутся, но увы. Ее нельзя отпускать, пока он не вернет флешку. Это ясно как день.

Феб полагал, что она шпионка и подослана специально, чтобы добыть секретную информацию. Но его сделала обычная воровка. Она продала драгоценную флешку скупщику за бесценок, хотя могла выручить за нее гораздо больше.

Пусть она описала скупщика и объяснила, где его отыскать. Это ничего не меняет. До тех пор, пока перстень не найден, он не спустит глаз с маленькой дряни. И вовсе не потому, что смотреть на нее приятно, а исключительно ради дела.

Но сама девушка думала иначе. Ей явно не терпелось от него избавиться. Поэтому, рассказав все, что знает о скупщике, она поинтересовалась:

– Теперь я могу идти?

– Размечталась, – Феб смерил ее недобрым взглядом. – Пока не вернем флешку, ты – моя собственность.

– Хочешь, чтобы я тебе помогала? – ее лицо вытянулось от удивления.

– А ты думала, скажешь мне, что флешки у тебя нет, и сможешь дальше жить спокойно? Вот уж нет. Это твой косяк, дрянь. Тебе его исправлять. Скажи спасибо, что я не прибил тебя на месте.

– А если я не хочу помогать? – спросила она с вызовом.

– В таком случае у тебя проблемы. Ведь я не спрашиваю твоего мнения.

– Меня будут искать, – заявила она.

– Не ври. Никому ты не нужна.

Он попал в яблочко. Девчонка вздрогнула и опустила взгляд в стол. У нее никого нет. Феб знал, как для людей важны социальные связи, им без них тяжело. Как же вышло, что Златовласка совсем одна? Что-то есть в этом неправильное. Вот только с какой стати это его задевает? Как будто ему есть дело до ее проблем, как будто ему не все равно.

Она так и сидела, опустив плечи и глядя в стол. С виду сама кротость. Ну, просто сестра милосердия, пушистая белая овечка. Но второй раз Феб на это не купится. Знает, какое гнилое нутро скрывается за ширмой невинности. На ней пробу ставить негде. Эйфо и так не подарок, а она худший из возможных вариантов. Сочетание всех пороков. О какой невинности речь?

Имя это ее проклятое. Как услышал, засело в мозгу. Злата. Очень ей подходит. Она и правда золотая: волосы, кожа как будто светится изнутри, глаза. Радужка напоминает мед. И оттенком, и топкостью. Смотришь и вязнешь. Поэтому Феб избегал ее взглядов. Не хватало еще залипать на глаза шлюхи.

Кстати, взгляд у нее слишком ясный и ведет себя почти как чистая. Но на его близость реагирует, как любая эйфо на атланта – возбуждением. Когда она повалилась на него в машине, Феб это почувствовал. Видимо, только подсела. Она вышла из интерната максимум год назад. Значит, «работает» недавно. Эйфория еще не успела превратить ее в животное.

Прямо жаль, что скоро эти глаза окончательно подернутся пленкой зависимости. Пока их свет – самое ослепительное, что он видел в жизни. Солнце и то меркнет на их фоне.

Эта девушка определенно что-то сделала с ним. Вместе с нейролептиком впрыснула в его кровь свой собственный яд. И если препарат выветрился из организма, то ее яд остался. Феб понятия не имел, как его вывести и существует ли антидот. Все, что он знал: ему до ломоты в пальцах хочется накрутить ее волосы на кулак и, потянув на себя, заставить девушку наклониться к нему. Так близко, чтобы ее дыхание согрело его губы. Пока он сопротивлялся желанию. С трудом, но все же. Вот только надолго его не хватит.