Победи мой страх

Бизнесмен вздрогнул и сильно сдавил мою руку, не замечая даже, что делает мне больно. Видимо, я сильно его задела своим замечанием.

«Но лучше сейчас расставить все точки над Ё».

– Чьей смерти? Моей или твоей?

– Не принципиально. Я вообще о другом. Перестань мне докучать. Я сама превосходно обойдусь своими силами!

Кажется, Зверев скрипнул зубами.

Когда Дима отступил, я с облегчением вздохнула. Его парфюм напрочь выбивал у меня из головы все здравые мысли. Какой-то зашквар!

Осторожно ступая по ступенькам, считала их про себя, крепко держась за периллы, на случай математического провтыка.

Оказии не случилось, и я почувствовала себя царём горы, когда нащупала ручку входной двери.

Дмитрий Леонидович сопел за спиной, следуя за мной по пятам.

– Тебе нужно купить удобную обувь. На таких шпильках испытывать мои нервы не стоит.

– Не умничай. В чём хочу…

– Или ты обуваешь мокасины, или буду носить тебя на руках! – Припечатал Зверь, уже больше напоминая своими замашками самого себя.

И тон мужчины говорил о том, что с ним бесполезно спорить.

– Повезло тебе, что я не вижу, – процедила чопорно, скидывая обувь в коридоре.

– А то что?

– Врезала бы тебе!

– Что сейчас мешает?

Зверев опять вторгся в мою интимную зону, прижимая к стене.

Дыхание сбилось.

Впиваясь ногтями в ладошки, я всеми силами призывала разум к работе.

– Если тебе станет от этого легче, – дыхание мужчины обожгло висок, – ударь…

«Боже, как же я хочу его видеть!»

Это было странно, но в глазах поплыла пелена, когда Дима щёлкнул выключателем над моей головой.

Вцепившись в его пиджак, прошептала:

– Темнота пропала… я не вижу, но чувствую свет.

Зверев шумно сглотнул, прежде чем броситься куда-то в сторону.

– Михаил Иванович! Вы говорили позвонить, когда произойдёт хоть что-то. Я включил свет, и она говорит, что в глазах пропала темнота… нет, не видит… да… сейчас будем…

Беготня вокруг меня насмешила. Пусть я её не видела, но слушать обрывочные приказы демона всея Питера было забавно.

– Сергей, остаёшься за главного!! Виталик, подгони мерс. Ты за рулём. Саша, позвони Андрею… нет… Заткнись. Не надо мне говорить, сколько сейчас времени. Врач нас уже ждёт… Ты чего замерла?

– А что мне делать? – Пожав плечами, прикусила губу, уголки которой так и тянуло приподняться.

– Обувай свои кошмарные ходули. Ааа… к чёрту!

– Что ты делаешь?! – Охнула я, когда меня подхватили на руки. – Остановись. Всё равно завтра на приём. К чему эта спешка?!

– Мне так будет спокойнее! Не спорь со мной хотя бы сейчас.

Покачав головой, фыркнула.

– Ладно. Делай, что хочешь.

– Буду считать это за твоё согласие, – подозрительно довольно выдохнул Дима, целуя меня в висок.

– Зверев, ты вообще обнаглел.

– Поговорим об этом чуть позже, моя дива.

Водительская дверь хлопнула, и я согласна замолчала, не желая становиться достоянием сплетен охраны Зверя.

Глава 6

Врач встретил нас на пороге клиники. Учитывая, что по моим подсчётам время было уже довольно позднее, это было странно.

Логику происходящего офтальмолог объяснил сразу:

– Проходите, господин Зверев. Вам повезло, что я задержался сегодня на работе. Я уже был в приёмной, когда вы позвонили.

Хлопки дверью, щёлканья выключателя, я на руках Димы – всё как-то переплелось в одном большом нервозном молчании. Меня радовало одно – световые блики не пропали. Наоборот, я отчётливо различала работу электрического чуда Ильича и не могла нарадоваться.

«Это же хорошо, что темнота рассеивается? Да – пусть молочная пелена не позволяет разглядеть предметы, стоящие в комнате, но это ведь тоже успех, правда?»

Врач внимательно слушал мои прерывистые пояснения сегодняшнего открытия, задавал наводящие вопросы, быстро обследовал какой-то своей аппаратурой, которую я развиднеть сквозь туман никак не могла, и только тяжело вздыхал.

Когда мужчина отошёл, я уже не ожидала услышать ничего хорошего. Настрой Строганова Михаила Ивановича пугал. Я никак не могла определить: это так офтальмолог устал после смены или это его так беспокоит мой случай?

– Итак. У меня для вас две новости: первая – глаза после операции на физиологическом уровне полностью восстановлены. Это хорошо. Признаюсь честно, когда потеря зрения наступает во время травмы зрительного нерва, является полной, с отсутствием прямой реакции зрачка на свет, это, как правило, свидетельствует о тяжелом морфологическом повреждении, в большинстве случаев приводящем к стойкому зрительному дефициту. В таких случаях эффект от операции сомнительный. Нам терять было нечего, и я рискнул, предварительно предупредив вас о патовой ситуации. Так вот, полугодичное наблюдение, реабилитация и покой должны были дать хотя бы какой-то результат… и реакция зрачка на свет – это не та, чтобы меня удовлетворила. – Михаил Иванович опять тяжело вздохнул. – И тут мы подбираемся ко второй новости… Побеседовав по вашему вопросу с очень перспективным профессором-офтальмологом на недавнем симпозиуме в Москве, у нас возникла одна идея… Если зрение внешне соответствует типовым показаниям нормы, причиной слепоты может быть психосоматика!

– Можно по-русски.

– О психосоматических заболеваниях понятно написала Луиза Хей – выдающийся американский психолог и основательница издательской компании «Hay House Publishing». Так вот, «глаза» Хей определяет, как орган, символизирующий способность ясно видеть прошлое, настоящее, будущее, а в разных заболеваниях зрения, Луиза первопричиной ставит «боязнь взглянуть на действительность прямо здесь и сейчас, ощущение себя в туманном настоящем, нежелание видеть своё существование, обида, упорнейшее нежелание простить». Яна, подумайте и скажите, вам что-нибудь из этих причин знакомо? В последнее время вам не приходилось чувствовать давление застарелых обид? Вас не беспокоит задавленность всем этим?