Тропинка к своему Я. Уроки психологии в начальной школе (1–4)

Учительницы, должны быть серьезными. И она так говорит, чтобы все обращали внимание только на нее, ни на что больше. На доску. На нее. Все! Больше ни на кого! Кто входит – должны вставать. Не встанут – значит, такой класс невнимательный. Вот так вот.

    (С Антоном восьми лет беседовала Чекунова Н.)

Поэтому оценка учителя для ребенка особо значима; она может способствовать формированию у него уверенности в себе или же, наоборот, чувства собственной неумелости, беспомощности. Последнее может порождать у ребенка обиду и даже злость.

Мне в школе хорошо, правда, по утрам приходится рано вставать. Но зато меня вчера учительница похвалила. Я первый в классе задачу решил.

    (С Витей семи лет беседовал Телешов А.)

– Тебе нравится в школе?

– Да, нравится. У нас такая учительница хорошая. Она меня все время хвалит.

– У тебя, наверное, все получается?

– Да, почти все. Вот только в прописи некоторые буквы плохо получаются. Но я стараюсь их красиво писать. И учительница говорит, что скоро они у меня тоже получатся.

    (С Викой семи лет беседовала Кормилицына М.)

– Сережа, ты был сегодня в школе?

– Был.

– Ну и как там?

– Мы там лепили сегодня… А математичка просто какая-то тупая. Она знаешь, что сделала? Она нам целых три упражнения задала. Я не буду их делать! Она плохая! Ее никто не любит! Она всех достала! Не буду ничего делать. А ее убил бы. Если бы у меня пистолет был бы. Таких не должно быть!

    (С Сережей восьми лет беседовала Никитина О.)

Действительно, учитель, с одной стороны, любим, уважаем, но с другой – нередко внушает страх, являясь источником столь болезненно переживаемой ребенком оценки. В норме в младшем школьном возрасте начинают активно развиваться социальные страхи: страх не соответствовать общепринятым нормам, образцам поведения (страх сделать что-то не так, опоздать и т. п.). Появляется опасность перерождения нормальных страхов в невротические, и первым признаком этого можно назвать появление страха перед учителем.

Необходимо помнить также, что в младшем школьном возрасте должна произойти дифференциация значимых фигур. Началом этого процесса (обычно это начинается во втором классе) является стремление ребенка заметить и обсудить достоинства и недостатки педагога, окончанием – умение сравнивать своего педагога с другими педагогами и родителями.

– Как дела в школе, Стас?

– Никак… плохо… опять эта дура-учительница меня наругала. Не понимаю, за что она меня ненавидит. Все хихикают. А замечание только мне делает. Какая же она бестолковая, прибить мало!!! А еще она ко мне на перемене сегодня приставала: «Стас, не бегай! Стас, не бегай!» А я знаю, она мне просто завидует. Она толстая и, как я, бегать не умеет. А если она побежит, то у нас в школе пол провалится.

– Сегодня вам много задали?

– Нет или да, не знаю. Но сегодня я делать ничего не буду. Я в отпуске, и ты ко мне с уроками не приставай. – Стас грозно на меня посмотрел. – О, забыл сказать. Сегодня я на физкультуре самый первый прибежал. Все девчонки на меня смотрели, даже Катя!

– Тебе же Вика нравилась?

– Я ошибся. Вика – дура. Она вчера «тучу» получила. Она тупая. А Катька – так себе. Она похуже меня учится. Но ничего, она «тучи» не получает.

Стас задумался и замолчал, а потом почти шепотом сказал мне:

– Смотри, там бабушка идет с большими сумками. Хоть учительница и дура, но старым надо помогать, тут я с ней согласен.

    (Со Стасом семи лет беседовала Гадалова Л.)

Таким образом, для сохранения психологического здоровья ребенка необходимо помочь ему избежать развития страха перед учителем, помочь увидеть учителя как обычного человека, со своими достоинствами и недостатками, и как следствие этого – принять его.

Отношения со сверстниками

Насколько важны для ребенка в этот период взаимоотношения со сверстниками? С одной стороны, они во многом опосредуются взаимоотношениями с учителем, то есть принимаемый им ребенок будет популярен среди школьников. И наоборот, отвергаемый педагогом ребенок, вероятнее всего, станет классным изгоем.

– Кать, а у вас в классе все ребята хорошие?

– Нет, есть и бестолковые, ну, например, Васька Лисицын.

– А почему ты считаешь, что он бестолковый?

– Ну, это его так учительница называет.

– А почему?

– А у него в тетрадках сплошная грязь, и почерк ужасный, читать невозможно.

    (С Катей семи лет беседовала Еремян Ж.)

С другой стороны, младшие школьники – это все еще дети, которым необходимо играть. Поэтому невозможность пообщаться, а значит, и поиграть с ребятами воспринимается остро.

– А в какие игры, вы играете?

– Да в разные. В прятки. Вчера в дочки-матери играли. На резиночках прыгали. А еще в школу играем. Только Танька-двоечница ничего не знает, а еще хочет учительницу играть.

    (С Катей семи лет беседовала Баранова Л.)

Однажды, на продленке мы устроили себе на дереве наблюдательный пункт: набрали досок, коробок, прикрепили их к веткам. Один пацан принес из дома бинокль, и мы наблюдали за прохожими.

    (С Вовой десяти лет беседовала Слученкова О.)

– А во что вы сейчас с девочками играете?

– В дочки-матери. Я – мама, я забочусь о своих девочках.

– А папа в вашей игре есть?

– Нет, папы у нас нет. Да и не нужен он нам. А зачем? Я и сама со всем справлюсь. Я – богатая мама.

    (С Юлей восьми лет беседовала Иванова О.)

Примерно со второго-третьего класса дружба между детьми начинает постепенно освобождаться от влияния взрослых. Дети оценивают привлекательность сверстников уже по собственным критериям.

У меня в классе есть один мальчик, который все время дергает Марину за косички. А ей больно. Я за нее заступилась. Дала ему сдачи, а он расплакался. Зато теперь он к Марине не пристает. Но я же правильно сделала, ведь она моя лучшая подруга.

    (С Лизой восьми лет беседовала Орлова И.)