Верните, где взяли, или Попаданка для дракона

– Лучше бы и я не видела, – проворчала я. – Извините, Шуп, а можно у вас воды попросить? С утра ничего не пила, не считая, когда нахлебалась в озере.

– Да, конечно. Может, и перекусить хочешь? – мужичок оживился, любовно поглядывая на свое новое приобретение.

– Нет, только пить.

– Понял, жди. Сейчас освежимся, и я тебя отведу на площадь.

– Зачем? – спросила я с подозрением. Слова про тайную канцелярию еще были свежи в памяти.

– Тебе ж связь нужна была? А только там у нас связь и есть.

– А-а-а, – я понимающе протянула. – У нас тоже не везде вышки стоят и связь плохая, – я поделилась бедами родного городка.

Пока Шуп скрылся за массивной деревянной дверью и гремел, судя по звукам, посудой, я осмотрела кузницу. Обыкновенная такая кузница. Насколько я могла судить о ней по фильмам и книгам. Печь огромная, молоты неподъемные, один из них я даже попыталась сдвинуть с места.

– Держи, девчоночка. Холодненькая. М-м-м, хороша.

– А что это? – спросила я, принюхиваясь к содержимому глиняной кружки.

– Бражка.

То, что бражка была хороша, я определила по пене на усах Шупа и довольной улыбке.

– Да пей, не бойся. Ребятишек таким поим.

– М, квас, – ответила я, сделав глоток. Чуть сладкий и ядреный, как говорила моя бабуля. Я с жадностью выпила все до капли и вытерла проступившие на глазах слезы.

– Во, даешь, девчоночка, так даже моя женушка не могет!

– Очень пить хотела.

– А то и видно. Ну пойдем, весточку твоим отправим, что жива-здорова.

– Да, пойдемте. А… – я притормозила у двери. – А ничего не будет, если я вот в такой вот одежде пойду? – уточнила я на всякий случай. Мало ли какие правила у этих староверов.

Шуп отмахнулся ладонью.

– Боги с тобой. Сегодня тот самый день! – сказал он, выразительно стрельнув глазами. – Девки разоденутся так, что стыд возьмет. У тебя все спрятано. Хоть и в прилипку, – буркнул он, почесывая бороду. – Но, – он потер кончик носа, – тебе лучше сойти за местную. Было у женушки платье. Она в нем ходила еще девицей. Думаю, тебе подойдет. Жди меня тут, – он плотно закрыл входную дверь, а потом скрылся за второй, ведущей в жилую часть. – Выцвело, конечно. Апчхи! Сейчас вытрясу и наденешь. Апчхи!

– Да не страшно, – заверила я, наблюдая, как Шуп с остервенением трясет серую мешковину.

– Ну ты мне такую вещь в хозяйство, а я тебе что, платье не выбью? – спросил он и чихнул четыре раза. – Надевай. Бедное. Но целое, – все пытался извиниться.

– Все замечательно, – заверила я.

– Ты поверх своей одежи. Мало ли что.

Что именно “мало ли что”, я не поняла. Но не стала спорить. Нырнула в балахон.

– Ой! – пискнула, когда он свалился с меня на пол.

– М-да, – причмокнул Шуп. – Давай затяну потуже. До чего же тщедушная. Точно не дракониха?

– Точно, – буркнула я зло.

Ну сколько можно мне о них напоминать?! Я, может, слышать о них не хочу?!

– О, смотри, не падает. Ты только все равно придерживай.

– Обязательно, – пообещала я, отфыркиваясь от пыли и пытаясь удержать наряд на плечах.

– Я бы тебе что другое дал, но женушка раздобрела за последние лета. Там и поясом не справимся.

– Все хорошо, – ответила я, благодарно улыбаясь.

И почему бы не поблагодарить Шупа?.. Вот он не проехал мимо, избавил от снаряжения, напоил… Подумаешь, наряд пыльный. Сейчас позвоню Ленке, и она меня заберет из Дюдей.

– Ну все, пойдем, – скомандовал мой спаситель. Закрыл кузницу и ткнул огромным ключом в сторону. – Туды нам надо. Ты держись рядом. А то девицы тебя затопчут и не заметят.

– Не любят чужих? – уточнила я, разглядывая неказистые домишки.

– Да ну тебя, – расхохотался Шуп. – Тот самый день! Сегодня все неженехатые бабы, – он изобразил у виска характерный жест, который и мне был понятен, – умом тронулись.

– А-а-а. Тот самый день, – повторила я, многозначительно покивав.

– Он самый. Во, гляди, – хохотнул он и толкнул меня в бок, чуть не завалив в кусты. – Ой, прости, девчоночка. Силу не подсчитал. Говорю же, умом тронулись. Кто ж их потом сватать-то придет?

– Действительно, – пробормотала я.

Среди обыкновенно одетых девушек и женщин были те, что… скорее были раздеты. Даже по современным меркам это выглядело вызывающе. А тут староверы. Как бы какого старичка не хватил сердечный приступ. И грудь почти всю видно, и попу.

– Тот самый день… – сказал Шуп обреченно, покачивая головой. – Так и останутся в девках, дурехи.

– Не возьмут замуж, да? – поинтересовалась я из праздного любопытства. Когда я еще окажусь в подобной общине?

«Надеюсь, что никогда», – подсказывал мне внутренний голос.

– Уважающий себя мужчина не возьмет, – серьезно сказал Шуп. – Я бы не взял. Никакого достоинства, – все это он говорил вполголоса. – Будут ярмом на родительской шее висеть. Или вон, вся дорога в заведение в конце улицы.

– А что там? – я вытянулась в попытке разглядеть вывеску.

– Приличной девице знать не надобно, – буркнул на меня Шуп. – Нам сюда, – он дернул меня за локоть. – Любопытная какая. Раз уж я взялся тебе помогать, то нечего глазеть на непотребства.

Ну как не глазеть, когда вокруг праздник. Я всегда представляла староверов серыми, скучными, а на площади буйство красок, музыка, танцы, зазывалы привлекают клиентов к лоткам. Ничего общего с улочками при въезде.

– Тот самый день! Тот самый день! – орал долговязый дедок, размахивая помятой шляпой.

– А что за день-то? – спросила я Шупа.