Двуликие
Они сидели в саду под сенью раскидистого дерева на одном из поворотов укромной тропы. В воздухе висела влага после недавнего дождя, но солнце уже высушивало его следы, осторожно выглядывая из-за облаков. Тихо шелестела трава, шептались листья, задеваемые легким ветерком, случайным гостем мейфорского сада. Адрен изловчился поймать принцессу здесь, в тихой романтичной обстановке, и Карленна впервые подумала, что, возможно, недооценила его. Он старался вести себя ласково и обходительно – сразу видно, Джеральд надоумил, – хотя его холодная скрытная натура проглядывала сквозь завесу учтивости. Он заготовил пару комплиментов и красиво преподнес их принцессе. Осторожно подбирался к ее сердцу, вытесняя из него своего соперника. И теперь не мог не завести разговор о Димире.
– Чувства обманчивы и недолговечны, – говорил Адрен. – В один момент может казаться, что любишь, в другой понимаешь, что любовь тает, равнодушие проникает в сердце. Поэтому следовать надо за разумом.
– А если разум подсказывает следовать любви?
– Твой отец следует зову страсти без стыда и предается любовным утехам. Разве ты одобряешь это?
Карленна закусила губу. Адрен то ли случайно, то ли по чьей-то подсказке коснулся ее больного места и удовлетворенно улыбнулся. Карленна не могла сделать выбор, и он понял, что сумеет надавить на нее, если облачит свои доводы в убедительные речи. Он взывал к разуму принцессы, втаптывая в пыль ее влюбленность в соперника.
– Да и что такое, по сути своей, любовь? Это смесь самых разных чувств: желания, понимания, доверия, привязанности… – рассуждал король. – Что из этого есть у вас с Димиром? О привязанности говорить пока рано, вы слишком мало знакомы. Доверие, понимание? То же самое, ты ведь его почти не знаешь. Точнее сказать, знаешь ту его сторону, которую он тебе показывает, чтобы завлечь. Что я еще назвал, желание? Желаешь его?
Вопрос оказался и ожидаемым и неожиданным одновременно. Принцесса отвела взгляд и снова промолчала. Впрочем, додумать ответ Адрен мог и сам. Он нахмурился, но не сдался:
– Но ты сама понимаешь, что одного желания мало. Не только с твоей стороны, но и с его. Больше Димир тебе ничего дать не может, в отличие от меня. Его намерения нечисты: ему нужна не ты, а рычаг давления на твоего отца. Ты, конечно, ему нравишься, разве можешь ты не нравиться? – польстил Адрен. – Но ты все равно для него на втором месте, и он обманывает тебя, убеждая, что ты – самое ценное. Может ли доверие или уважение существовать в отношениях, построенных на обмане?
– Не может, – согласилась Карленна.
– Вот именно. Я же не боюсь быть честным. Скажу откровенно: мне, как и Димиру, нужна поддержка твоего отца, но в этом единственное наше сходство. Он хочет подняться с низов, я же хочу достичь высот.
– Отец сказал, ты хочешь завоевать Эфлею.
– Именно так, – не стал обманывать Адрен. – Эфлея – это плодородные земли, это выход к южным границам, это бесконечное богатство, которым Димир не умеет пользоваться. Я же совместно с твоим отцом хочу построить империю, подобную Великой Амиррии, хочу, чтобы континент, как и прежде, был един. Я готов отступиться от своей короны, но власть моя возрастет, когда я стану наместником и Арнеста, и Эфлеи.
– И все-таки приятнее быть женой короля, а не наместника, – отметила Карленна.
Адрен хмыкнул и пожал плечами:
– Согласен. Но это удовольствие продлится недолго. Эфлею ожидает судьба Онтфорка. Если ты выберешь Димира, а Эфлея потом падет, то ты останешься ни с чем. Точнее, все равно будешь моей, – самоуверенно произнес Адрен. – Так зачем идти обходным путем, когда напрямик проще и безболезненнее?
Карленна обиделась. Адрен, конечно, был прав, но не мог ли он немного помягче преподносить свою правду?
– Я не могу обещать тебе неземную любовь, – сказал король, – но могу обещать честность и уважение. Когда Димир получит свое, он перестанет притворяться любящим мужем, а ты будешь жалеть, что поддалась чувствам. Тем более ты его не любишь. Если бы ты его любила, не сидела бы здесь со мной. А если бы он действительно любил тебя, то и без одобрения Джеральда увез бы тебя в Эфлею. Подумай об этом.
Иногда Адрену удавалось петь слаще, чем Димиру, а главное, он умел попадать точно в цель. Он играл словами, а игры Карленна любила.
– Снова дождь собирается, – заметила принцесса.
– Нам стоит вернуться в замок, – поддержал Адрен.
Он поднялся и подал руку Карленне. «Так что же лучше: холодный расчет и муж, который может оказаться не по душе, или пылкие признания того, который может обмануть? Адрен или Димир?» – рассуждала принцесса по пути в замок. Неизвестность ждала ее в обоих случаях.
– Выбор остается за тобой, – угадав мысли девушки, сказал Адрен.
Но выбор она, кажется, уже сделала.
У входа в замок они расстались. Накрапывал дождь. Вдалеке молния, как разъяренная гадюка, впилась в калледионскую землю. Карленна забежала внутрь, и тут же в окна яростно забарабанил дождь, будто бы пытаясь добраться до нее. Девушка пошла по просторному коридору, ведущему в кабинет отца. Десяток шагов отделял принцессу от оглашения первого важного решения в ее жизни. Стены как будто сузились, высокие потолки давили на нее, мозаика на полу расплывалась невообразимыми пятнами. Трепет охватывал принцессу.
В приемной секретарь почтенного возраста, чей высокий стол преграждал путь в кабинет короля, поправил очки и поднял на принцессу добродушный взгляд.
– Папа сейчас один? – спросила она, не желая, как в прошлый раз, нарваться на его любовницу.
– Его Величество занят, у него посетитель.
Карленна кивнула. Даже обрадовалась, что придется подождать. Всеми силами она желала оттянуть момент, когда придется озвучить нелегко давшееся ей решение. Девушка оперлась на стол секретаря. За окном природа купалась в дожде, а принцесса чувствовала сухость во рту.
– Кто там у него? – спросила она.
– Командующий новым подразделением королевской стражи, – сообщил секретарь.
Карленна прищурилась:
– Это еще кто?
– Дант Гарс, охотник на ведьм, – разъяснил секретарь.
Он покосился на дверь в королевский кабинет и, понизив голос, добавил:
– Пугающий, скажу я вам, человек, этот Дант Гарс: на всех пристально смотрит, постоянно кого-то обыскивает, проверяет, арестовывает. Прибыл в Мейфор по приказу вашего отца. Говорят, какая-то местная ведьма освобождает своих подруг из темницы.
«Дикарь», как назвала его Аэлия юн Бальфур, невеста старшего брата принцессы. «Профессионал своего дела», – так охарактеризовала его Шоара, жена среднего брата. Лишь Карленне, ни разу не видевшей охотника на ведьм, оставалось составить о нем мнение.
– Давно они разговаривают?
– Давненько уже. Можете зайти узнать, скоро ли они закончат.
Карленна кивнула. Теперь ей казалось, что чем скорее она сообщит отцу о своем выборе, тем лучше – меньше придется томиться и переживать. Девушка постучалась и, не дожидаясь ответа, толкнула дверь.
Калледионский король сидел в кресле, одной рукой подперев подбородок, другой водя по записям на столе. Напротив, полубоком, закинув ногу на ногу и неприлично развалившись в кресле, сидел заморский гость. Он курил. Кольца дыма медленно поднимались к потолку, и Дант Гарс следил за их исчезновением из-под полуприкрытых век. Одежда подчеркивала его крупную подтянутую фигуру. Длинные волосы были зачесаны назад, а лоснящаяся борода и черные усы придавали ему дикарский вид, как правильно заметила Аэлия. Лоб прорезали длинные морщины. Возрастом он казался намного старше принцессы, но младше ее отца. Его руки были покрыты шрамами и черными узорами татуировок. Суровое лицо выглядело мужественно, но не привлекательно.
Дант Гарс обернулся на звук открывающейся двери и взмахнул рукой с сигарой, чтобы сбить выпущенные кольца дыма. Его пронизывающий взгляд обратился к Карленне. Принцесса тревожно сглотнула, почему-то вспомнив про колдовскую книгу, которая хранилась в ее комнате. Она забыла, зачем пришла. Карленне захотелось спрятаться, и она замерла в нерешительности, держась за дверь, как за щит.
– Карленна! – обрадовался король. – Это Дант Гарс, охотник на ведьм и командующий новым подразделением стражи. Оно теперь отвечает за отлов ведьм и за спокойствие Мейфора, – уточнил он. – Дант Гарс, это моя дочь, принцесса Карленна.
– Рад знакомству, – небрежно кивнул охотник.
– И я, – сконфуженно ответила принцесса. – Как вы находите Мейфор?
– Прекрасный замок, прекрасные земли, прекрасные люди. За исключением ведьм.
– Уже поймали кого-то? – она старалась вести себя приветливо и вежливо.
– Пока нет. Я ведь только начинаю работать, сначала должен изучить все и вся, разузнать все тайны и секреты. Разворошить грязное белье. Иногда ведьмы принимают самое неожиданное обличье, – ответил он, все так же изучающе глядя на принцессу.
Карленна отвела взгляд. Уверенность в том, что она останется безнаказанной, если Дант Гарс обнаружит книгу в ее комнате, таяла с каждым его словом. Шоара не ошибалась, описывая его как истинного охотника: выслеживать добычу он явно умеет.
– Тогда желаю успехов в вашей… работе, – дрогнувшим голосом ответила принцесса, все еще ощущая на себе острое прикосновение охотничьего взгляда.
– Благодарю вас, – проявил он ответную вежливость.
В кабинете воцарилась напряженная тишина, перебиваемая лишь глухим дыханием Данта Гарса.
– Ты что-то хотела, Карленна? – спросил король.
Услышав голос отца, девушка словно опомнилась от забвения. Решение. Она пришла, чтобы огласить свое решение. Переборов наведенный охотником страх и стараясь не обращать внимания на Данта Гарса, Карленна улыбнулась и сказала:
– Да, но я бы хотела поговорить наедине. Я сделала выбор.
Глава 23
Запретная встреча
Никос неспешно вышел на площадь. Предстояло собрание Совета, но час стоял еще слишком ранний, и богатые экипажи лордов-советников только начали съезжаться в Монт-д’Эталь. Принц прислонился к холодной стене Королевской башни и из ее тени наблюдал за площадью. Из храма Существ доносились звуки утренних молитв. Дверь в храм была отворена, и советники направились туда, видимо, чтобы скоротать время до собрания. Знакомый силуэт в вишневом корсете мелькнул среди тучных фигур. Ник покрылся мурашками. Сердце заколотилось, стремясь к Юлане. Но девушка не заметила принца и вслед за мужем проследовала в храм.
Ник отошел от стены. Огляделся, проверив, не смотрит ли на него кто-нибудь, и поспешил в храм. Он пока не решил, чего хочет больше – повидаться с Мертвой Королевой, полюбоваться Юланой или… «Никакого или», – пригрозил он сам себе, ступая по каменным плитам под пристальными взглядами Существ. Он выбрал место на дальней лавке и оттуда наблюдал за Юланой. Пока советники разглядывали Существ и переговаривались, она, как и Ник, сидела на лавке, скрестив руки на груди. Волосы, спадающие на оголенные плечи, в полутьме казались бордовыми. Принц сглотнул. Эти плечи и эту шею он целовал в день свадьбы Маргарет.
Хлопнула дверь, и кто-то вошел. Советники, а вместе с ними Ник и Юлана, обернулись и тут же попрятали взгляды. Фергюс Кединберг отрицал религию и много лет не посещал храм, поэтому странно было видеть его здесь. Старик подошел к фигуре Мертвой Королевы и задрал голову вверх. Он заложил руки за спину и стоял так с минуту. После махнул рукой и, недовольно взглянув на ухмылки советников, вышел из храма.
– Надеюсь, Кединберг не тронется умом из-за Мертвой Королевы, как Грегор? – советник, который проходил мимо, не заметил Ника, зато принц услышал его сдавленный смешок.
«Мертвая Королева?» – вспыхнули мысли.
Ник подождал, пока все советники покинут зал храма. Последней вместе с мужем вышла Юлана. Она все же заметила принца и улыбнулась, а он почувствовал, как желание раздирает его от одного лишь присутствия девушки. Ник зажмурился и вцепился пальцами в жесткую лавку. Досчитал до десяти, чтобы успокоиться. Наваждение не спадало, и он бросился наружу. Монт-д’Этальская площадь оказалась пуста, но принц знал, где искать Юлану.
Несмотря на то, что в Королевской башне всегда было много людей, лестницы здесь почти всегда были пусты, и принц не боялся, что его заметят. Он свернул к коридорам инквизиции.
– Принц Никос? – до него долетел знакомый нежный шепот.
Ник преодолел пару ступеней. Он то умолял себя остановиться, то смеялся над тем, как нелепы правила приличия.
– Ты говорил, что нам не стоит больше видеться? – Юлана прижалась к стене и обратила к Нику манящую улыбку.
Еще шаг. Колдовские чары страсти наполнили воздух.
– Неужели ваши «эфлейские нравы» внезапно смягчились? – ухмыльнулась девушка.
Следующий шаг. До принца уже доносился запах духов Юланы. Пути назад не было, Ник резко приблизился к девушке. Запустил руку в ее каштановые волосы, она приподняла подбородок. Взгляды соприкоснулись.
– Останови меня. Я серьезно, – Ник едва расслышал свои слова.
Юлана обняла его за шею.
– И я серьезно.
Правила приличия были окончательно попраны. Губы девушки, дурманящие, как цветущий мак, находились так близко, что принц не смог сопротивляться. Ник прикоснулся к губам Юланы, сначала неуверенно, потом жадно. Сладость поцелуя затмевала осознание того, что он поступает неправильно. «Всего один раз», – убеждал себя юноша.
– Никос?!
Сзади раздался рассерженный голос, и принц, вздрогнув, отпрянул от Юланы.
– Никос. И Юлана, леди Эванс, верно?
Их разглядывал высокий старик. Они целовались рядом с инквизицией, рядом с его владениями. Ник виновато опустил голову.
– И вам доброе утро, лорд Кединберг, – улыбнулась девушка. Она не подала виду, что смутилась.
Фергюс отодвинулся в сторону и жестом показал, что путь свободен. Юлана поняла его знак и, подарив Нику прощальный взгляд, поспешила наверх.
– Ты ведь знал, что она замужем? – спросил инквизитор. В его словах слышался холод.
– Да, – тихо сознался Ник.
– Тогда зачем?
– Всего раз.
Старик кивнул:
– Этого больше не должно повториться. Договорились?
– Обещаю.
Ник осторожно поднял голову. Только сейчас он заметил, что под мышкой старик нес стопку потрепанных книг. Плечо Фергюса опустилось под их тяжестью. На корешках мелькали золотые буквы: что-то про религию, Существ и Мертвую Королеву. Принц решил, что это отличный способ замять проступок, и переменил тему:
– Вас утром видели в храме. Почему лорды сказали, что вы можете сойти с ума из-за Мертвой Королевы, как мой отец?
Фергюс издал смешок. В этом коротком звуке Ник уловил ликование.
– Кто из лордов сказал так, друг мой?
Принц назвал имена, и улыбка мелькнула на лице старого советника.
– Отнеси-ка это наверх.
Фергюс вручил Нику стопку книг и отправил его в свой кабинет. «Надо бы найти ему дело», – подумал старик.
Однако юный принц, сам того не ожидая, принес Фергюсу пользу. Звук шагов Ника затих наверху, и старик развернулся в сторону инквизиции. Он спустился в подвалы и вызвал из темноты двух призраков, с которыми некогда искал виновного в смерти короля Грегора. Об убийце было известно только то, что он был связан с Верховным Советом и знал о тайных ходах. Фергюс начал с последнего, но допросы не помогли найти преступника. Значит, начать стоило с первого. Советники были неприкосновенны, их нельзя было допросить напрямую, но инквизитор мог пойти окольным путем.
– Мне нужны слуги этих людей, – Фергюс назвал имена двух лордов. «Похоже, именно они знали о предсмертном указе Грегора и потому сочли короля сумасшедшим», – добавил он про себя.
Призраки кивнули и растворились во тьме подвалов, чтобы вскоре наполнить допросные комнаты новыми арестантами.
Глава 24
Прощание
Звуки шагов Карленны эхом отдавались в просторном сводчатом коридоре, отгоняя гнетущие мысли. Принцесса со вздохом надела самое красивое платье, какое нашла в гардеробе, и пошла за отцом, чтобы вместе с ним проводить отвергнутого жениха. Она сделала выбор, отступать теперь некуда. Пожилой секретарь встал, когда принцесса вошла в приемную короля.
– Папа в кабинете? – спросила она.
– Да, всю ночь работал. Проходите, Ваше Высочество.
Карленна подошла к двери и тихонько постучала. Прислушалась: из кабинета доносился храп. Девушка с улыбкой зашла. Отец спал в кресле, откинувшись на бархатную спинку и сложив руки на животе. Его ресницы подрагивали в такт дыханию. На столе лежали документы, еще несколько бумаг упали на пол, снесенные сквозняком. Карленна подняла их. Ее заинтересовали надписи и рисунки, сделанные рукой отца. На них был изображен зверь, похожий на зубастую ящерицу и крупную курицу одновременно. Девушка осмотрела рисунок и, нахмурившись, положила листок обратно в стопку государственных документов. Обошла стол и потянулась к плечу отца, чтобы разбудить его.
Неожиданно Джеральд зашевелился. Мускулы его напряглись, лицо омрачилось тревожным испугом. Он тяжело задышал и задергался, словно сопротивлялся чему-то во сне.
– Костер, – сдавленно шептал король. – Погасите его! Что ты здесь делаешь? Пойдем отсюда. Пойдем скорее, мы должны уйти, не слушай их. Ты меня слышишь? Почему ты меня не слышишь?
Карленна отпрянула от неожиданности. Король весь покрылся испариной, будто действительно приблизился к костру, и сжал рукой край мантии, пытаясь тянуть ее в сторону.
– Пойдем! – продолжал Джеральд. – Это колдовство, нельзя этого делать. Надо уходить. Никос, быстрее, помоги мне!
– Папа?
Карленна осторожно дотронулась до горячей кожи короля и потрясла его за плечо. Отца, видно, мучил один из этих странных снов, о которых он не любил говорить. Джеральд не почувствовал ее прикосновения. Он отчаянно стягивал мантию, зовя за собой неведомого собеседника из мира сна.
– Не слушай ведьм, – умолял кого-то во сне Джеральд. – Пойдем со мной, они тебя обманули. Погасите костер!
Король продолжал звать кого-то, но тщетны оказались его старания. Он снова рванул рукой. Кожа стала горячей, словно огонь и вправду обнимал его.
– Проклятый ритуал! Проклятые ведьмы! – закричал он.
– Папа, проснись! – испугалась Карленна, с силой толкнула короля, и он открыл глаза.
– Гехера, Мираби, Тейха… – прерывисто зашептал отец.
– Что?
– Гехера, Мираби… – повторил Джеральд, вскочил с кресла и взбудораженно принялся искать что-то на столе.
– Что ты делаешь? Что это за имена? – взволновалась принцесса.
– Имена ведьм, я должен их записать.
– Зачем?
– Передам их Данту Гарсу. Он отыщет ведьм, они не посмеют совершить обряд.
– Папа, это ведь просто сон, не стоит так…
– Это не просто сон! – со злостью перебил король. – Это проклятие! Но оно дано мне, чтобы я боролся. Я должен поговорить с охотником на ведьм.
– Мне кажется, тебе лучше обратиться к лекарю, а не к охотнику, – вздохнула принцесса.
– Я здоров. Ведьмы – вот истинная болезнь континента, и я избавлюсь от нее, пока она не заразила весь Мейфор, весь Калледион. Одно из этих темных созданий бродит по замку!
Спорить Карленна не стала. Если король уверился в чем-то, например в том, что сны его реальны или что в Мейфор проникла ведьма, то спорить было бессмысленно. Пусть поговорит с Дантом Гарсом, хуже от этого никому не будет, кроме девушек, носящих приснившиеся отцу имена.
Король нашел бумагу и спешно записал имена. Теперь он стоял, опираясь на стол, и задумчиво глядел в одну точку. Джеральд был бледен, под глазами отчетливо выделялись синеватые круги.
– Димир уезжает, надо его проводить, – испуганно пролепетала принцесса.
Король поднял взгляд на Карленну. Злорадство вспыхнуло на его лице.
– Да, конечно, – улыбнулся король. – Идем.
Он поправил смятую после сна одежду, взял дочь под руку и повел к выходу из замка. Отзвуки шагов глухо разбегались по залам. Они миновали последний коридор, просторный, с высокими сводчатыми потолками и величественным порталом, который охраняли два стражника. Они церемонно отворили королю и принцессе двери, и коридор наполнился дневным светом и музыкой жизни.
Карета Димира уже стояла во дворе. Король Эфлеи неподалеку прощался с обитателями Мейфора. Адрен Флетчер, арнестский король, и Джеральд юн Реймстон, король Калледиона, встали по обе стороны от своей невесты и дочери, словно готовые удержать ее от внезапных решений. Димир не смел приблизиться к девушке. Глубокая обида и отчаяние читались на его лице: долгое время он пытался завоевать любовь принцессы, но потерпел поражение в финальном поединке за ее руку и сердце.
Глава 25
Новый план
–Попрошу успокоиться, милорды! – прогремел голос Фергюса.
Голоса стихли, но недовольный гомон все еще стоял в зале заседаний Верховного Совета. Их король принес скверную новость. Этим утром Димир вернулся из Калледиона, но не с невестой, как надеялись советники, а с позором. Его отвергли, и оттого он был обескуражен и зол.
Фергюс надменно обвел взглядом тех, кто совсем недавно живо поддерживал короля в намерении жениться на калледионской принцессе. Еще тогда советник взывал к голосу разума и пытался убедить Димира в бесперспективности этого заманчивого, но очевидно провального плана. С особенным презрением и толикой брезгливости Фергюс вонзил взгляд в Харео, этого проходимца, который громче всех высказывался в пользу плана Димира. Советник сжал подлокотник кресла. Он собирался избавиться от Харео сразу, как тот внесет свои преступно накопленные богатства в казну.
В голосах советников слышны были паника и негодование.
– Тишина, милорды! – грозно повторил Фергюс. – К чему такое волнение? Разве мы не были готовы к такому исходу событий?
Надежда – сладкий самообман, который тает от одного прикосновения реальности. И эту реальность теперь обсуждали советники.
– Разве не была эта новость ожидаемой? – вопрошал Фергюс. – Разве мы не готовили запасной план? Главнокомандующий Эванс, что вы на это скажете?
– Мы были готовы, лорд Кединберг, – подтвердил лорд Эванс. – Мы собирались нанять армию из Заморья, я уже подобрал несколько вариантов и связался с их главнокомандующими.
– Верно, лорд Эванс. Все ведь это припоминают? Наемная армия – вот наш выход.
– А отсутствие денег в казне – наш тупик, – пробурчал один из советников.
Фергюс презрительно посмотрел на лорда – это был один из тех, кто видел старика в храме Существ и намекнул на его возможное безумие из-за Мертвой Королевы. Впрочем, этим вопросом Фергюс собирался заняться позднее.
– Я бы назвал это не тупиком, а запертой дверью. А запертую дверь всегда можно открыть, надо лишь найти ключ. У нас таких целых два. – Фергюс выдержал паузу. – Первым ключом является Дакхаар. Анна Мельден готова поддержать нас в войне против Калледиона, готова взять часть расходов на себя.
– Позвольте спросить, лорд Кединберг, и сколько Ее Величество готова вложить денег в наше общее дело? – послышался недовольный голос лорда Карелла.
– Внушительную сумму, способную утроить нашу армию, лорд Карелл.
– А сколько денег готовы внести мы?
– Нашей казны достаточно, чтобы закупить в Заморье лучшее оружие и привести нашу армию в надлежащий вид. В этом нам поможет второй ключ. Не будем забывать о том, что некоторые члены Совета, они же члены королевской семьи, обещали взять на себя часть расходов, чему мы все были свидетелями. Правильно я говорю, Харео?
Советники закивали головами. Харео, который до этого сидел очень тихо и почти никак не обозначал свое присутствие, встрепенулся. И боязливо, но в то же время агрессивно, словно загнанный зверь, посмотрел на Фергюса.
– Правильно я говорю, друг мой? – повторил советник, пристально глядя на Харео.
– Правильно, – промямлил тот в ответ.
– Почему я слышу такую неуверенность в голосе? Уж не отказываешься ли ты от своего обещания?
– Не отказываюсь. Но дело в том, что мои деньги сейчас направлены на другое, очень важное дело.
– Какое дело может быть важнее безопасности королевства? – надменно возмутился Фергюс. Вслед за ним загомонили и лорды-советники, но он, властно подняв руку, призвал их к тишине.
– Никакое, я скоро найду деньги, – оправдался Харео и, глянув на недовольную жену и на устрашающего советника, добавил: – Неужели вы сомневаетесь, что я заинтересован в благополучии королевства?