Стася. Вторая книга из серии «Принцессы»

– и процессия прошествовала к дому напротив. Но, не дойдя пары шагов, Купава-таки остановилась и высказала то, что в данный момент пришло ей в голову.

– Ты чего выпендриваешься? – ощетинилась она на Снегурочку. – Тебе всего две строчки нужно было сказать.

– А разве плохо получилось? – прикинулась невинной овечкой Стася, отчего Стоян прыснул от смеха, а Купава ещё больше разобиделась. Все начали поддерживать Снегурочку, особенно Боян и Бояна, теперь они однозначно были на её стороне, ведь белоснежная дева дала отпор самой курносой красотке.

– Всё, посмеялись, а теперь пошли дальше, – всё ещё улыбаясь, произнёс водила. – Снегурочка, – обратился он к Насте, – ты можешь и дальше петь своё продолжение, оно мне… – он остановился, посмотрел на группу, которую вёл, – оно нам, – поправил он себя, – понравилось. – Стася просияла, как новогодняя ёлка, и ледяная маска не успела заковать её эмоции.

В доме Богдана и Лукерьи было всё тоже самое, так же, как и в других домах, а дом Ивана да Марьи решили оставить напоследок, дабы удивить их пением их приёмной дочери. И им это удалось на славу. Иван по обыкновению одарил пришедших разными вкусностями и положил отдельно несколько резных фигурок, после чего Снегурочка сказала свои слова и запела. В этот раз её голос не просто обвивал всех густой смолой, он дарил всем ощущение радости и счастья, безмятежности и спокойствия. Марья расчувствовалась настолько, что заплакала и в порыве обняла девушку, прошептав: «Я горжусь тобой, доченька». На сердце Насти тоже стало тепло и уютно, и она почувствовала, как ледяная броня стала тоньше.

После колядования вся группа пришла снова в пустующий дом.

– До встречи, Щедриня. У нас с вами ещё есть время, поэтому, может, вначале отпразднуем здесь? – предложила Купава, на что все сразу же согласились.

Доставая меха с провиантом, Горыня бережно переложил съестное в одну сторону, а безделицы в другую. Все поснимали свои наряды и аккуратно сложили на место. Лавки снова придвинули к столам, и все начали рассаживаться поудобнее. Купава тут же уселась рядом со Стояном, а по другую его руку плюхнулась Бояна. Девушки глядели друг на друга и вели немой бой, посылая друг другу злобные взгляды и мысленные проклятия. Стася решила сесть напротив них, чтобы не влезать в бойню. Рядом с ней уселся Горыня, покрывшись при этом ярким румянцем. А по другую руку к Насте прижалась Марфа и, посмотрев на ледяную красавицу, зашептала.

– Ты очень красивая, и голос у тебя красивый, – улыбаясь, она придвинулась ещё ближе и обняла девушку, отчего Стася вспомнила своих сестёр и из глаз на щёчки невольно скатилось две одиноких слезинки. Перед взором девушки пронеслась картина недавнего прошлого: Она и Орешек возятся с близняшками, пытаясь накормить их яблочным пюре, которое то и дело стекает со слюнками на подбородок, отчего чумазые малышки смеются и премило морщат носики.

– Почему ты плачешь? – тут же всполошилась девчушка. – Я, наверное, зря тебя обняла? – убрав руки себе за спину, она даже отодвинулась и загрустила.

– Нет, что ты, – Настя сама крепко обняла малышку, – мне очень приятно, и я плачу от счастья, что такой крохе, как ты, я пришлась по душе. – Девчушка обняла в ответ и уткнулась личиком в плечо красавицы.

Когда все расселись, начался небольшой пир. Пироги, булочки, колбаса и другие яства улетали со стола молниеносно.

«Оказывается, деревенские дети едят помногу, – подумала Настя. – А я-то думала, что я много ем, но по сравнению с ними, я питаюсь, как птенчик». В итоге она съела кусочек пирога, одну булочку и попробовала самодельную колбасу, запивая всё это медовым напитком. Больше еды в неё не влезло. Поэтому она перестала есть и осторожно наблюдала за остальными, рассуждая, кто кому нравится.

«Итак, – начала она своё расследование, – Зосим то и дело кидает влюблённый взгляд на Ладу, что ж, они составили бы отличную пару. Вот только, похоже, в Ладу влюблён и Всемил, но девушка изредка кидает свой взгляд на Зосима, а это значит, что Всемил, скорее всего, останется в пролёте. Хотя… Всё ещё может сто раз измениться,» – переведя взгляд, Настя продолжила рассуждение.

«Боян постоянно не сводит своего взгляда с Любомилы, но, похоже, девушке ещё не до любви и парней, она ещё ребёнок, хотя, если вспомнить историю, то в двенадцать лет девушки уже выходили замуж, а парни женились в четырнадцать, так что ей осталось всего-то ничего пару лет, и можно стать полноправной женой. – Снова посмотрев на предполагаемую пару, Настя тряхнула головой: – Нет, пока, наверное, им рановато встречаться, так же как и этой паре,» – Молчан и Голуба постоянно перешёптывались о чём-то, видимо, им было о чём поговорить даже тогда, когда было полно народу вокруг. Тася посмотрела на своего соседа.

«Горыня очень неповоротлив, но не урод. Гора мускулов вскоре превратит его в богатыря, типа Алёши Поповича. – Почему именно этот богатырь вспомнился Насте, она не могла понять, то ли потому что в мультфильмах, которые они с сестрой смотрели, он был самым тупым, то ли потому, что он просто не думал о том, что делает. – Зато он добрый, но, видимо, он пока никого себе не выбрал, – поправила себя мысленно девушка. Затем она перевела свой взгляд на Стояна и… встретилась с ним глазами. Она и удивилась, и смутилась одновременно, но ни он, ни она не отвели взгляда друг от друга. – Что он за человек?» – задалась вопросом Стася. И тут Купава обратила внимание, что сосед по скамье смотрит на Снегурочку и заорала:

– Всё, – крик перешёл в визг, – пора по домам. Родители ждут.

– Тихо, – грозно посмотрев на курносую девушку, начала ледянная красавица, – и, да, конечно, – кивнув головой на уснувшую Марфу, она добавила: – я тоже думаю, что нам всем пора, тем более, что кому-то нужно поскорее в тёплую кроватку, – и, нежно обняв малышку, девушка заулыбалась и представила, что укутывает кроху тёплым верблюжьим одеялом. Ледяная броня стала ещё тоньше, а Марфа улыбнулась во сне, прошептав имя «Снегурочка».

Подошедший Стоян укутал ребёнка в свою шубу и поднял на руки, как пушинку, словно она не имела веса.

– Зосим, – обратился он к брату, – возьми шубку Марфы. – Затем он повернулся к Снегурочке и, прошептав одними губами: – Спасибо, – вышел из дома.

– Возьмите свои меха, – скомандовала Купава, раскладывая всем наколядованные продукты, которые остались после трапезы, и безделушки.

Все подходили, брали свой мех и, попрощавшись до нового дня, уходили. Под конец остались в доме только Купава и Снегурочка. Настя не торопилась брать свой мех. Она понимала, что курносая всё равно не даст ей уйти раньше, чем отчитает её по полной программе. Поэтому она ждала, приготовившись дать достойный отпор.

– Ты чего на чужого парня заришься? По мордам захотела? – зашипела Купава, и снова рядом с ней появилась лисица, которая фыркала и скалила зубы. От такого видения Настя не удержалась и рассмеялась, да так звонко, что курносая опешила и осеклась на полуслове.

– Я на чужое не зарюсь, – всё ещё улыбаясь, проворковала девушка. – Стоян, вроде как, не твой парень, на него и Бояна виды имеет. Разве это не так? – приподняв одну бровь, поинтересовалась она.

– Да… – надувшись, как мышь на крупу, бросила Купава. – Но с Боянкой я давно стыкуюсь из-за Стояна, а ты вообще тут лишняя.

– Боюсь, если мне понравится кто-то из здешних парней, то вы мне не соперницы, – зевнула Стася, показывая, что ей, в принципе, всё равно, нравится Купаве такой расклад или нет.– Я сюда пришла не в девичьих потасовках участвовать, так что не стоит на меня наскакивать с обвинениям. Я ещё пока ничего не сделала, – и девушка подчёркнуто добавила – пока… – а затем, взяв свой мех, развернулась и вышла из пустующего дома, оставив Купаву стоять с открытым ртом.

«Что ж, – подумала Настя, – на место зазнавшихся нужно ставить сразу же, иначе потом никакой метлой от них не отмашешься».

Глава одиннадцатая. Домашний ужин

Дома Снегурочку ждал праздничный ужин и маленькая ёлочка, которая стояла возле обеденного стола. Иван да Марья стояли возле дерева и развешивали резные игрушки на мохнатые веточки.

– Я дома, – войдя в помещение, Настя разделась и обняла по очереди сначала Марью, а затем Ивана. – Я рада, что попала сюда, рада, что именно к вам забросила меня судьба; вы добрые.

Приёмная мать обняла в ответ дочку и прошептала: «Я счастлива, что боги послали нам такое милое дитя».

– Я готова помогать украшать ёлку, – радостно воскликнула девушка, скрывая выступившие слёзы. – Там, – она указала на дверь, – в сенцах я оставила то, что было наколядовано. Распределяла Купава, поэтому я не знаю, что нам досталось. Сейчас украсим ёлку, и я занесу мех в дом.

– Украшайте, – заулыбался отец, – я принесу сам, заодно принесу ещё дров, чтобы утром можно было понежиться подольше, не вскакивая спозаранку для растопки печи.

Когда на дереве висели уже все имеющиеся игрушки, Марья достала самодельную гирлянду прекрасных цветов, сделанную из материи. Видимо, каждый лоскут был окрашен предварительно в тот цвет, какого должен был быть цветок. Цветы выглядели живыми.

«Золотые руки у Марьи и Ивана,» – в очередной раз подумала Стася.

– К сожалению, я не успела сделать ещё одну гирлянду, и дерево, возможно, смотрится не так богато, как в других домах, – она смутилась, опуская глаза, стесняясь того, что такая красавица попала в такую бедную семью.

– Глупости, – возразила девушка, – когда ёлка украшена чересчур большим количеством гирлянд, это смотрится нелепо. – И тут она почувствовала, что должна что-то сделать. Руки сами собой взлетели и остановились перед ёлкой. – Что я должна сделать? – пронеслось в голове у Насти, и ответ не замедлил прийти: – «Ты обладаешь магией, так используй её, – в голове звучал голос мамы, такой успокаивающий и нежный, – просто отдайся на волю чувств,» – снова прошептал голос. И девушка, закрыв глаза представила перед собой дерево, покрытое серебристым инеем, а резные игрушки мысленно разукрасила в разные цвета.

– Что это? – воскликнула Марья, всплеснув руками. Её глаза напоминали большие блюдца. Видимо, услышав крик жены, в дом ворвался Иван с дровами в одной руке и топором в другой. И… застыл на месте, глаза его тоже расширились.

Стася не понимая, что происходит, подбежала вначале к приёмной матери.

– Что случилось? Где болит? – с женщиной она разговаривала как с маленьким ребёнком, наверное, сказалось то, что у неё было три младших сестры.

– Ааа… – только и смогла произнесли Марья, указывая на преобразившуюся ёлку, только тут девушка взглянула на дерево, которое кардинально изменилось, оно уже не казалось однообразно украшенным, оно переливалось и сияло, поблёскивая серебром на ветках. Игрушки будто ожили и наблюдали за людьми, сидя на ветках шикарной ёлки, а гирлянда расцвела живыми цветами.

– Ой… – вскрикнула Настя, она не ожидала что магия настолько преобразит дерево и всё вокруг, магия попала не только на ёлку.

Стены дома засияли новизной, вместо старого обшарпанного дома стоял новый только что отстроенный. Пол был отполирован до блеска. Печка сияла белизной. Вся утварь из деревянной превратилась в серебряную. Одежда, висевшая на вешалке, тоже преобразилась, теперь вместо облезлого полушубка висела богатая лисья шуба в пол, а заплатанный платок превратился в пуховую шаль, отороченную лисьим мехом в виде небольших кисточек. Даже валенки – и те стояли, сверкая белоснежными носами в углу дома. Рядом появились ещё одни валенки большего размера, видимо, для отца, шапка четырёхугольная, низкой формы верх, который был из сукна чёрного цвета, а сама она была подбита чёрно-бурой лисой. Отвороты меха были вывернуты наружу широкой полосой. Спереди шапка была чуть разрезана, чтобы не стягивать голову, и украшена серебряными пуговицами. Шуба из чернобурки висела тут же. Украшена она была серебряными застёжками, а поверх шубы висел кушак чёрного цвета, расшитый серебром да бисером.

– Что здесь произошло? – наконец-то смог произнести вслух приёмный отец, он был шокирован изменениями в его доме, будучи на улице, он видел, как меняется дом, но решил, что ему мерещится. Даже снаружи дом претерпел изменения, он стал чуть выше, шире и явно новее. Теперь в сенях спокойно можно было сделать полноценную кладовую.

– Ваня, – начала было жена, но Настя перебила её.

– Папа, – потупив глаза она почти шептала: – это я сделала…

– Как? – удивление читалось в глазах мужчины.

– Я просто представила, что улучшаю ёлку, и всё, – залепетала девушка, глаза у неё были, как у испуганного зверька, она ведь и правда ничего плохого не хотела сделать.

– Глупенькая, – отец подошёл и обнял её – не бойся меня, я никогда не причиню тебе вреда!

Марья тоже наконец-то пришла в себя и обняла сверху и мужа, и дочь.