6049

Ну и в-пятых, само убийство! Если верить ученым, даже ничтожное вмешательство – муху раздавить – может изменить мир. Но ведь это только теория, никем и ничем не доказанная. Наверняка, вселенная сумеет компенсировать потерю мухи. А уж без Майкла мир в целом и, в частности, его, Кевина, жизнь могут стать только лучше. Да и вообще, это всего лишь дело времени, пока люди начнут вмешиваться в прошлое. Возможно, это уже происходит. Ведь существует несколько нелегальных капсул.

Никакие доводы разума не могли остановить Кевина, абсолютно уверенного, что шансы быть пойманным практически равны нулю. А посему, не имело ровно никакого значения, нарушит он пять или двадцать пять законов. Он сделает так, как считает нужным. Да, если разобраться, потерю одного жалкого, никчемного, глупого человечка он уже компенсировал с лихвой 187 раз!

И вот уже самолет несет его за полярный круг, в богом забытый YVM[15 - Аэропорт Кикиктарджуак.]. А оттуда – вертолетом до заветного ангара, где дожидается своего часа малюсенькая на одного пассажира, стоившая ему целое состояние, капсула, которая избавит его от кошмара, именуемого сыном.

Машина времени была до смешного проста в управлении. Задать время, место, пуск.

Капсула плавно опустилась в частной свите родильного отделения нью-йоркской больницы Ленокс Хилл. Лиза, вымотанная родами, крепко спала. У нее всегда был хороший сон. Как же она прекрасна! Кевин задержался на несколько мгновений, любуясь женой. Затем приблизился к колыбельке. Он глянул на младенца и внезапно отчетливо вспомнил, как счастье буквально захлестнуло его, так, что даже трудно стало дышать, когда он впервые взял сына на руки, вдохнув неповторимый запах грудного ребенка. Личико сына было такое четкое, как нарисованное. Он спал и во сне строил рожицы, то хмурясь, то улыбаясь. Кевин вспоминал, как вставал ночью, если мальчик плакал, брал его – мягкий теплый комочек – на руки и убаюкивал. Как они с Лизой смеялись, когда Майкл начал говорить, как сами долгое время коверкали слова, подражая малышу. У них была счастливая семья. Как, где, когда, почему они все это растеряли?

Нет, конечно, не поднимется у Кевина рука не младенца. О чем он только думал! Должен быть другой выход. Он должен немедленно вернуться и наладить отношения с сыном!

Кевин уже открыл люк капсулы, когда в дверях палаты появился Кевин из прошлого с огромным букетом цветов. Конечно! Как же он забыл! Ведь он действительно приходил ночью в больницу, хотел, чтоб цветы от него были первым, что Лиза увидит утром, как только откроет глаза. Их взгляды встретились. И внезапно яркая вспышка света ослепила Кевина, мощная волна зашвырнула его в капсулу, которая понеслась сквозь века как бешеная лошадь.

Теперь Кевин припомнил, что в ту ночь случился перебой с электричеством. Больница и несколько соседних кварталов погрузились во тьму. Эта «поломка» стоила жизни одному недоношенному малышу. Кевин вспоминал, как благодарил Б-га за то, что их сын не нуждался в жизнеобеспечении. «Значит, я все же убил младенца», – с горечью подумал он.

Глава 5

ПЕРВЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ

– Так вот, уважаемый, год на дворе 6049, январь, 25, понедельник. Попали вы сюда вследствие спровоцированного вами парадокса времени, когда объект из прошлого видит объект из настоящего. Сегодня это явление полностью изучено. Также, надо отметить, что вы нарушили ряд мировых законов и, по идее, должны понести за это ответственность.

– Я готов, – пролепетал потрясенный Кевин.

– Однако, – продолжал Бин-Осман-Вася, – в мире больше не практикуются меры пресечения, наказания и т.п. Поэтому, скорее всего вас незамедлительно отправят восвояси, предварительно стерев все воспоминания о посещении будущего.

– Я ничего не буду помнить? – тихо спросил Кевин.

– Вы будете помнить все до момента, когда вас зашвырнуло в капсулу. Только вместо 6049 года вы мягко вернетесь в исходную точку и никогда не вспомните, что залетели так далеко.

– А нельзя вообще отменить всю эту историю с парадоксом… и… с погибшим младенцем? Я действительно очень сожалею о своем безрассудном поступке. Вы же знаете, я не собирался… Я в последний момент передумал… Вы ведь можете все отменить?!

Василий внимательно, уже без улыбки, посмотрел на Кевина:

– Я вас очень хорошо понимаю, дружище. Но никак нельзя. Видите ли, мир в том виде, в каком он есть сегодня, существует благодаря совокупности событий прошлого, пусть даже самых ужасных и трагических событий. Любое вмешательство вызывает искривления, искажения и парадоксы, которые по большому счету тормозят развитие человечества. Даже если вы хотите отменить предыдущий парадокс, это нанесет больше вреда, чем тот, который уже причинен. Есть поступки, последствия которых необратимы. К сожалению не вы один воспользовались нелегальной капсулой из секретного ангара. Это был один из длительных этапов эволюции, когда люди, наделенные властью и влиянием, принимая, по сути, правильные и полезные для общества законы, себя считали выше этого самого общества и потому позволяли себе этих законов не придерживаться.

– Но если это так, почему бы вам не позволить мне немножечко задержаться? Мне очень любопытно посмотреть на мир, где нет наказаний.

– Не думаю, что это возможно. Ведь к великому сожалению вы должны пройти процедуру избирательного стирания памяти. Чем дольше вы будете у нас гостить, тем сильнее новые впечатления и знания будут переплетаться со старыми, образуя новые связи. Чем дальше, тем труднее будет отделить воспоминания, подлежащие стиранию, не повредив при этом ни единой связи, нужной вам в вашей дальнейшей, смею вас заверить, длинной и счастливой жизни. Поймите, дорогой Кевин, больше всего мы опасаемся причинить вам вред.

– Так почему вы не вернули меня сразу, не дав прийти в сознание?

– Тут сыграла роль жажда новых знаний. Не каждый день получаешь такой древний – простите великодушно – живой экспонат – еще раз извините – для изучения. Но вы тоже не остались внакладе. Ваш организм прошел полное оздоровление и 5-летнее омоложение. Большего мы не могли сделать, не навлекая подозрения ваших современников. И волосы вам больше не нужно будет подкрашивать. Мы ввели вам перманентный пигмент, точно совпадающий с цветом ваших имплантатов.

– И на том спасибо. Но… все же. Очень обидно не повидать такой прекрасный мир, в котором живут такие прекрасные люди. Может, дадите мне хотя бы недельку, прежде чем отправлять бандеролью без обратного адреса, предварительно покопавшись в моем мозгу? Какие уже там связи мой мозг создаст за одну неделю?

– Неделя – это немалый срок. С другой стороны ваш интерес вполне понятен. Да, признаюсь, и нам хочется, чтобы вы задержались подольше. Я передал вашу просьбу на рассмотрение Совета. Это возьмет пару минут. А пока, не желаете ли подкрепиться?

– Да, наверное.

– Чего бы вам хотелось?

– А вы сейчас за официанта будете?

– Нет. Не я, – ухмыльнулся Василий, – просто представьте себе еду, питье, все, чего вам бы хотелось в данный момент. Скажите: «Хочу то-то и то-то» Желательно, описать поподробнее способ приготовления. Это своего рода эксперимент. Посмотрим, что у нас получится.

Кевин закрыл глаза, пытаясь придумать для себя угощение. Аппетита не было совсем. Пожалуй, он бы выпил стакан свежевыжатого апельсинового сока. Кевин даже не успел произнести ничего вслух. В дальнем углу комнаты из переливающейся всеми цветами радуги стены возник столик со стаканом сока. Столик оказался передвижным и подъехал прямо к кровати, остановившись на удобном расстоянии.

– Ну, это было просто, – улыбнулся Василий.

– А… как?..

Василий замешкался на долю секунды, затем махнул рукой.

– Да ладно, я уверен, что Совет учтет вашу просьбу, поэтому начнем знакомство прямо сейчас.

В этот момент в комнату вбежала Лорелея. Она незаметно отлучалась и вернулась в новом, умопомрачительном наряде, прикрывающем ее прелести совсем чуть-чуть. Наряд напоминал одеяние танцовщиц живота. Прозрачная бирюзовая шифоновая юбка подчеркивала совершенной формы ноги. Лорелея не только выглядела едва созревшей шестнадцатилетней девочкой, она и вела себя как милый, открытый навстречу всему новому и прекрасному, подросток. Она радостно улыбалась, и на ее щеках играли ямочки. Еще одна ямочка была на подбородке. Кевин невольно заулыбался в ответ.

– Совет 12 пригласил вас, сэр, погостить в нашем времени недельку. Мы просим прощения за ограничения, но это максимальное время, при котором есть гарантия, что вашему здоровью не будет причинен ущерб. Совет настаивает на стирании памяти о посещении будущего, дабы не создавать искривлений времени-пространства. Однако разрешено оставить вам генетическую память. Так что подсознательно вы всегда будете знать, что будущее прекрасно. Эту память вы передадите вашим последующим потомкам. А таковые непременно будут, тем более что мы вас немножко обновили и омолодили. Разрешено и рекомендовано отвечать абсолютно на все ваши вопросы, знакомить вас со всеми аспектами современного мира. Мы с Василием будем вашими гидами, – Лорелея выпалила всю информацию на одном дыхании, как отличница у классной доски, спешащая поразить знаниями видавшего виды учителя. При этом она умудрялась бросать вопросительно-призывные взгляды на Василия, явно желая знать его реакцию на экзотический наряд. Василий смотрел на женщину с такой любовью, что Кевин невольно залюбовался ими обоими. Лорелея прервала паузу, захлопав в ладоши.

– Не будем терять времени. Сэр, можете ли вы встать?

– Пожалуйста, называйте меня Кевин, прошу вас, – Кевин, бодро вскочил на ноги.

– С удовольствием.

– Но наш гость так ничего и не поел, только соку выпил.

– Пустяки, отмахнулся Кевин. Максимум, купим что-нибудь по дороге.

– Купим? Лорелея и Василий прыснули со смеху. – Не купим, а возьмем.

Глава 6

АТТОТЕХНОЛОГИЯ

[16 - atto=10

]

Кевин, Василий и Лорелея вошли в лифт. Кабина была без кнопок или каких-либо других признаков внешнего контроля.

Стены мерцали водной гладью, создавая эффект бесконечного океана, сливающегося с горизонтом. Странное солнце в виде восьмерки стояло в зените.

– Это против клаустрофобии, – пояснил Василий, – лифты снабжены голографическими изображениями просторов. Чаще это вода, но могут быть и леса, заснеженные поля, что угодно.

– А как он знает, на какой этаж нам нужно? Вверх или вниз?

– О.К. Я начал было объяснять перед тем, как вихрь по имени Лорелея ворвался в комнату. О-о-о, несравненная. Вы меня сожжете лазером своих прекрасных зеленых глаз. Вот, кстати, и приехали.