Избранные тьмой

Принца Роберта меняли на принцессу Карленну: одна возвращалась домой в Мейфор, второго забирали в Монт-д’Эталь. Карета в окружении стражи неспешно приближалась к концу коридора. Тот пока пустовал. Эфлейская сторона запаздывала или от Роберта так спешили избавиться, что привезли его раньше времени? Принц усмехнулся. Он не имел ничего против.

Карета остановилась. Король Теоттор, сопровождавший брата, отодвинул занавеску и посмотрел на дорогу. Роберт открыл дверь и, в ответ на негодующий взгляд Тео, пояснил:

– Я по нужде.

– Тут тебе не нужник, а королевская встреча.

– Одно и то же, – хмыкнул принц и, не удосужившись воспользоваться ступенькой, выпрыгнул из кареты.

Стражники окружили Роберта, чтобы он не сбежал. В низине, где остановилась карета, громоздился туман. Гудел ветер, и принц поежился от холода. Он был одет в красивый, но слишком легкий костюм. Роберт растер покрывшиеся гусиной кожей руки и принялся кружить по поляне, раздражая старшего брата. Вскоре он устал и присел на каретную ступеньку. В кармане что-то захрустело. Принц воровато оглянулся и, пока брат и стража отвлеклись на дорогу, по которой должны были ехать эфлейцы, вытащил письмо. Уже после отъезда Роберт нашел его среди вещей и догадался, что конверт, на котором красовалась буква «А», подкинула ведьма.

А – Анна Мельден.

Пока никто не видел, он вскрыл письмо.

Дакхаарская королева давала наставления, как вести себя в Эфлее. «Мой милый мальчик, – прочел Роберт, – я помогу тебе добиться хорошего положения в Монт-д’Этале. У меня везде есть друзья». Он улыбнулся. В письме Анна убеждала его подружиться с эфлейским королем и его семьей. Вести себя дружелюбно и отзывчиво, добиться доверия, не ввязываться в неприятности, быть осторожным и наблюдательным. И, конечно, докладывать полезную информацию. У Анны Мельден уже была шпионка в Эфлее – одна из ведьм, – но помощь Роберта была бы нелишней.

Принц закрыл глаза и со вздохом откинул голову назад. Кажется, половину из этих предписаний он нарушил в день отъезда из Калледиона. Жар горьких воспоминаний окутал Роберта, а образ Данта Гарса – окровавленного, неестественно спокойно лежащего у подножия лестницы, – казалось, не сотрется никогда.

«Удачи тебе, мой мальчик! Помни, что твой отец родом оттуда. – Что-то затрепетало в душе, когда он прочел эти слова. – Но ты с ним пока не встретишься. Не в этот раз. Позже».

– Роберт! – крикнул брат.

Юноша едва обуздал волнение. Принц быстро спрятал письмо и взглянул на дорогу: подъезжали эфлейцы. Он причесал волосы пальцами, поправил костюм, натянул на лицо самую приветливую улыбку, какой был обучен, и вышел навстречу новой жизни.

Две эфлейские кареты обступили неподвижные, как истуканы, стражники. Вышел король – Роберт угадал того по короне и осанке.

– Его Величество Димир Таяльди, король Эфлеи, – объявил слуга. Следом он представил юношу, сопровождавшего Димира: – Его Высочество Никос Таяльди, принц Эфлеи.

Роберт скользнул взглядом по лицам обоих.

– Его Величество Теоттор юн Реймстон, король Калледиона, и его брат, Его Высочество Роберт юн Реймстон, принц Калледиона, – поклонился второй слуга.

Короли с долей презрения оглядели друг друга. Димир приблизился к открытой двери второй кареты и протянул руку пленной принцессе. Карленна не приняла его помощь. Девушка спустилась сама, даже не удостоив бывшего возлюбленного взглядом. Она так и стояла поодаль – недовольная и хмурая, мрачнея каждый раз, когда Димир оборачивался к ней, – и крепко обнимала себя руками то ли от холода, то ли от одиночества, пока короли вели переговоры. Роберт помахал ей рукой, но сестра не ответила.

Когда формальности остались позади, состоялся обмен пленными. Роберт ощутил незаметный для остальных толчок в спину и сделал несколько шагов вперед, чтобы перейти за черту, охраняющуюся эфлейскими стражниками, а Карленна направилась к своей семье.

Принца усадили в карету, похожую на вздувшееся яблоко. Через запотевшее стекло Роберт наблюдал за отдаляющимися калледионцами. Бывшей семьей. Он хладнокровно занавесил окно и устроился поудобнее, тонкие лучи света прорывались сквозь сетчатую ткань. Его покой тут же нарушила открывшаяся дверца.

– Ваше Высочество, – поклонился слуга, – мы не можем допустить, чтобы вы ехали в одиночестве.

Спутником оказался эфлейский принц – молодой и немногословный. Его молчание обрадовало, а вот взгляд, пронзительный и тяжелый, будто Никос разглядывал дно в глубине мутной воды, озадачил Роберта.

Карета тронулась. За окном, как и прежде, пробегали горные и полевые пейзажи, словно принц и не выезжал за пределы Калледиона. Распогодилось, небо приобрело чистый голубой оттенок. Таял, становясь похожим на дырявую вату, снег, и сугробы истекали слезливыми ручьями. Никос отвернулся к окну. В карете стояла тишина, и Роберт чувствовал себя неловко. Чтобы отвлечься, он мысленно насвистывал песенку, услышанную то ли от Джимми, то ли от Томми. Воспоминание о тюрьме не выветрить одной поездкой.

* * *

– Поедешь с принцем, будешь за ним присматривать, – приказал брат.

Ник посмотрел на карету, где сидел пленник, и не стал возражать – слова застряли в горле, как рыбные кости. Принц предвидел подобное развитие событий, еще когда карета подъезжала к Перекрестку. Уже тогда, перебирая в уме сведения, полученные от шпионов, и воспоминания из снов, Ник пытался их сопоставить, словно нанизывал бусины ожерелья на золотую нить. Он был готов и почти не удивился, когда калледионским принцем, будущим пленником Эфлеи, оказался юноша из снов. Тот самый, который жил у Анны Мельден и которого арестовали после смерти Джеральда.

Так ли ценен товар, что предлагали в обмен на принцессу?

Ник стоял подле брата, пока тот говорил с северным королем. Вот-вот должен был состояться обмен, и принц хотел поделиться с ним своими тревогами. Но что он мог сообщить Димиру? Рассказать про сны? Предложить не отпускать Карленну, отказаться от сделки? Принц посмотрел на девушку, стоявшую в отдалении: волосы и одежда разлетались на ветру, в глазах застыла усталость.

Обмен состоялся, и Роберт юн Реймстон стал эфлейским пленником вместо сестры.

По велению брата Ник сел в карету с калледионским принцем. Убедившись, что Роберт был тем самым юношей, отвернулся. У Ника в голове роились вопросы, но он не знал, как начать разговор, и прижался к окну. «Хорош инквизитор», – усмехнулся он про себя. Его работа – выворачивать наизнанку людские души, но первый вопрос, как первый выстрел из пистолета, как первое убийство – самый сложный. Его-то принц и не мог придумать. Спросить обо всем напрямую? Или подбираться к секретам Роберта потихоньку, через наводящие вопросы? Иногда извилистые тропы приводят к цели ничуть не хуже коротких, но по пути можно заблудиться.

Ник решился.

– Ты знаешь, что я не только принц, но и инквизитор?

Роберт вздрогнул и повернулся к Нику. Приподняв бровь, он посмотрел на собеседника.

– Я инквизитор, – повторил юный принц. – Я пытаю людей, чтобы узнать то, что полезно для королевства. Арестантов спускают в холодные темные подвалы, приковывают к стульям и мучают, чтобы вытряхнуть все тайны. Отрубают пальцы, сдавливают конечности, выкалывают глаза…

Роберт сглотнул. Он съежился и готов был оскалиться, как лисенок в норе, в которую тянутся охотничьи руки. Ник, пристально наблюдавший за реакцией пленника, улыбнулся. Что-то знакомое – не только по воспоминаниям из снов – было в лице и пронзительных глазах Роберта. Но что именно? Разгадка дразнила своей близостью и терялась в дымке сознания. Ник впился ногтями в ладонь, чтобы сосредоточиться, но пленник заговорил, обрывая нить мыслей.

– У всех есть тайны, Ваше Высочество, – сказал Роберт учтиво. Намного учтивее, чем обращался к пленнику инквизитор.

– Поделишься своими?

– Тайны на то и тайны, что заперты в душе лишь у одного человека.

– Инквизиция на то и инквизиция, чтобы подбирать отмычки к любым замкам.

Роберт хмыкнул. Несмотря на испуг и свое невыгодное положение, он вел себя спокойно и уверенно. Даже излишне.

– Я задам тебе два вопроса, – предупредил Ник. – И надеюсь, что ради ответов мне не придется спускать тебя в инквизиторский подвал.

Роберт кивнул.

– Что тебя связывает с Анной Мельден? И почему тебя арестовали за смерть Джеральда?

– А, до вас дошли эти нелепые слухи? – Пленник рассмеялся так естественно, что Ник готов был поверить ему, если бы каждая деталь сна не стояла так отчетливо перед глазами.

– Слухи? – Принц тоже усмехнулся, стараясь казаться доброжелательным, но тотчас стер улыбку. – То есть ты не жил у Анны Мельден, не знал ведьм, которых она у себя принимала? Тебя не избивали и, как мешок, не тащили по коридору?

Роберт замолчал и отвел глаза, будто на их синем дне притаилась истина.

– Я знаю намного больше, чем остальные, – добавил Ник. – Но не все. И ты поможешь залатать бреши в моих знаниях. Правда?

– Я все расскажу, – кивнул Роберт.

* * *

Стрелой пролетели часы в пути. После откровенного разговора Роберт успокоился и посапывал, прислонившись щекой к окну, когда дремлющее сознание уловило тихую речь принца – проскользнуло гладкое название «Монт-д’Эталь».