Истинное наказание

Мгновение на осмысление сказанных темным магом слов – и ступор, сковывавший мое тело, исчез. Впрочем, как и вопрос, откуда в сердце Дарглана – страны оборотней, на дух не переносящих чужаков, особенно темных, появились столь профессионально подготовленные грабители. Причем, на оживленном тракте. Грабители, которые, напав на почтовый брик, частенько перевозивший ценные или важные отправления, даже не попытались его остановить. И легко отпустили, всего лишь обменявшись с почтовиками парой заклятий, словно подстегивали их убраться подальше. Зато беззащитную девушку вон с каким предвкушающим азартом обступили.

Краем глаза я отметила, как уносился вдаль почтовый брик, поднимая пыль, охранники явно не намеревались возвращаться, чтобы меня спасти. В лучшем случае в Ромуле властям сообщат. Значит, придется самой заниматься собственным спасением. Я ударила пятками своего коня и мы, чуть не затоптав одного из грабителей, перемахнули одним мощным прыжком обочину. Удержалась чудом! Затем, прильнув к лошадиной шее, судорожно вцепилась в гриву и заполошно понукала своего четвероного друга нестись быстрее. В какой-то момент даже показалось, что смогу, успею удрать.

Увы, мне лишь показалось. Я всем естеством ощутила проклятую удушливую темную волну, которая меня словно дерьмом обдала, заставив хватануть воздуха от ужаса. А следом мой конь будто на стену напоролся – резко встал, а вот я продолжила движение – вылетела из седла. Земля встретила жестко, чуть не выбив дух. Затем я несколько раз кувыркнулась и, наверное, только чудом не свернув себе шею, уткнулась лицом в колючую сухую траву. Но валяться на земле, разбираясь, где верх, а где низ, мне не дал инстинкт самосохранения. Глотнув воздуха, я вскочила и рванула по полю на своих двоих. Голова кружилась, воздуха не хватало, все тело болело, может, я даже что-нибудь сломала себе. Но позади слышался топот сапог убийц, все ближе и ближе. Еще бы, за мной гнались сильные и несомненно опытные темные маги. Куда мне с ними тягаться? Я слишком хорошо помнила рассказы дяди Райвека о подготовке в магических академиях Ирмунда. Там слабаки и медлительные не выживают.

Только на неожиданность и чудовищность произошедшего я могла списать то, что совершенно забыла про свои главные умения. А вот сами эти «умения» оставить хозяйку тела без защиты не позволили. Уже задыхаясь, я ощутила, как мое сознание привычно отходит на задний план, а в следующий миг над полем, распахнув крылья, неслась сова. Подобный оборот на ходу я совершила второй раз в жизни, первый был при падении с обрыва. Но сразу же взмыть в небо не смогла. Сперва потребовалось несколько секунд, чтобы полностью поменяться местами и перенастроить органы зрения и чувств, оттого скорее парила, чем летела.

Очередную мимолетную надежду на спасение безжалостно растоптали. Нас с совой накрыла темная магическая сеть, вызвав дичайшую боль, словно меня на кусочки резали. Автогеном! Эта боль заставила меня обернуться человеком, а совушку – уйти на задворки сознания, оставив наедине с убийцами.

Пока я суматошно возилась на земле, пытаясь выбраться из-под магической сети и не запутаться в своих широких штанинах, меня нагнали три пары ног. Я поднялась на колени и затравленно посмотрела на обступивших меня магов. Один махнул рукой и сеть исчезла. Голова нестерпимо кружилась, сильно тошнило, тело ныло от ушибов после падения с лошади и зудело как от ожогов после обжигающей сети.

Наверное, увидев меня поверженной, двое магов отстали, больше не спешили. Зачем напрягаться, ведь слабой девчонке и против одного темного в таком состоянии не выстоять. В глазах то двоилось, то троилось, поэтому я не смогла разобрать, что там на дороге, у брички погибших байратцев, мелькнуло белое. Рассмотреть не успела – один из бандюг внезапно качнулся ко мне, явно намереваясь схватить. Я отклонилась, при этом резко двинула ему ногой по голени и откатилась. Подсечка удалась: козел рухнул со стоном боли, а я успела выхватить у него из сапога нож с длинным лезвием. Когда ты сирота, придется стать не только ловкой, но и научиться грязно драться.

– Смотри-ка, ловкая и бойкая девчонка, даже жаль! – насмешливо оценил мой финт второй темный.

– Отпустите меня! Я заплачу больше, чем Райвек! – рискнула я перекупить убийц и шаг за шагом пыталась отодвинуться, отступить от них подальше.

Все трое убийц заметно удивились, и самый «жалостливый», хмыкнув, снисходительно заметил:

– Еще и умненькая, и догадливая. Жаль вдвойне.

– Я же заплачу! – всхлипнула я от отчаянной безнадеги.

Убьют, убьют, убьют… Бежать некуда, сплошное поле, ни одного деревца. И состояние мое такое, что ни оборот, ни побег не получатся. Только если сквозь землю провалиться, что, в общем-то, сейчас мне и помогут сделать убийцы, посланные Райвеком.

Жалостливый бандюга помог подняться потиравшему ногу раздосадованному подельнику, который смерив меня совершенно бездушным, ледяным взглядом, равнодушно «посочувствовал»:

– К сожалению для тебя, но тридцать лет совместной службы и охоты на светлых не продаются. А ты… всего лишь возврат долга другу и командиру, что не раз прикрывал нам спины.

Другой же маг, мрачно усмехнувшись, добавил:

– И данная нами клятва на крови, чтобы не передумали.

И качнулся ко мне, сделав рукой почти неуловимое движение. Передо мной блеснуло лезвие, отразив свет луны. Мгновение назад такой блеклый и тусклый, тут словно злобно вспыхнул, ослепив и меня, и убийцу. Заставил с криком зажмуриться от надвигающейся смерти. Я сжалась, закрыв лицо ладонями, но клинок не вонзился в мое тело, боль не пришла, только сердце заполошно колотилось, да ледяной ветер холодил вспотевшую от беготни спину.

Я все ждала и ждала, мучительно сжимаясь и холодея телом и душой. Наконец мой слух уловил невероятное – сдавленные звуки предсмертного хрипа. Сиплое дыхание, когда борешься за жизнь на грани возможного. Когда дыхание смерти вызывает придушенный всхлип. Потом такой лютый рык, от которого все волоски на теле встают дыбом.

Я невольно убрала руки от лица – и зажала рот. Потому что картинка, открывшаяся моим глазам, слишком походила на ту, что я видела в своем самом первом «сне», пока воскрешалась на Хартане. Только в этот раз не было зимнего леса и трупов моих родителей на снегу. Было огромное темное поле с остатками сухой травы, освещенное приглушенным лунным светом. В двух метрах исковерканной грудой скрючился тот, кто минуту назад пытался меня зарезать. Его рука еще сжимала нож… но лежала чуть в стороне от тела… отдельно.

Кажется, моя душа расставалась с телом, пока я ошарашенно озиралась. Чуть дальше, недалеко от дороги, лежал еще один темный, тот кто не торопился догонять меня. Странно он упал: спиной вверх, но при этом и лицом вверх. Только разве такое возможно? Чтобы человек на сто восемьдесят градусов голову поворачивал, он же не сова… Еще и лицо его в крови и не двигается он совсем…

От осознания, что еще один преследователь мертв, меня отвлекли звуки, наконец-то прорвавшиеся в мою голову сквозь смертельное безмолвие. Обернувшись, увидела темных и… О-о-о… Трое бандюг в черном бились не на жизнь, а на смерть с тремя противниками в знакомых белых куртках из валяной шерсти, расшитых синими рисунками, и темных штанах, заправленных в сапоги. С рук темных один за другим слетали черные сгустки, одновременно с этим они выкрикивали проклятья или смертельные заклинания. А трое оборотней, закрывшись переливающимися энергетическими щитами, запускали по моим несостоявшихся темным убийцам «шаровые молнии», использовали магию земли, устраивая ямы у них под ногами, корнями обвивая им ноги, швыряя землю в лицо.

Бой, хоть и выглядел непривычно для землянки, был жутким сражением на выживание. Где темные пытались не только выстоять, но и добраться до меня. А трое в белом не давали им ни единого шанса, успешно отбивались и теснили.

И опять дежавю: темный отчаянным выпадом запустил в явно побеждавших и более сильных противников черную мглу. Мгновение – и вместо двух «белых» мужчин в разные стороны прыгнули два огромных белоснежных волка, лунный свет заиграл на них серебристыми искорками. Третий оборотень остался в человеческой форме, магически дернул пласт земли под ногами темного и тот, угодив в яму, завалился навзничь. Встать не успел, оборотень перекатился, поднырнул под черную мглу и в каком-то невероятном прыжке настиг врага. Брызнула кровь, еще одним темным стало меньше. Когда я оторвала от убитого взгляд, выяснилось, что бой закончился – белоснежные волки тем временем тоже разделались с двумя якобы грабителями. Их трупы лежали на земле, истекая кровью.

Не сменивший ипостась оборотень вытер нож о плащ на груди убитого, встал и осмотрелся. Убедившись, что врагов не осталось, посмотрел на меня. Я не чувствовала ног, впрочем, как и всего тела. Оно ощущалось каким-то ледяным куском, в котором отчаянно колотилось сердце и трепетала душа. Так и стояла, сжимая лицо растопыренными пальцами и таращась на спасителя.

Это был он, тот самый Лаури, что со своим другом Кейгером спас Ежению четыре года назад. Лицо вытянутой формы с прямым римским носом, немного узковатыми губами и слегка впалыми щеками, с выступающими скулами. Белоснежные, лохматые, довольно короткие волосы, такие же белые густые дуги бровей, раскосые глубокие глаза. Светящиеся глаза такого насыщенного синего цвета, которого просто не может быть в природе.

Тогда, невзирая на свою силу, физическую и магическую, он выглядел как двадцатилетний парень. За эти четыре года он изменился. Мне кажется, еще сильнее вымахал, раздался в плечах, заматерел. Черты стали резче, обрели суровость, жесткость. В неторопливых плавных движениях чувствовалась уверенность в себе. Теперь на меня смотрел с изучающим прищуром не парень, а опытный властный мужчина.

Внезапно его брови озадаченно приподнялись, он быстро подошел ко мне. Приподняв мой подбородок, удивленно спросил:

– Ежения? Ежения Фир?

Я сразу вспомнила тот самый красивый голос, очень мужской, грубовато-глубокий, с четкими рычащими нотками! В отличие от него, все, на что меня хватило, жалко просипеть:

– Д-да…

И вытаращилась в нереально синие, опущенные белесыми ресницами глаза спасителя под густыми белыми бровями. А его глаза вдруг начали мерцать, становились более светлыми и, наконец, засияли насыщенным серебристым светом. Словно свет луны отражали…

– Какая-то ты невезучая, малышка. Уже второй раз тебя пытаются убить грабители! – громыхнуло сбоку, и я инстинктивно юркнула к Лаури, по-детски спряталась у него на груди.

Несколько мгновений постояв, клюнувшись носом в куртку Лаури и намертво вцепившись в нее, все-таки с колотящимся сердцем обернулась. Тот самый Кейгер, мощный оборотень-здоровяк с грустью и сочувствием смотрел на меня. Тоже с лохматыми короткими белоснежными волосами, синими глазами, только более приглушенного синего цвета, и заметно старше своего спутника. Мужественности и звериной харизмы в нем тоже с лихвой.

– Не бойся, маленькая. Ты в безопасности. Это я тебе обещаю, – мягко успокаивал меня Лаури, поглаживая, как и тогда, по макушке.

Мой платок сбился еще во время падения с лошади, у дороги. Поэтому наверняка мои волосы походили на воронье гнездо. Ну и ладно, зато большая и теплая мужская ладонь ласково гладила меня, а вторая – бережно обнимала, посылая по моему измученному телу, в котором дрожала каждая поджилка, приятную, согревающую волну заботы и нежности. Неожиданно даже жарко стало.

– А ты выросла, маленькая Ежения, – с едва ощутимой ласковой насмешкой выдохнул Лаури. – И очень изменилась.

– Как и ты, – согласилась я, собираясь с силами, а то держалась на ногах только благодаря Лаури.

– Твой запах сильно изменился, столько новых вкусных оттенков появилось… – задумчиво протянул мужчина, с такими замечательными руками… и голосом.

Я опять посмотрела своему спасителю в лицо. Лаури нахмурился и тоже всмотрелся в мое, словно заново увидел. Еще и кончиками пальцев провел по щеке, приласкал, потом осторожно вытер слезы и, наверное, грязные разводы.

– Ты стала совершенно другой, малышка, еще краше и… сочнее! – низкий, гораздо более хриплый голос оборотня ласкал так же, как и его руки мое лицо.

Я испугалась: вдруг мой измененный запах как-то подскажет этим оборотням из самого сильного и магически одаренного клана, что я захватчица чужого тела?

– Лаури, ты в порядке? – почему-то напряженно, взволнованно спросил Кейгер.

– Может его темным проклятьем зацепило? – в тон ему раздался голос третьего, незнакомого мне оборотня.

Лаури моргнул – его сияющие лунным светом глаза мигнули словно лампочки в незаметно подкравшейся ночи. Поморщился, аккуратно прижал мою голову к своей груди и, погладив, с легкой досадой на товарищей пробормотал:

– Все хорошо, Ежи, не бойся.

Похоже он ощутил привкус моего страха, но решил, что виной тому его сородичи, потому что обернулся к ним и попенял:

– Не пугайте совенка, ей и так досталось.

Оба оборотня вытаращились на Лаури, а спустя несколько томительных мгновений, Кейгер, удивленно открывавший и закрывавший рот, наконец выдохнул:

– Ты сияешь, Лаури!