Непозволительно близко

– Но это так. Курение никак не характеризует человека, это все стереотип.

– Я бы не стал встречаться с курящей девушкой, – отрезает Бурак. – Как так получилось, что ты закурила? – кому это интересно вообще?

– Мое детство и подростковый этап прошел в деревне. Там жили все мои друзья. С ними я начала курить, это был красный Даллас, а если повезет, то LM. В четырнадцать мы уже пили водку. Не представляю, где мы брали на нее деньги…

– Где были твои родители в этот момент, мне интересно? – Виктор спросил довольно жёстко, и мне стало горько. Он прав. Я не знаю, где они были. Были заняты своими разногласиями. Я, как всегда, отвечаю так, как есть. Это часть моей жизни, я не могу ее вырезать. Стыдиться? Да, мне бывает стыдно, но я не виновник своего прошлого, я была всего лишь ребенком.

– Отец много пил, они с мамой постоянно ругались. Она часто уезжала из дома, либо к своей сестре в деревню, либо к матери. Мои друзья хорошие люди. Среди нет ни воров, ни наркоманов, ни уголовников… Но нашу юность нельзя назвать правильной. Мои родители ни разу не проверяли мое домашнее задание, отдавать меня в секции и кружки? У них не было на это денег. Мне было шестнадцать, когда они развелись.

– По тебе действительно многого не скажешь, Виктория, – соглашается Бурак. – Я думал, это папа купил тебе квартиру, БМВ, дал работу, так ведь обычно бывает?

У меня вырывается усмешка.

– Я, к сожалению, не знаю, как это бывает. Мой отец пил так, что не мог произнести своего имени.

– А сейчас?

– Бросил после развода. Даже не знаю, что на него повлияло, то ли, радость, что он избавился от семьи, то ли наоборот печаль о того же. Теперь ваша очередь, – пусть и о себе расскажут.

– Когда твоя мать ректор университета, детства как такового быть не может, – начинает Виктор, который всю дорогу молчал. – С трех лет немецкий и английский, с пяти класс игры на музыкальном инструменте, потом школа с математическим уклоном, к которой прибавились разные поездки на погружение, олимпиады. В двенадцать я занимался ушу со своим старшим братом. – Он немного помедлил. – Всего этого я не выбирал. Потом университет, который тоже не выбирал. Мой отец работал в крупном строительном холдинге, международного уровня. Так что у меня была одна дорога, в инженеры. Так мы начали сотрудничать с семьей Бурака. Потом была английская школа экономики, потом работа.

– Да, не весело. Мое детство точно было лучше. Хотя оно и возможно лишило меня хорошего будущего. – Так как Виктор, так и не предложил перейти мне на «ТЫ», как это сделал Бурак, я предпочитаю обращаться к нему так, чтобы не использовать местоимения. – Английская школа – это же так здорово, Лондон?

– Оксфорд. Лондон не далеко. В Англии вообще все не далеко.

– Потрясающе! Англия, поездка туда это мечта всей моей жизни! Точнее мое второе заветное желание.

– Почему тебя туда тянет?

– История, архитектура, кухня в конце концов. Это мое самое заветное место на Земле!

Мы доехали до места назначения. Это жилой дом в элитном районе. На месте нас встречает прораб и несколько рабочих.

Мы спускаемся на цокольный этаж.

– Виктория, – обращается Виктор, – тут мы планируем открыть тренажёрный зал с Бураком, он займет все здание. К компании он отношения не имеет. Хотим, чтобы ты помогла нам решить вопрос освещения. Проект готовится. Об этом никто не должен знать. Хорошо?

– Я никому не скажу, – я не из болтливых.

– Возьми пока черновой вариант, осмотрись если нужно.

– Хорошо.

Я направляюсь вдоль стен, осматриваю потолок, подсобные помещения. Сверяюсь с планом. Через несколько минут нахожу Виктора. Он один, без Бурака.

– Можем ехать?

– Да, я увидела все что нужно.

– Ты сейчас на работу?

– Я думаю домой. Мне нужна машина, после работы не хочется толкаться в душном автобусе в час пик.

– Я тебя отвезу и заберу с работы, нет времени возвращаться. У меня деловой обед через пятнадцать минут в центре.

Ну конечно, твои дела куда важнее моих.

Две минуты мы стоит молча. Потом приезжает уже знакомый мне GLS. Виктор открывает мне дверь на заднее сиденье. Сам садиться впереди. Надо же какие почести. У них и правда есть водитель. Это тот же мужчина, который вез меня ночью в офис по просьбе Леонида. Чуть позже возвращается Густаф и начинает быстро рассказывать что-то Виктору на немецком. Не самый приятный язык. Виктор говорит бегло, будто всю жизнь на нем разговаривал.

Я сижу, уставившись в окно, Виктор начинает говорить с кем-то по телефону. Из разговора ясно, что человек не хочет соглашаться с его мнением. Виктор же невозмутим, его голос отдает холодным металлом.

– Площади не сдаем. Подавайте на согласование. От вас сегодня письменно, принятые меры по устранению. В пять у меня в кабинете. Протокол заседания через час по электронной почте. – Он кладет трубку.

На улице Республики мы встаем в пробку. Я смотрю на часы, уже 10:30. Я предупредила директора, что задержусь на часик, а сама опаздываю уже на полтора. Прошу высадить меня сейчас.

– Виктория, наверное, вам лучше тоже пойти на встречу и послушать. – Что я там буду слушать? – у меня встреча с двумя генеральными директорами, «Сибирь» и «ВладКо». Если не ошибаюсь, на вашей основной работе такие связи имеют большое значение?

«Сибирь»? Это одна из крупнейших проектно-монтажных организаций. Вот это да, согласна, имеют, они основные агенты влияния по выбору светотехники. Я понимаю, что могу получить возможность как минимум на 10% увеличить количество проектов, проходящих через наше подразделение. Я соглашаюсь, и благодарю за приглашение. Когда мы заходим в ресторан, я вижу Бурака с двумя мужчинами и еще Анжелику. Она выглядит сногсшибательно, как всегда. Виктор представляет меня. Встреча носит деловой характер, они обсуждают конкретный проект, это двухэтажный охотничий особняк, в английском стиле. Он расположится глубоко в лесу. Там будет сауна, несколько номеров отдыха, ресторан. По-моему, раньше такое место называлось куда менее пафосно – бордель.

– Виктория, я так понимаю, наш заказчик заинтересован в вашем оборудовании, сориентируйте по специфике, ценам, технические характеристики? Я напрямую не знаком с вашей продукцией.

– Ассортимент выпускаемой продукции насчитывает более трех тысяч модификаций светильников для внутреннего и наружного освещения общественно-административных зданий, спортивных сооружений, торговых комплексов, производственных объектов. – К счастью, с собой у меня оказались новейшие каталоги с декоративным освещением. Я показываю светильники, предлагаю произвести расчеты по освещению и энергоэффективности.

Встреча продлилась около часа, было выпито две кружки кофе и с меня сошло семь потов, я никогда не участвовала в таких переговорах. Было неожиданно, приятно, и я собой довольна.

Когда остались только Виктор, Густаф, Бурак и Анжелика, Виктор предложил пообедать. Я жутко проголодалась, думаю новости, с которыми я вернусь в офис сгладят впечатление от моего опоздания на полдня.

– По-моему, для входа многовато он запросил, с Востока дешевле будет доставить, – говорит Бурак, глядя на Виктора. Я не понимаю, о чем они, да и меня это не касается. Пролистываю электронную почту в телефоне, попутно отвечая на срочные письма.

– Преимущество на нашей стороне, но учитывая повышение евро и доллара, нам действительно лучше закупить на Востоке. Проект не большой, но он выведет нас на рынок Канады, если все пойдет как надо, – заключает Виктор.

Канады??? А там что строителей нет?

– Я не считаю удачным вариантом уступку, он предложил 5%! – Анжелика видимо владеет ситуацией еще и имеет право голоса.

– Анжелика, вопрос решенный. Езжай в офис, приступай к работе. Покажешь Густафу его рабочее место на ближайшие дни, – о да, она просто в гневе! Встает, молча, сдергивает плащ со стула и уходит, не попрощавшись со мной. Такой злой я ее еще не видела, меньше будет нос задирать! Вслед за ней поднимается Бурак.

– Вика, до свидания. Вить, долго думать смысла нет, – он немного улыбается, – можно упустить, а ты ведь этого не хочешь? На двух стульях не усидишь, – этого диалога я не понимаю, наверное, опять говорят о работе.

– Буря, я разберусь, – Бурак уходит, а Виктор берет меню. – Пообедаем и поедем?

– Я поем в офисе, спасибо, – ммне неуютно с ним вдвоем.

– Вика, ты задержалась по моей вине. Так позволь мне накормить тебя обедом, – учитывая тон, которым он это произнес, слово «позволь» явно не вписывалось.

– Хорошо. Но у меня мало времени.

– Конечно, – произносит он с наигранной серьезностью. Выскочка!