Дело Матильды Егоровой

– Ну, как скажете. Значит так, каждый понедельник, среду и пятницу около часа ночи я приходила к Матильде убираться. По правде говоря, согласно договору с агентством, уборка у Матильды только по средам, но мы с ней, как бы это сказать, условились, что я еще в понедельник и пятницу буду заглядывать. Конечно, в отношении фирмы, где я работаю, это выглядит не совсем порядочно, но у меня свои причины: первый внук этим летом в вуз поступил, второй скоро в пятый класс идет, сами знаете, как сейчас детишек растить затратно. Вот и кручусь, как могу. Официально устроена в агентстве по найму персонала, а в свободное время уже как самозанятая заказы принимаю. И если вдруг клиент от фирмы желает увеличить количество уборок в неделю, я всегда вперед свои услуги предлагаю. А что такого? Людям так даже дешевле выходит, да и мне дочке копейкой помогать нужно. Матильде тоже все равно было, кому за чистоту платить, и работа моя ее полностью устраивала. Одно только условие: чтоб днем пылесосом и шваброй не гремела да ей спать не мешала. Вы же знаете наших звезд – ночью шляются где попало, а днем отсыпаются. В таком графике и Матильда жила. Вот и приходилось мне ночью, когда нет ее дома, прибираться. Она и ключи от квартиры своей мне выдала. А я в оговоренное время приду, все дела переделаю да приготовлю ей чего на скорую руку. Матильда-то к плите не знала, как и подойти, если б не моя помощь, так и питалась бы одними салатами да доставкой. А домашнее оно же всегда вкуснее, сами знаете. Вот и все мои обязанности. Да это только на словах легко кажется. Бывало, только к пяти утра все закончить и получалось, квартирка-то у нее немаленькая, аж четыре комнаты целых, попробуй тут управься одна, да и сама Матильда не очень аккуратная, к порядку не приученная, все везде разбросано постоянно. Как ни приберусь, через день прихожу – опять бардак. Оно и понятно, без матери ведь росла, бедненькая. Вы уж только, будьте добры, в агентстве моем не говорите, что я… это… за их спиной клиентов переманиваю. Дурного ничего не думайте, я налоги исправно плачу, все у меня как полагается. Да вот проблем лишних на голову не хочется, еще же, чего доброго, и уволить могут. Я им уж сама что-нибудь выдумаю для оправдания, скажу, мол, закрутилась, дни напутала или еще как отболтаюсь. У нас там, знаете, какие порядки строгие. Ладно?

Максим кивнул, она продолжила:

– Ну вот и сегодня пришла приблизительно без пятнадцати час. Открываю дверь, включаю свет и вижу – лежит. Я подумала, ну, может, пьяная, спрашиваю: «Матильда, ты что, до кровати не доползла, что ли?» Она молчит. Я к ней ближе подошла, трогаю, а она уж холодная и не дышит совсем. Ну, тут-то я сразу все поняла, давай звонить вашим. Собственно, все.

– Видели ли вы кого-то из знакомых рядом с ее домом или подъездом, когда шли к ней сегодня, может, заметили что-нибудь странное?

– Нет, никого не видела. Да и пришла я поздно, она уже мертвее мертвого была, а убийцы и след простыл к тому времени. Вроде и один из ваших сказал, что все случилось еще вчера вечером. И если уж совсем откровенно, лейтенант, я ж сначала даже не поняла, что убили-то ее. Темно, страшно, да и не приглядывалась я так чтобы сильно: лежит себе лицом вниз, спина волосами прикрыта, крови не видно. Я и подумала, наверно, с сердцем что приключилось, или тромб. С такой экологией даже молодые уже долго не живут. А как приехали ваши, обнаружилось, что ее, оказывается, зарезали. Ой, жалко, конечно, девку. Молодая ведь совсем, жить и жить еще… – Галина на пару секунд замолчала, погруженная в свои мысли, а после резко добавила. – И все-таки я от своих слов не отказываюсь, как на допросе говорила, так и вам, молодой человек, повторяю: кокнул ее братец – больше некому. Он пьяница, постоянно деньги у нее клянчил, а она не давала, молодец, хотела, чтоб он сам себя обеспечивал. Вот он за это ее и прикончил, дармоед.

История начала проясняться, и Максима это порадовало. Брат-алкоголик – потенциальный подозреваемые в деле об убийстве. Из опыта журналисту было хорошо известно, на что зависимость любого рода толкает людей. А здесь не только перманентное желание выпить, но и богатая сестра под боком, у которой или по-хорошему, или по-плохому, но всегда можно чем-то поживиться. Подобный сценарий вообще-то не редкость: пришел, она открыла, просил денег, она не дала, убил ее и вынес из квартиры пару вещичек на продажу или начисто опустошил кошелек. Да, вполне рабочая версия, будет, о чем написать. Однако Максим продолжил расспрашивать.

– Вы знаете, как зовут этого брата, его адрес, телефон? Когда вы видели его в последний раз?

– Так я же вашим уже говорила, что нет. Ничего я о нем толком не знаю, где живет, слыхом не слыхивала. Да и не видела его ни разу в жизни: я у нее по ночам работала, а по ночам ее дома нет. А вот откуда знаю про все, сейчас вам расскажу. Вы только не подумайте ничего плохого. Я вообще подслушивать не люблю и в чужие дела привычки совать свой нос не имею. Моя матушка меня так воспитала, и своих детей и внуков я воспитываю точно так же. Ну так вот. Работала-то я у Матильды по ночам, но каждую неделю во вторник около пяти заезжала к ней за расчетом за свою уборку. Так и в тот раз было. Я к ней приехала, стою на пороге, а она мне рукой показывает, мол, сейчас-сейчас, закончу и деньги отдам. Ну, мне спешить некуда, я дальше стою, жду. А Матильда тем временем в соседнюю комнату ушла, да так громко говорила, что не услышать просто невозможно. Что ж мне, уши, что ли, затыкать? – усмехнулась Галина и посмотрела на Максима так, словно искала одобрения. – Я сначала не поняла, с кем это она, а потом уж сообразила, что это братец ее опять в очередную переделку попал. Он у нее, я так думаю, совсем того, – Галина покрутила пальцем у виска. – Матильда ему, значит, говорит: «Рома, братик, пожалуйста, вернись на работу, я все улажу, договорюсь, тебя там будут ждать завтра с утра. Ты должен работать, так делают все, и это нормально. К коллективу ты привыкнешь, уверена, что скоро у тебя появятся там хорошие друзья. Пойми меня, милый, я хочу, чтобы ты стал более самостоятельным, взрослым. Я знаю, ты сможешь, все страхи лишь у тебя в голове. Пожалуйста, давай решим этот вопрос. Я все устрою, только пообещай мне больше не пить и вернуться на работу». Уж не знаю, что он ей ответил, наверно, отказался да денег стал требовать, а она резко так бросила: «Нет, так не пойдет. Ты должен сам зарабатывать, потому что уже не ребенок, а взрослый мужчина, не забывай!» Я считаю, все правильно она ему долдонила. Молодец! Но уж слишком мягкой с ним была. Как же это называется, когда взрослая детина на шее у сестры сидит? По-разному сейчас можно зарабатывать. Вот у меня внук целыми днями в компьютере своем торчит, а все равно какую-никакую копейку в дом приносит. А тот Ромка ну совсем уж обнаглел: квартиру ему сестра купила, еду привозила, только что сопли не вытирала. А он, видишь ли, работать не может, дескать, стеснительный. Это ж надо такое придумать-то? Я бы на ее месте тоже ни рубля бы не дала. Да только вон как дурно это все для нее обернулось. Видать, сильно трубы горели, а денег на бутылку нет, вот и прибил сестру-то. Ой, горе-горе! Вы так на меня, молодой человек, не смотрите. Я всю правду говорю, врать я не приучена. Да что оно так и было, и Маринка подтвердить может: она тоже тогда у Матильды была, раз я этот разговор слышала, значит, слышала и она.

– Кто такая Марина?

– Да как же ж это? Я ж вашим уже триста раз о ней говорила. Ну Маринка, подружка Матильдина лучшая. Я у Маринки по субботам прибираюсь с двенадцати до двух дня. Она тоже из этих девиц богатеньких. Да только несмотря на работу и гулянки свои ночные, у Маринки дома всегда чистенько. Одно удовольствие прибираться. Все по полочкам всегда разложено, аккуратненько собрано, все вещи на положенном им месте. Мне только и остается, что пыль протереть, где-то там по углам с пылесосом пройтись, посуду сполоснуть по-быстренькому, и все блестит. Нравится мне, как Маринка за домом своим следит. Настоящая хозяйка! Ну, так это и по профессии ей положено. Клиенты ведь всегда грязь заметят. А у нее они придирчивые, пигалицы эти избалованные. Маринка-то малекалкой работает.

– Кем, простите?

– Ой, ну этой, которая красит всяких лахудр расфуфыренных, еще курсы там у нее всякие, салон свой. А, вспомнила, визажист – вот как она называется.

– Понятно. Напомните, где живет эта подруга Марина? Ее номер телефона у вас есть?

– Так на Красненской, дом 17, квартира 45. Снимает она там. Богатый райончик, надо признаться, и соседи соответствующие. А телефона ее у меня и не было никогда. Мы ж с Маринкой строго через агентство работаем, не как с Матильдой-то. А в агентстве телефонов клиентов нам отродясь не давали, да и зачем? Там уж менеджеры, что в конторе сидят, созваниваются, договариваются, где и когда уборку провести или еще какой вопрос решить, а мне уже готовый график с адресами на день выдают да везут, куда надо, а я спокойно свое дело делаю. Потому сами звоните моему начальству да выясняйте, что вам нужно. От себя только добавлю, что Маринка в такое время дома-то сидеть не будет, у нее работы выше крыши, даже по выходным с шести утра уже на ногах, одним словом, бизнесменша. Ой, это ж я должна была завтра за деньгами к Матильде ехать, а вот уж и не съезжу больше никогда. А такая хорошая девка была, щедрая, так хорошо платила. Где ж мне еще такого клиента сыскать, а?

Их с Галиной разговор закончился обменом стандартным набором фраз, и Максим поспешил удалиться, его охотно проводили к двери. Показания домработницы, скорее всего, снабдили следствие версией о том, что Матильду мог убить брат. К сожалению, у Максима не было ни единого шанса добраться до родственника погибшей раньше, чем это сделает полиция. С другой стороны, еще утром, сканируя социальные сети Матильды, он вычислил некую @marmar.mua, лайкавшую и комментировавшую каждый пост убитой в течение минимум года. Взяв в руки телефон и перейдя по ссылке, Максим оказался на странице Марины Колесниченко, визажиста и профессора макияжного искусства, с двумястами тридцатью тысячами подписчиков, которая, видимо, и была той самой Маринкой – лучшей подругой. Других зацепок он не нашел, потому не столько в ожидании, сколько в надежде, что Марина все-таки будет дома и окажется сговорчивой (он ведь как-никак журналист известного интернет-издания, и упоминание ее имени и факта их близкой дружбы с Матильдой в его статье об убийстве станет для бизнеса Марины лучшей рекламой, в обмен на это он планировал раздобыть от нее информацию о жизни звезды), Максим отправился по адресу Красненская 17/45.

Прибившись к кучке перешептывающегося между собой вспомогательного персонала кухни, Алина Филипова с открытым ртом вслушивалась в рассказ посудомойщицы Антонины о внезапной смерти телеведущей, модели и блогера Матильды Егоровой. Конечно, работа официантов и других сотрудников заведения сразу замедлилась, потому что всем необходимо было обсудить случившееся и поделиться своими соображениями на этот счет. Да и пройти мимо такой сенсации просто невозможно. Что могло произойти с популярной знаменитостью? Ведь звезды редко становятся жертвами маньяков или психов с улицы. Как она умерла?

Алина активно участвовала в обсуждениях, однако умолчала о том факте, что новость о смерти Матильды, как выяснилось позже из разговора, вышла под авторством журналиста Максима Ивановского, за которым еще утром на собственной кухне Алина убирала весь оставленный им со вчерашнего вечера срач. Получается, за эту услугу она имеет полное право вытрясти из него все известные на сегодняшний день подробности дела, а пока стоит держать язык за зубами, иначе любопытные коллеги не дадут Алине спокойно дышать.

Администратор, тоже порядком шокированный последними известиями, тем не менее потребовал, чтобы бурные разговоры о трагедии никоим образом не тормозили скорость обслуживания посетителей в зале.

– Сцепитесь языками в конце смены, а сейчас всем работать. Быстро! – прорычал он.

Алине, да и остальным девчонкам, не оставалось ничего другого, как вернуться к своим обязанностям. Но уже совсем скоро смерть Матильды была вытеснена из ее головы еще одним не менее волнующим событием.

С Сашей Алина познакомилась на курсах английского языка, которые посещала еще до развода. Обаятельный, крепкий, высокий мастер спорта по боксу не мог не привлечь ее внимания. Конечно, она была замужем и хранила супругу верность (как потом оказалось – зря), потому наслаждалась шикарным телом Саши только глазами. Но что скрывать, пару раз Алина все-таки представляла его во время секса со своим мужем. И не нужно ее осуждать. Она ведь давала клятву не спать с другими мужчинами. Клятву не иметь своих собственных сексуальных фантазий она не давала. Да и поступают подобным образом многие женщины, и Алина не находила в этом проблем. Супружеская измена, вынужденный переезд и новая работа скорректировали график Алины не лучшим образом, денег на самообразование у нее тоже практически не осталось, и про курсы английского пришлось забыть. Она не видела Сашу около шести месяцев, и вот он перед ней, сидит за столиком в компании друзей, и этот столик Алина должна немедленно обслужить.

Как назло, другие официантки меняться отказались, и Алина, собрав всю свою волю в кулак, подошла, чтобы принять заказ. Он узнал ее, и неожиданно для себя она очень обрадовалась этому факту. Понимая, что краснеет, Алина прикрыла порозовевшие щеки планшетом, пока отмечала выбранные ребятами позиции в меню, Саша между тем продолжал спрашивать:

– Давно ты здесь работаешь?

– Нет, – ответила Алина, параллельно обращаясь к другу Саши в синей майке. – К этому мясу идет сырный или сметанно-чесночный соус. Какой будете?

– А ты сегодня до скольких на смене? – не унимался Саша.

– До шести, – Алина пыталась отвечать как можно естественно. – Что выбрали по напиткам?

– Могу я проводить тебя после работы домой? – Сашин вопрос вызвал у его приятелей улыбки, которые они очень неумело пытались скрыть.

– Нет, – вежливо сказала Алина. – Ваш заказ будет готов через тридцать – сорок пять минут. Пиво приносить сейчас или вместе с основными блюдами?

Она была очень довольна и одновременно очень недовольна собой. Саша пытался подкатить, хотя на ее лице сегодня ни капли макияжа. Выходит, она еще ничего. Вот только это смущение, взявшееся ниоткуда… Получается, ей нравится его внимание. Она хочет его внимания, она готова к большему. Почему же тогда отказалась? Ведь он и физически ее привлекает. Эти мысли заняли Алину на целый день. «Класс! – с горечью подумала она через пару часов работы, заметив парочку целующихся подростков. – Сегодня я обеспечила себе отсутствие секса еще минимум месяца на два».

Глава 3. Марина Колесниченко – визажист и профессор макияжного искусства

Понедельник выдался до одурения жарким, и беспощадное солнце жестоко наказывало глупцов, что решились выйти из дома после полудня или надеялись укрыться от зноя в тени. Кажется, даже в аду температура на пару градусов меньше. У Максима между тем каждая минута была на счету, и, ступая по раскаленному асфальту, он со всей ненавистью проклинал свой утренний выбор look of today в виде темных брюк и ботинок, но еще больше – крашеную дуру с купленными правами, что со всей дури прямо на светофоре въехала ему в зад. После аварии машину пришлось отогнать на сервис (то, сколько займет, а главное, будет стоить ремонт, все еще до конца не ясно), и теперь из-за чьих-то куриных мозгов Максим вынужден разделять все беды простых пешеходов: мучиться от чертового пекла и мокнуть под проливным дождем. Злой как собака он вытащил из кармана телефон, чтобы проверить входящие, часы показали без пятнадцати два.

Марина Колесниченко, лучшая подруга Матильды, – единственная возможность для Максима узнать сегодня хоть что-то ценное, что можно впихнуть в вечернюю публикацию о ходе расследования убийства. Скорее всего, она не в курсе предполагаемых мотивов и отрабатываемых версий полиции, но уж точно нельзя сказать, что ее сведения окажутся совсем бесполезными. Женщины рассказывают друг другу все, нужно лишь отыскать среди свалки инфомусора в их головах имеющий значение факт (в практике Максима был случай, когда жертва маньяка за неделю до нападения в деталях описала внешность преступника своей подруге, думая, что парень влюблен и потому таскается за ней по пятам. Насильник же и не подозревал, что оказался замеченным. От женщин вообще мало что можно утаить. Девушку, к сожалению, спасти не удалось).

С адресом, однако, пришлось изрядно повозиться. Элитный жилой комплекс, где располагалась квартира Марины, с хаотично разбросанными однотипными многоэтажками больше походил на лабиринт. Не за пару минут и не без помощи прохожих Максим все же смог определить, какой из домов 17-ый, и, надо сказать, успел появиться здесь вовремя: еще бы чуть-чуть, и Марину он упустил. А такую, как она, никому упустить не захочется.

Стройная фигура, высокий рост, не менее метра семидесяти пяти. Платиновая блондинка будто сошла с обложки глянцевого журнала и заметно контрастировала на фоне тусклой и серой реальности. Эта девушка принадлежала миру моды, красоты и стиля, всем своим существом подчеркивала эту причастность и была безупречна во всех отношениях. Марина Колесниченко – мгновенный визуальный экстаз.

Марина пулей выскочила из подъезда. В этот самый момент Максим как раз подошел к домофонной двери, потому двое столкнулись буквально нос к носу – последовали неловкие извинения. Очевидно, Марина спешила, и лишь удачное совпадение позволило Максиму перехватить ценный источник информации до того, как захлопнется дверца авто и заведется мотор. И этого оказалось вполне достаточно.

– Здравствуйте, Марина! – Максим попытался предстать перед ней абсолютно невозмутимым, не выдавая, насколько он под впечатлением от ее красоты.

Марина резко обернулась, направив взгляд на лицо напротив, и, не выражая ровным счетом никаких эмоций, спросила:

– Что?

– Меня зовут Максим Ивановский, интернет-издание «Ежедневный протокол», – он протянул ей свою визитку. – Вижу, сейчас вы торопитесь, но, возможно, позже у вас найдется время, чтобы поговорить об убитой Матильде Егоровой. Вы ведь были близкими подругами, не так ли?

Марина продолжила смотреть на него в упор, будто не понимала, что конкретно от нее требуется. И Максим решил внести ясность.

– Сразу хочу уточнить, от сотрудничества с нами вы останетесь только в выигрыше. Нас интересует правда, и мы готовы за нее щедро отблагодарить. Да, я понимаю, деньги вас мало волнуют. Ну, а как насчет упоминания в материале первой полосы вашего имени? Согласитесь, для бизнеса и не придумаешь лучшей рекламы.

Максиму часто доводилось делать подобные предложения. Отказов он не слышал никогда. Не материальная выгода, так желание засветиться на фоне трагедии даст свой результат. Но тут случилось то, чего он никак не ожидал. Марина, все время сохранявшая невозмутимое и даже отстраненное спокойствие, будто по щелчку взорвалась:

– Да как ты смеешь! Приперся сюда и просишь, чтобы я продала свою лучшую подругу? Да я уничтожу тебя. Слышишь? Я уничтожу тебя, твою хренову газету, твою репутацию, клянусь, если понадобится, сотру с лица земли каждого поганого журналюгу, кто посмеет открыть свой рот, пороча ее память и вытаскивая на публику грязное белье. Но начну все равно с тебя. Ты понял? Я запомнила и твое лицо, и название твоей конторы. И если увижу, что вы спекулируете на том горе, что переживает ее… Я сотру всех вас в порошок. Усек? Не смей даже упоминать в своих грязных сочинениях имя Матильды! – жесткий и властный голос Марины дрогнул на последнем слове.

– Нет, вы не так… – Максим хотел было объясниться, но закончить ему не позволили.

Марина вырвала из его рук визитку, смяла ее, кинула в ближайшую урну и, напоследок наградив Максима взглядом, полным ненависти и презрения, бросилась к своей машине, села и быстро уехала. Что именно произошло, он в полной мере осознал лишь через несколько секунд после, когда автомобиль с разгневанной блондинкой уже скрылся за поворотом. Она отказалась от интервью, от рекламы, от того, за что другие готовы глотки друг другу перегрызть, лишь бы быть причастными к шумихе, которая образовалась вокруг убийства, сказать свое мнение, засветить свое имя. За всю многолетнюю журналистскую практику Максим еще не видел примера настоящей дружбы среди звезд.

Вернувшись в редакцию, он немногословно дополнил утреннюю новость: «Тело Матильды было обнаружено около часа ночи, предположительная причина смерти – удар ножом. Среди главных подозреваемых – брат погибшей. Ведется следствие». На профессиональном языке это означало полнейший провал.

Еще пару часов Максим проторчал в социальных сетях блогерши, но желаемого результата это тоже не возымело. Лиц оказалось столько, что просто нереально понять, кто среди них друг Матильды, а кто просто мимо проходил. Максиму же была нужна правда и только правда, без прикрас и дешевых интриг, что в шоу-бизнесе уже само по себе встречается довольно редко.

Он закрыл все вкладки и зашел на сайт другого не менее успешного информационного портала «Новости с опережением». Те, в свою очередь, умудрились каким-то макаром раздобыть домашний адрес брата Матильды, и теперь на их главной странице во весь экран красовалось сорокасекундное видео в высоком разрешении: Романа Егорова, сгорбленного и дрожащего, из подъезда собственного дома за руку выводит сотрудник полиции. Если бы для самого горячего момента журналистского расследования была учреждена премия, типа Оскара, этот ролик, несомненно, мог бы на нее претендовать. На этот раз Максима Ивановского нехило обскакали.

О том, что с ним сделает Главный, когда обнаружит, что их самый сильный конкурент отхватил эксклюзивный материал с задержанием брата убитой знаменитости, тогда как Максим ограничился скупой беседой с домработницей, и на этом все, и думать не хотелось. За весь день в его желудке побывал только утренний кофе, и, поскольку смерть Максима от рук главного редактора, неизбежная из-за журналистского прорыва «Новостей с опережением», теперь запланирована на завтра, умирать от голода сегодня не имело никакого смысла. По примеру американских тюрем, где приговоренным к казни позволяют выбрать последний прием пищи на их усмотрение, Максим решился на роскошный ужин в одном из самых дорогих и любимых ресторанов города. Он отправился в «Бизон».

Рабочая смена Алины подошла к концу. Слава богу, этот день не принес больших потерь ее нервной системе, и Алина спешно собиралась домой, чтобы наконец выпотрошить из Максима каждую мельчайшую подробность загадочного убийства, потрясшего сегодня буквально всех.