Охотник на вампиров. Глубина

– Тогда желаю вам приятно провести время в нашем городе, – самым искренним образом пожелал мужчина и направился дальше по своим делам.

Минуту я смотрел ему вслед, гадая о причинах такого странного опроса. Удивительное дело, кажется, наличие детей волновало прохожего в первую очередь, и в том, как он говорил на эту тему, сквозила некоторая истеричность.

– Влад! –окликнула меня из-за деревьев Эмми.

Я улыбнулся, подметив, что местные жители не до конца лишены человеческих эмоций: все находящиеся в радиусе нескольких метров от Амаранты обернулись, услышав её голос. В такие моменты я испытывал нечто похожие на гордость оттого, что моя девушка способна вызывать такое восхищение у совершенно посторонних людей. А именно это чувство читалось на обращенных к ней лицах.

– Будь осторожней, – шепотом напомнил я, когда мы снова поравнялись.

– Прости, забыла, – так же тихо ответила Эмми.

Взяв меня под руку, она опустила голову, пытаясь стать как можно менее заметной. Длинные иссиня-черные пряди волос выбились из-под капюшона и свисали ей на грудь. Одна из локонов приятно щекотал мою руку (на мне была футболка, так как в отличие от Эмми я чувствителен к погоде). А ведь мы уже очень давно не находились так близко друг к другу! Амаранта сторонилась меня, не подпуская к себе более чем на расстояние вытянутой руки, и это обстоятельство весьма беспокоило.

Пока в голове роились малоприятные мысли, парковая аллея закончилась, и мы попали на обширную поляну, на которой живописно расположилась детская площадка. Каких только качелей здесь не было! И горки всевозможных размеров и цветов, и песочницы, и русские качели, и еще много чего служило единственной цели – развлечению детей.

Признаюсь, взгляд не задержался на площадке дольше, чем на несколько секунд. Ничего интересного для себя я там не заметил, и хотел было продолжить нашу с Эмми прогулку, когда понял: её это место заинтересовало гораздо сильнее. Девушка остановилась и пытливо рассматривала играющих детей. Я посчитал, что причина её интереса кроется в недавнем расставании с ребенком – Эмми неожиданно остро переживала разлуку с мальчиком. Поэтому решил, что будет лучше попытаться её отвлечь.

– Пойдем, Эмми, – я слегка потянул девушку за руку. – Уверен, здесь есть еще много любопытных мест.

Но Амаранта и не думала двигаться. Вместо этого она указала на дальний край площадки, на который я поначалу не обратил внимания.

– Тебе не кажется это странным? – задумчиво спросила девушка.

Я посмотрел в указанном направлении. Картина, которую увидел, озадачила меня не меньше, чем Амаранту. На детской площадке было полно детей (особенно младшего возраста). Они лепили куличики, катались на качелях, просто бегали туда-сюда по всей территории. Жизнь кипела, но только не на том участке, который я рассматривал в эту минуту. Там тоже находились дети, но они выглядели и вели себя совершенно иначе, и от этого создавалось впечатление, будто они отгорожены невидимой стеной от остальных сверстников. Другие малыши не подходили к ним, и они, похоже, в этом не нуждались.

На дальнем конце площадки царил порядок и покой. Все играющие там дети вели себя сдержанно, я бы даже сказал, чинно. Они не бегали, не суетились, их лица выглядели крайне сосредоточенными, а взгляды внимательными и настороженными. Между двумя частями площадки пролегла незримая черта, пересечь которую ни в одном, ни в другом направлении казалось невозможным. Эти две полные противоположности странно смотрелись в непосредственной близи друг от друга.

– У тебя есть предположения на этот счет? – поинтересовался я у Эмми, так как сам совершенно не понимал происходящего.

– Нет, – Амаранта, стоявшая до этого со слегка наклоненной вбок головой (так она делала, когда над чем-то задумывалась или просто внимательно наблюдала), неожиданно быстро направилась вперед.

Я не сразу понял, что она идет к одиноко сидящей в песочнице девочке, находившейся на «тихой стороне» (так про себя окрестил странную часть площадки). Я поспешил следом, беспокоясь, что родители, которых было в избытке на обеих сторонах, с подозрением отнесутся к девушке в странной одежде, разговаривающей с детьми.

Но Эмми беспрепятственно добралась до ребенка и присела на край песочницы. Девочка, заметив тень, упавшую на песок, подняла голову и с интересом посмотрела на Амаранту. Чтобы не спугнуть малышку – девочке на вид было не больше шести лет – я остановился поодаль, но со своего места видел песочницу и даже слышал весь разговор.

– Привет, – поздоровалась Эмми. Когда она разговаривала с детьми, её голос звучал особенно тепло, и я невольно улыбнулся.

Как ни странно, приветствие Амаранты не произвело на девочку никакого впечатления, та лишь еще больше нахмурилась. Несмотря на столь юный возраст, она казалась очень серьезным человечком. Даже две русые косички, заплетенные любящей рукой и призванные добавить её образу некоторую задорность, не могли сгладить неприятного ощущения.

– Что ты строишь? – поинтересовалась Амаранта, имея в виду непонятное сооружение из песка, высившееся перед малышкой.

– Камеру пыток, – более чем серьезно ответил ребенок.

Эмми замолчала, обдумывая необычный ответ, а я, приподнявшись на цыпочки, внимательно присмотрелся к песочному домику, несущему на себе такую странную функцию. Он хоть и был построен довольно коряво, но все же имел некоторые черты того заведения, о котором говорил ребенок. Например, теперь я точно знал, что стул из песка, возведенный в одной из комнат домика, вовсе не обычная табуретка. В свете последней информации я бы скорее отнес его к электроприборам.

– И кого ты собираешься пытать? – с некоторой опаской задала Эмми следующий вопрос.

– Своих врагов, – не дрогнула девочка.

Она снова вернулась к прерванному занятию. Бросалось в глаза, что её поистине увлекала эта работа. Малышка высунула кончик языка и закусила его от особого усердия. Я впервые видел, чтобы кто-то с таким невинным видом строил нечто подобное. И хотя это была всего-навсего детская игра, её глубинный смысл немного пугал.

– У тебя есть враги? – не унималась любознательная вампирша.

– Они есть у всех, – философски произнесла малышка, пожав плечами. – Вот ты, например, от кого прячешься? – девочку снова посмотрела на Амаранту. В её светло-голубых глазах отражалось нечто большее, нежели простое любопытство. Казалось, ребенок всерьез обдумывает возможность того, что Эмми может являться тем самым врагом.

– Я просто болею, – выкрутилась Амаранта, но, кажется, девочка не поверила.

– Когда я вырасту, – заявила юная партизанка с самым непосредственным видом, – я уничтожу всех своих врагов. Они будут купаться в собственной крови, – девочка самодовольно улыбнулась, как будто сказала что-то безумно хорошее и правильное.

Услышав такие слова, Эмми невольно отстранилась от ребенка. Кто вбил в эту маленькую головку такие странные идеи? Вот он, вред современного телевидения! Честно говоря, в тот момент я не придал особого значения лепету девочки, списав его на особенности развития психики.

Амаранта поднялась и направилась прочь от детской площадки, то и дело передергивая плечами, как будто её морозило. Я догнал ее и спросил:

– Все нормально?

– Со мной – да, но вот с девочкой что-то явно не так, – ответила она, продолжая ускорять шаг. – Я хочу вернуться в номер.

До гостиницы мы добрались за считанные минуты; Эмми почти бежала весь обратный путь. Подозреваю, что если бы не её боязнь привлечь внимание людей, она бы воспользовалась вампирским умением перемещаться с невероятной скоростью. В номере Амаранта замкнулась в себе, и до самого вечера мне не удалось вытянуть из неё ни слова. Лишь к приходу Димы она снова вернулась из мира своих мыслей, в который мне в последнее время хода не было.

Глава 4. Ночная прогулка

Я принял душ и развалился на кровати перед телевизором. Такое времяпровождение для меня нехарактерно, но раз уж никто не собирался со мной разговаривать, то почему бы и не посмотреть телик? Совершенно не хотелось забивать голову мыслями о работе. В конце концов, мало ли на этом свете странных девочек? Может, ребенок болен.

Решив для себя таким нехитрым способом загадку удивительного ребенка, я абсолютно успокоился. Но этого нельзя было сказать об Амаранте. Она сняла плащ, оставшись в джинсах и белой майке на тонких лямках, но все еще продолжала дежурить у окна. За последние два часа её поза нисколько не поменялась, и я знал, что Эмми может простоять так еще сколь угодно долго; как любой вампир, она не тяготилась абсолютной неподвижностью.

Отвлекать девушку от созерцания одного ей известного объекта было бессмысленно, и я погрузился в выдуманный мир телевидения. История приключений Индианы Джонса – одна из моих любимых – надолго оторвала меня от реального мира.

Как только на экране замелькали титры, раздался стук в дверь. Не дождавшись приглашения, гость повернул ручку. Так поступить мог только Дима, и я совсем не удивился, увидев его на пороге.

– Привет, – брат махнул рукой. – Я заходил к вам днем. Вы что, гуляли?

Без лишних объяснений было очевидно, что именно его заинтересовало. Ведь Эмми не являлась поклонницей дневных прогулок, и сам по себе факт нашего сегодняшнего променада был чем-то вроде феномена.

– Да, прошлись немного, – ответил я, всем своим видом и голосом подчеркивая, что ничего из ряда вон выходящего не случилось.

Димка хмыкнул в ответ, но тут его взгляд упал на Эмми, которая даже не посчитала нужным отвернуться от окна, чтобы поздороваться.

– Давно это с ней? – брат кивнул в сторону Амаранты.

– С тех пор, как мы вернулись.

– Ты пробовал с ней поговорить?

– Раза три, – сознался я, – но потом бросил. Этот город странно на неё влияет.

– Он не влияет, – услышали мы голос Эмми. Она произнесла это, не оборачиваясь, и я невольно вздрогнул, так как мне уже стало казаться, что её вообще нет в комнате.

– Конечно, не влияет, – охотно согласился Дима, желая поддеть её. – Ты всегда была странной. И дело совсем не в городе.