Забери мечту с собой

– Нет!

– Кто вы?

– Мы диверсионно-разведывательная группа из состава войск специального назначения 47-й армии Первого Белорусского фронта.

– Вы немцы?

У них лица перекосились от ненависти и презрения, ответ был коротким:

– Нет, мы русские!

Снова соотнеся Машины знания со моими представлениями, я поняла, что русские – это свои, а, значит, это хорошо, но расслабляться рано.

– Зачем вы сюда пришли?

Напряжение вокруг нас достигло высокого уровня, воздух – хоть ножом режь, я забеспокоилась, поняв, что их воля очень сильна и достойно противостоит моей. Вопрос вызвал слишком сильное сопротивление, чернявый откровенно не хотел отвечать, но пока не мог сломать заклинание и подчинялся:

– У нас приказ провести разведку сектора в двух днях пути отсюда, который в данный момент находится под контролем противника. По данным агентуры, там ведутся исследования и подземные строительные работы. Нам приказано провести разведку и по необходимости – диверсию.

– Вы знаете, где партизаны?

– Только приблизительно, но у нас есть связь с ними.

– Вы сможете помочь жителям деревни и убрать отсюда немцев?

Молчание и некоторое раздумье заставило меня нервничать сильнее. Неужели это так трудно для них?

– Мы можем попытаться это сделать, но поставим под угрозу выполнение своей задачи. От ее выполнения зависят тысячи жизней. Надо доложить командиру и получить приказ.

Я недовольно нахмурилась и спросила:

– Ты не командир? И сколько вас здесь еще бродит?

– Нет, я помощник командира, всего пятнадцать бойцов, часть из которых обустраивает место ночевки.

Кивнув, я снова задумалась над его словами и своими дальнейшими действиями. Блок я сразу вернула на место – скоро заклятие утратит силу, и что они тогда со мной сделают? Ведь я теперь знаю про них, а мне вряд ли бы доверили такую тайну. Надо уходить отсюда подобру-поздорову. Но что с жителями-то делать? Повернувшись к мужчинам, отметила, что они как-то странно расслабились и пристально наблюдают за мной, словно читая мои мысли. Я с трудом встала, потерев лицо и встряхнувшись, прогоняя вялость и разгоняя кровь. Посмотрела чернявому в глаза и сказала так, чтобы слышали все:

– Я приношу свои извинения за применение запрещенного знания. Это была вынужденная мера, чтобы защитить детей. Клянусь Великой, что никому не открою то, что вы мне поведали, но прошу вас помочь местным жителям обрести свободу и не сгореть в жертвенном костре войны. Это ваш народ и мужская обязанность – спасти ваших женщин из вражеского плена. Я рисковала судьбой своего народа, чтобы помочь детям вашей расы и, надеюсь, хотя бы это может служить мне оправданием. Я должна уйти отсюда, теперь судьба этих детенышей на вашей совести и жизнь их матери тоже.

Кивнув людям и заметив опасный огонек в глазах некоторых из них, я стала отступать к зарослям на другой стороне поляны, в противоположной стороне от деревни. И сделала несколько шагов, когда чернявый кинулся ко мне. Молниеносно выдернув клинок из-за пояса, я приняла боевую стойку. Начался танец смерти. У него в руках были два длинных кинжала и владел он ими в совершенстве. Его спутники, выходя из ступора и обретая свободу, начали медленно окружать нас. Да, недолго же мое заклинание действовало, а ведь на других, без моей отмены, влияло бы всю жизнь! Краем глаза заметила, что дети не двигаются с места. Шассе тебя забери, ну почему они меня не послушались?!

Ловко уклоняясь от соперника, я смогла пару раз задеть его руку и грудь, но лишь порезала ему одежду. Передвигаясь таким образом, чтобы никто из мужчин не зашел мне за спину, я косила глазом по сторонам. Странное ощущение прошило спину, но я задвинула его подальше, чтобы не мешало. Тем более, мой соперник вел себя странно: похоже, притомился прыгать передо мной и в тоже время действовал таким образом, чтобы не причинять мне вреда, а его спутники тем временем зажимали меня полукругом, в центре которого мы «танцевали». Позади меня оставалось свободное пространство – надежда на спасение.

Чернявый резко отскочил в сторону и с ехидной ухмылкой посмотрел на меня:

– Интересно девки пляшут!

Я с недоумением и тревогой уставилась на него. Мой невольный облегченный вздох сквозь плотно сжатые губы – и отяжелевшие руки медленно опустились вниз, все еще крепко сжимая кинжал и клинок. Глядя прямо в лицо ухмыляющемуся противнику, я медленно отставила ногу назад и вышла из танца смерти. Каждая мышца дрожала от усталости, я слишком быстро теряла силы в этом голодном мире, который с необычайной жадностью накидывался на малейшие крохи магии. Физические силы тоже убывали с каждым мгновением и вот с этим надо будет что-то делать. Р-р-р-р! Глубоко вдохнув, я обратилась к людям, которые с любопытством и интересом смотрели на меня, словно на диковинную зверюшку:

– Дай слово, что не причинишь детям вред, человек!

Чернявый удивленно поднял бровь и, чуть наклонив голову набок, скосил глаза на своих спутников. Те с таким же удивлением смотрели на меня. Я порадовалась, что чужеземная речь дается мне все лучше и лучше, сцепляясь с моей памятью.

– Даю слово, красавица, что не причиню детям вреда. Мы вообще-то русские и с детьми не воюем, и неважно, чьи это дети, свои или чужие. Но вот мне интересно: кто ты такая и какие запретные штучки на нас применила?

Я грустно улыбнулась, услышав задиристый голос чернявого, очень недовольного «штучками». С облегчением переведя дух, сняв с себя ответственность за эту мелкую человеческую обузу, чуть сместилась назад, увеличив расстояние между нами. В голове звенела тревога, спина неприятно чесалась, но я решила ответить на вопрос, чтобы отвлечь внимание:

– Я еще раз прошу простить меня за то, что произошло. На мне висела ответственность за чужие жизни, я должна была увериться, что вы те, за кого себя выдаете. Прощайте, вы больше никогда не увидите меня.

Плутовская ухмылка невольно скривила мои губы и я, сделав резкий шаг назад, попыталась рвануть в лес, – но мои запястья сжали с чудовищной силой, от чего оружие выпало из рук, а я не смогла сдержать стон. Затем к моей спине прижалось большое, крепкое тело, мои руки крест-накрест прижали к груди здоровенные ладони-лопаты. Меня словно одеялом укутало чье-то огромное тело со странным тревожащим запахом – дыма, местных деревьев, называемых елками и соснами, его кожи и пота, терпким и в тоже время приятным…

Меня обездвижил мужчина, человек, но моя звериная сущность не хотела порвать его за самоуправство, ей хотелось урчать и еще крепче прижаться к нему. Я застыла от этой мысли и в ужасе попыталась обернуться назад. Он не позволил, но, упрямо задрав голову, я утонула в его холодных прозрачных серых глазах. Глазах цвета вечерних сумерек! Глядя в них, я забыла дышать, не могла оторваться. Так мы простояли несколько мгновений, после чего сероглазый мужчина ослабил хватку и, мягко повернув меня к себе лицом, неохотно отошел на пару шагов назад, словно заставлял себя отступить.

Я жадно осмотрела незнакомца, зачем-то в подробностях запоминая и впитывая его образ. Я довольно высокая, по людским меркам, но рядом с этим гигантом казалась маленькой девчонкой, хотя все шестеро русских крупные, гораздо выше меня, в общем, размерами не уступали стерхам мужчинам. Но этот – больше всех и, наверное, привлекательнее всех, кого я видела раньше, хотя, признаться самой себе, по большому счету не красавец. Мне показалось, что мой интерес к нему не остался не замеченным, но по его лицу понять это оказалось невозможно, хоть я неплохо читаю по лицам. Возможно, что-то блеснуло в серых глазах.

Тоже смуглый и черноволосый, как и мужчина со шрамом, но с кожей золотистого, стерхового, оттенка, с синеватой щетиной. Прямо-таки шикарные черные дуги бровей, кривоватый нос, наверняка не раз сломанный, четко очерченные тонкие губы, квадратный подбородок с симпатичной ямочкой посередине. Очень-очень мужская голова на крепкой жилистой шее, широкие плечи хорошо тренированного воина. Мощный торс и длинные сильные ноги в зеленых штанах и черных пыльных сапогах. Вооружен, как и остальные воины, и с таким же мешком на плечах.

После того как я закончила его быстрый осмотр, в голове появилась неожиданная мысль, не то чтобы совсем уж неприятная, нет. Настораживающая. Эти шестеро мужчин являются, несомненно, людьми и в тоже время в них слишком много животного, звериного, мало того, они в большей степени воины, чем наши мужчины, которые с ранних лет воспитывались и были скорее охотниками. Наверное, именно поэтому мы проиграли, именно поэтому сейчас мы на грани вымирания. Большой воин с не меньшим интересом рассматривал меня и, наверное, все же в моих глазах отразилась та боль и печаль, которую я почувствовала, вспомнив о том, что произошло накануне на моей родине, потому что его глаза, до этого смотревшие на меня с холодным расчетом, вдруг потеплели, а расчет сменился странным любопытством. И это любопытство в его глазах меня встревожило. Мужчина стал вдвойне опасен и не только для меня, но и моей сущности.

Чуть нахмурив брови, воин хриплым, густым баритоном, от которого внутри у меня что-то тепло шевельнулось и затрепетало, приказал, глядя мне в глаза:

– Как тебя звать? Отвечай!

Первый порыв задрать подбородок и стегануть злыми словами, за то что посмел приказывать мне, я подавила, только вот глаза гневно вспыхнули, потому что сурового вида незнакомец это сразу подметил. Ну и пусть, уже неважно! Я должна выиграть любой ценой, к тому же у меня появилась одна запредельная думка, которую, если воплотить в жизнь… Что ж, попробую исполнить мечту, как бы мне жестоко не обрезали крылья. Я не отвела взгляд и также упрямо смотрела ему в глаза:

– Сирила – мое имя, воин! А как зовут тебя?

Чуть заметная ухмылка на его губах и голодное любопытство в глазах.

– Ты странно одета, странно говоришь, ты явно нерусская девушка. Кто ты и как очутилась здесь?

– Для вас, может, и странно, а для моего народа привычно. Ваш язык для меня внове, поэтому и говорю странно. Ты прав воин, я не русская.

О том, что я не человек, говорить не стала. В памяти девочки упоминания о других расах не было. Возможно, в этом живут только люди, хоть и разные. О моем появлении здесь промолчала, коль он имени своего не назвал. Вечер на носу, в амбаре маются женщины, а мы тут лясы точим. Мужчина продолжал пристально смотреть на меня, напрочь убрав с лица все чувства, затем, чуть склонив голову набок, поделился своими наблюдениями:

– Слишком хорошо дерешься, причем с использованием холодного оружия. Хорошая физподготовка. Что еще более интересно, невероятная психологическая устойчивость и плюс к этому, судя по тому, что ты сделала и вытянула из моих ребят, владеешь техникой гипноза. И все эти достоинства у красивой молоденькой девушки. Не правда ли, странно, ты не находишь, красавица?

В описании моих достоинств был явный угрожающий подтекст, заставивший напрячься и тревожно заглянуть ему в глаза:

– Назови свое имя, воин!

Гневно сощуренные глаза и маска безразличия на его лице, но я буду ведущей в этой игре.

– Глеб! Мое имя Глеб. Ты довольна?

Чуть склонила голову, чтобы скрыть довольный блеск глаз перед следующим витком игры.

– Во мне нет ничего странного, Глеб. Меня с детства обучали обращаться с холодным оружием. Твой боец жив, потому что он хороший воин, ну и потому что я сразу поняла: он не хотел меня ни убить, ни ранить, а проверял мои способности. Насчет моей устойчивости, я хранительница своего народа, мое спокойствие и уверенность – залог спокойствия моих соплеменников. Гипноз, хм-м…