Шалость судьбы

– Не трудитесь придумывать оправдания, – отрезал он, – и так все ясно. По-вашему, это этично – использовать стихийную магию, чтобы калечить людей?

– Я не использовала магию. – Для убедительности даже отрицательно покачала головой. – Кто же виноват, что вы на лошади не смогли усидеть! – вырвалось уже по инерции, и я испуганно прикусила язык. Вот дура!

Лорд побледнел – видимо, от злобы, и провел рукой по своим грязным волосам. Травинки тут же перекочевали на его ладонь, и он посмотрел на них удивленно, после чего отбросил в сторону.

– Вы не можете наказать меня за то, что было за стенами академии! – поспешно выпалила я, отыскав лазейку.

– Допустим, – недовольно согласился ректор, – но вы нарушили комендантский час.

– Понимаете, у нас… проблемы были с экипажем, и я немного задержалась.

– Вы могли пройти через главный вход и написать объяснительную, указав причину опоздания, а не перелезать через стену, проклиная мага, которым, видимо, являлся я.

Я медленно сползала по спинке кресла вниз, желая провалиться куда-нибудь в подвал.

– Да, адептка, я все слышал – и про мага плешивого, и про стихийника бла…

– Блохастого, – тихо прошептала я себе под нос, и, к счастью, в этот раз он не услышал.

– И что же с вами делать, адептка Аро? – ректор снова сложил руки перед собой, сцепив пальцы, и внимательно посмотрел на меня.

Я подтянула рюкзак с пола на колени и расстегнула молнию. Пошарив внутри и распространив по всему кабинету запах пирожков, извлекла наружу небольшую синенькую баночку и поставила на стол перед мужчиной.

– Вот, это поможет.

– От чего поможет? – глава академии взирал на меня с удивлением, я же, смутившись, ткнула пальцем в его лицо, показывая на глаз.

– От фингала под глазом поможет.

Ректор как-то уж слишком тяжко вздохнул и протянул руку, забирая баночку.

– Ладно, идите уже.

Я вскочила с кресла, прижимая к себе рюкзак, и кинулась к двери.

– Адептка Аро!

Я зажмурилась, сдерживая желание выругаться. Вот знала же, надо еще быстрее бежать, пока он не передумал. Осталось ведь всего ничего, полшажочка до двери.

– Да? – я нехотя развернулась.

– Вы плащ свой забыли, – он кивнул на спинку кресла, где висел мой плащ.

Я поспешно вернулась за забытым предметом гардероба и, промямлив «до свидания», выскочила за дверь, облегченно выдохнув в коридоре. А ничего ректор, нормальным мужиком оказался – может, он и не лорд совсем?

Глава третья

Соседка по комнате разбудила меня прицельно запущенной подушкой. Вставать совсем не хотелось, поэтому я обняла снаряд и продолжила спать.

– Юна! Вставай, пора на завтрак.

– К черту завтрак, все равно он отвратительный. К тому же у меня пирожки остались, – промычала я сквозь подушку.

В ответ – тишина, затем раздалось тихое шуршание. Я тут же открыла глаза, осознав, что соседка нагло тырит мои пирожки.

Айлин сидела прямо на полу с моим рюкзаком в обнимку, и во рту у девушки уже исчезло полпирожка. Я не была готова остаться без завтрака, поэтому пришлось встать с кровати и присоединиться к ней. Вместе с едой я вернулась в постель, но сон как рукой сняло.

– Пожалуй, я тоже на завтрак не пойду, – совсем обнаглела Айлин, доставая себе второй пирожок, но откусить так и не успела, испуганно выронив его, как только из ниоткуда вдруг послышался раскатистый голос:

– Адепты академии стихийной магии, будьте добры собраться в столовой через десять минут!

– Это еще что такое? – Айлин поспешно подхватила с пола упавший пирожок и посмотрела на него с сожалением, раздумывая, насколько безопасно его есть.

– Это наш новый ректор, – со стоном ответила я, потянувшись за одеждой.

– А как он так… а-а-а, магия воздуха.

Я согласно кивнула. На самом деле он не говорил настолько громко, что было слышно во всей академии – просто позволил ветру разнести его слова по коридорам, чтобы они достигли каждого адепта. Значит, второй его стихией являлся воздух, как и у меня.

– А ты что так поспешно одеваешься? – насторожилась соседка по комнате, наблюдая, как я натягиваю форму академии.

Каждому адепту полагался стандартный набор: несколько рубашек красного, синего, зеленого, белого, серого и черного цветов. Красный олицетворял огонь, синий – воду, зеленый – землю и серый – воздух, белый цвет относился к духу – стихии, которой за время моего обучения в академии никто и никогда не владел, а черный был стандартным цветом академии. Девушкам также выдавалось черное платье средней длины с эмблемой академии и юбка длиною чуть ниже колен. Форму для занятий физической подготовкой мы покупали сами, единственным требованием от академии было, чтобы она имела разрешенные цвета – либо черный, либо цвет одной из стихий.

– Не хочу опоздать – ты же слышала, десять минут на сборы, – я застегнула пуговицы до самого горла и быстро оглядела себя в зеркало.

– С каких пор ты такая правильная? – проворчала подруга, решительно откусывая от пирожка, который недавно побывал на полу.

Я умолчала о том, что уже успела разозлить ректора и испытывать его терпение на прочность в ближайшее время мне планировала. Глядишь, если в первую неделю обучения за мной не будет никаких косяков, он и про старые забудет.

Подхватив платье, оставленное вчера на стуле рядом с кроватью, я критически его осмотрела. Подол был весь в грязи, а надень я что покороче, была бы сама как свинюшка.

– Ты где так платье испачкала? – полюбопытствовала Айлин.

– Через стены академии перебиралась – ну там и грязища.

Я сложила платье и убрала в корзину, предназначенную для грязных вещей – домовые вычистят.

– Пошли, Айлин, пока не опоздали.

Успели мы вовремя: адепты толпились в помещении, перешептываясь и зажимая нос. Похоже, домовая сожгла сегодняшний завтрак. Столовая уже давно не видела такого скопления народа. Мы с Айлин не торопились проталкиваться вглубь, где запах гари ощущался еще сильнее, выбрав место поближе к выходу. Рядом тут же возникла Джинна – девушка владела стихиями земли и воды и училась на одном потоке с нами.

– Девочки, вы уже видели нового ректора?

– Нет, – ответила Айлин, а я промолчала, не горя желанием описывать, где и когда его видела.

– Говорят, он молодой и красивый, – понизив голос, зашептала Джинна.

– А сколько у него стихий, не говорят? – тут же полюбопытствовала я, потому как этот вопрос для меня был куда интересней, чем обсуждение внешности ректора, о которой я была уже достаточно осведомлена.