Двуликие

– Значит, правда…

– Да, целился. В шутку. Хотел позлить Данта Гарса и поплатился за это. Не зли охотника, сестренка.

Карленна мысленно кивнула. Тягучая лавина злости на Данта Гарса расползалась внутри.

– Охотник мне угрожает, – вдруг призналась принцесса. – Я не знаю, что делать.

Роберт резко встал. Он указал на мейфорцев, которые, как и принц с принцессой, прогуливались по набережной, и потянул сестру за локоть.

– Дант Гарс – скотина, каких поискать, – шепнул он. – Здесь не место для таких разговоров.

Карленна согласилась. Вместе они прошли вдоль всей набережной. Далеко впереди ребристой змеей проползала полупрозрачная гряда гор, справа маячил лес, через который можно было сократить путь домой. Принц и принцесса свернули к лесной дороге. Под ногами захрустели листья рано опадающих кустарников. Здесь тоже навстречу попадались люди, и Карленна пока не пыталась возобновить разговор об охотнике.

Со стороны набережной донесся отдаленный стук копыт. Он рос и распространялся над озером, пока Карленна с Робертом продвигались в холодную тень леса, и вот показался отряд всадников в плащах. Принцесса почувствовала неладное. Всадники быстро продвигались по дороге, то всматриваясь в чащу леса, то разглядывая покрытые засохшей травой склоны и низины вблизи озера. Роберт слегка наклонился к сестре и произнес сквозь зубы:

– Это люди твоего Данта Гарса.

– Почему моего?

– Это ведь ты про него разговор завела.

Карленна не стала возражать.

Всадники приближались. Они замедлили ход и спешились, когда до принца и принцессы оставалось несколько шагов. Роберт нацепил на себя задорную улыбку – так и не сказать, что он терпеть не может стражников, – и с веселым видом встретил их. Стражники, впрочем, направлялись не к принцу. Они с тенью неуверенности обратились к Карленне:

– Принцесса, вы должны проследовать с нами.

– Зачем?

– Мы вынуждены вас задержать.

– Меня? – напряглась девушка.

– Вы подозреваетесь в… общении с… некоторыми людьми, которые, возможно, связаны с колдовством, – тщательно подбирая слова и выдерживая длительные задумчивые паузы, проговорил начальник стражи.

Карленна молчала. Холодное оцепенение мгновенно охватило ее. Беспечные прохожие, которые до этого наслаждались красотой набережной и леса, с любопытством следили за происходящим. Какой стыд – быть арестованной на глазах у мейфорцев!

– Вы пройдете с нами? – повторил стражник.

Роберт, в отличие от Карленны, замешательству не подвергся. Он выступил вперед, обозначив себя защитником сестры:

– Как вы смеете? Вы хоть понимаете, что перед вами принцесса?

Он особенно выделил слово «принцесса». Стражники, по всей видимости, вовсе не наслаждались своей ролью, но невидимый кнут долга подстегивал их к действиям. Приходилось настаивать на аресте – это слово они не произносили, но подразумевали. Один из стражников выступил вперед, как минутой ранее это сделал Роберт. В его тоне, ласковом, как если бы он убеждал в чем-то непослушного ребенка, послышались невысказанные извинения за совершаемый арест:

– Принцесса, вы должны пройти с нами. Это необходимо. Вам всего-то надо объясниться по поводу одной вещи, найденной в вашей комнате. Одной книги. Вы скажете, как она к вам попала и как вы ей пользовались, и вас тут же отпустят.

– Это возмутительно! – парировал Роберт. – Вы не имеете права задерживать принцессу! Принцессу! Вы понимаете, что сделает с вами король?!

– По последнему распоряжению короля мы имеем право задержать кого угодно, кто может быть связан с ведьмами, – оправдывались стражники.

Принцессу повезли к ближайшему опорному пункту стражи, расположенному за мейфорской стеной, и посадили в допросную комнату: узкую, как тюремная камера, со стенами гнетущего серого цвета и подозрительными пятнами на полу. Одинокая масляная лампа изливала медный свет, который беспрестанно вздрагивал, словно тоже желал убежать из комнаты. Стол, на который водрузили лампу, представлял собой пять наскоро прибитых друг к другу досок, отесанных разве что локтями предыдущих арестантов. Лавка была под стать столу, но Карленне выдали комковатую засаленную подушку, чтобы сидеть было мягче. Начальник стражи расположился напротив принцессы и приступил к «беседе». После вступительной части, где он еще раз извинялся за неудобства и грубость, страж решился задать вопрос, ради которого привел сюда Карленну:

– Итак, Ваше Высочество, как в вашей комнате оказалась книга?

Девушка непонимающе похлопала ресницами:

– Какая книга? В моей комнате много книг.

– В темной обложке. Вы понимаете какая.

– Нет, я вас не понимаю.

– Колдовская книга, – понизив голос, произнес стражник.

– Зачем бы мне держать в своей комнате колдовскую книгу?

– Так я вас и спрашиваю, зачем вам колдовская книга? Кто вам ее дал?

– Я не понимаю, о чем вы, – упрямилась принцесса.

Стражник, привыкший к длительным допросам и постепенному извлечению правды из преступников, терпеливо повторил:

– Принцесса, в вашей комнате нашли колдовскую книгу, и я не смогу вас отпустить, пока не узнаю, откуда она у вас.

– Я не знаю. У меня нет колдовской книги, – холодно ответила принцесса.

– Есть. В вашей комнате есть книга. Чья она?

– Откуда мне знать, чья она, если я даже не понимаю, о какой книге вы говорите?

Карленна решила, что ей лучше отрицать все, что бы стражник ни сказал. Девушку ничего не связывает с книгой, кроме того, что та находится в ее комнате. Но это пустяки, ведь любую вещь можно как принести, так и унести, будто ее и не было.

– Подумайте, принцесса. Вы должны объяснить, откуда в вашей комнате могла взяться колдовская книга.

– Вероятно, мне ее подбросили, – пожала плечами Карленна.

– Нет, вы ее сами спрятали, – настаивал стражник. – Под досками в полу.

– Какие в полу могут быть книги? – ликующе возразила принцесса.

И была права. После того как Адрен беспрепятственно прошел в комнату и чуть не обнаружил книгу, Карленна поспешила перепрятать ее. Под досками было пусто. Это означало, что книги у стражников нет и предъявить принцессе обвинения они не могут. Радость и мстительная злость покалываниями прошлись по телу Карленны.

– В вашей комнате находится книга, – как заморский попугай, развлекавший принцессу в детстве, повторял стражник.

– Так покажите мне ее! Может быть, я что-то вспомню.

Стражник задумался, потом выдал:

– Мы не можем.

– Почему?

Стражник вновь задумался. Карленна не стала дожидаться ответа и взяла ситуацию в свои руки:

– Вам придется меня отпустить.

– Мы не можем.

– Вы не имеете права меня удерживать.

– Мы действуем по распоряжению Данта Гарса. Он приказал вас задержать и не отпускать, пока вы не объяснитесь, кому принадлежит книга, – признался стражник. Он по-женски сложил руки на коленях и принял виноватый вид, который будто бы мог усмирить гнев Карленны.

– Ах, по распоряжению Данта Гарса? – принцесса в этом и не сомневалась. – Тогда позовите его сюда, я буду говорить только с ним.

– Мы не можем.

– А что вы вообще можете? – вскричала Карленна. – Позовите Данта Гарса!

Ее переполняли негодование и жажда мести. Карленна желала охотнику испытать те страдания, на которые только было способно ее воображение.

Стражник вышел из комнаты. Карленна встала и посмотрела в окно. Стражники на улице, по всей видимости, обсуждали, что делать с арестанткой. Вдалеке на дороге она увидела карету с высокой, окруженной позолоченным орнаментом крышей. Экипаж быстро приближался и вскоре въехал во двор. Он был запряжен парой арнестских лошадей. Коренастые и светло-рыжие, они были похожи на своего хозяина, который тут же вышел из кареты. Застегнув и поправив бархатный сюртук, Адрен мельком взглянул в окно, где стояла Карленна, и обратился к стражникам. Через некоторое время те зашли в допросную комнату.

– Вы свободны, Ваше Высочество. За вами приехали.

Девушка кивнула. Когда она вышла, Адрен ткнул в невесту короткий взгляд и продолжил разговор со стражниками – должно быть, расспрашивал стражников о произошедшем недоразумении. Принцессу проводили к карете. Она уселась к окну и со вздохом откинулась на мягкие сиденья. Арнестский король вскоре присоединился к ней. Карета тронулась.

Жених и невеста молчали. Адрен то стискивал пальцы, то сжимал ими бархатную обивку сиденья, отчего ткань издавала звук, похожий на скрежет веток. Карленна видела, что он не в духе, и не торопилась начинать разговор. Она изо всех сил старалась не смотреть на Адрена. В мыслях она продолжала казнить предателя Данта Гарса. Представив его самодовольное лицо, ухмылку и жест, которым он поглаживал бороду, Карленна, сама того не ожидая, вслух грубо отозвалась о нем. Слова вылетели легко и слаженно, словно удар хлыста. Принцессе стало не по себе, когда она поняла, что Адрен услышал ее. Он медленно перестал мучить сиденье и заговорил:

– Нечего винить охотника. Ты сама во всем виновата.

То ли Карленна была так взбудоражена, что его речь показалась грубой, то ли он действительно был с нею груб, но слова Адрена задели девушку.

– Я виновата?! Ты хоть понимаешь, что говоришь?

– А ты понимаешь, что творишь? Держишь у себя запретную книгу и еще сопротивляешься, когда тебя пытаются вразумить!

– Да эту книгу никто в глаза не видел, кроме Данта Гарса! – отреагировала принцесса.

– Я видел.

Карленна замерла и недоверчиво уставилась на жениха. Он поймал взгляд и повторил подчеркнуто:

– Я видел. Ты вчера так волновалась, когда увидела меня в комнате, – гадко усмехнулся Адрен. – И не зря. Я нашел книгу и немного пролистал ее, пока ты не пришла. А потом я встретил Данта Гарса и рассказал ему о находке.

– Ты?! Но зачем?

– Будет тебе уроком. Мы придумали план, как тебя проучить.

– За что? – поразилась Карленна.

– За измену. Думаешь, я не знаю, что ты спала с Дантом Гарсом?

Щеки Карленны заалели, как утренняя заря, предвещающая непогоду. Адрен продолжил:

– Я приставил к тебе своего человека. Он следил за тобой во время моего отъезда. Он и доложил о твоей интрижке с охотником. Можешь не отпираться. Дант Гарс все подтвердил, когда я спросил его прямо.

– Вот его бы и проучил!

– Какое мне дело до охотника? Он свободный мужчина. Он может делать, что хочет и с кем хочет. А ты – нет. Ты его соблазнила. Ты, будучи моей невестой, будущей королевой, позволила себе связь с другим мужчиной! Тебе повезло, что никто об этом не узнал. Посмей только меня еще раз опозорить!

– Ах так? Боишься быть опозоренным? – кулаки Карленны сжимались, лава внутреннего вулкана бурлила. – Тогда я во всеуслышание заявлю, что спала с Дантом Гарсом! Не только ты умеешь давать уроки.

Лицо Адрена налилось бордовой краской. Он раскрыл рот, чтобы, видимо, криком заставить невесту одуматься, но передумал. Карета въехала во внутренний двор Мейфора, в самую оживленную его часть, и арнестский король не мог позволить себе устроить скандал на публике. Он прошипел:

– Только попробуй!

– И попробую, – заявила Карленна.

Карета затормозила, и принцесса распахнула дверь. Адрен схватил ее за локоть. Желваки на его круглом лице гуляли, он сжимал губы.

– Не смей! – хрипло сказал он.

Карленна развернулась ко двору, полному мейфорцев. Она с удовольствием объявила бы о своей связи с охотником, чтобы наказать его и заодно опозорить жениха, но тогда люди начнут судачить и о ней самой, и ее порыв сделать признание поутих. Карленна могла быть врагом Адрену, но не себе самой. Она оглянулась на жениха.

– Впредь будь со мной осторожен. Не зли меня, иначе я найду способ наказать тебя, – девушка вырвала руку и вышла из кареты.

Она ступила на площадь – ту самую, где казнили ведьм, – и поспешила к дверям замка. Ей хотелось поскорее укрыться от всего этого сумасшествия, но на пути появился Дант Гарс. Он заслонил вход в замок.

– Где книга, Карленна?

– Спрятана, – с вызовом ответила девушка.

– А стражникам ты сказала, что не понимаешь, о какой книге речь, – хмыкнул охотник. – Где спрятана?

– Не скажу.

– Можешь и не говорить. Иди к себе и достань книгу. Я приду за ней. Если не отдашь добровольно, я переверну всю твою комнату, хоть весь Мейфор, но книгу найду и заберу. Поняла? – прищурился охотник.

Карленна не стала отвечать, не время и не место было выяснять отношения. Она юркнула в замок и побежала к себе. Надо было скорее перепрятать книгу еще надежнее, пока Дант Гарс за ней не пришел – лучше за пределы комнаты. Карленна не хотела подвести ведьму. Пусть мейфорцы и презирают колдовство, но ведьма не сделала ничего плохого, в отличие от «благородного» охотника. Она всего лишь дала принцессе книгу. Такую манящую, что при любом прикосновении к черной обложке Карленна чувствовала странное единение, необъяснимое счастье, которое заставляло ее спасать книгу, чего бы это ни стоило.

Принцесса завернула в коридор, где находилась ее комната. Там она нашла Роберта. Принц, взъерошенный, сидел на корточках рядом с дверью, откинувшись вперед и сцепив руки. Когда показалась сестра, он встал, но Карленна пробежала мимо. Толкнула дверь в комнату. Роберт зашел следом. Стоило попросить его уйти, но книга волновала девушку сильнее, чем объяснения с братом. Все равно он не выдаст ее перед Дантом Гарсом.

– За что тебя арестовали? О какой книге говорил стражник? – шепотом допрашивал ее Роберт.

Карленна не ответила. Она ринулась к книжному шкафу с полками, уставленными всевозможными книгами, от любовных романов до истории религии. Карленна вынула самую крупную книгу, одетую в бордовую обложку с рельефно выделяющимися очертаниями континента. Обложку девушка откинула в сторону, а изнутри достала то, что искал Дант Гарс – черную книгу.

– Это та самая книга? – вмешался Роберт. – Колдовская?

– Позже это обсудим, – отмахнулась Карленна.

Она пошарила взглядом по комнате, раздумывая, перепрятать книгу здесь или снаружи. Решение пришло быстро. Принцесса направилась к выходу из комнаты, но из коридора послышались глухие шаги. Можно было не сомневаться, что идет Дант Гарс.

– Охотнику нужна книга? – снова отвлек Роберт.

– Да.

Карленна судорожно забегала по комнате. Надо было срочно что-то придумать. Дант Гарс разгромит комнату, но не отступится.

– И он не должен найти ее у тебя? – не унимался Роберт.

– Да.

– Тогда дай мне.

Карленна не успела ответить, как Роберт выхватил книгу и засунул ее под сюртук. Одежда немного затопорщилась, но не слишком заметно.

Дант Гарс вошел. Он презрительно взглянул на Роберта и приказал ему:

– Выметайся.

– Да пожалуйста, – фыркнул принц и скользнул за дверь.

Охотник обернулся к Карленне:

– Где книга?

– О какой книге идет речь? – невинно спросила Карленна.

– Ты знаешь.

– Не знаю.

Принцесса сложила руки на груди и отошла в сторону, дав охотнику простор для погрома. Дант Гарс подошел к кровати.

– Где книга, Карленна?

Одним взмахом он перевернул постельное белье и перину. Книги под кроватью ожидаемо не оказалось, и охотник кивнул сопровождающим его стражникам. Те принялись обшаривать комнату. С каждой минутой, проведенной в поисках, Дант Гарс мрачнел. Карленна вспомнила его грязную улыбку, с которой он обычно говорил: «Я приду к тебе вечером», и рассмеялась, когда сравнила ее с нынешним выражением лица, полным разочарования.

– Я же говорила, у меня нет никакой запретной книги, – холодно резюмировала принцесса, когда стражники направились к выходу.

Дант Гарс не ответил. Не оборачиваясь, он хлопнул дверью. Карленна окинула взглядом развороченную комнату и позвала слуг. Девушка прислонилась спиной к подоконнику и наблюдала, как горничные наводят порядок, расставляют вещи по местам и пытаются вернуть на место книжную полку, которую охотник со злостью раскурочил перед уходом. Принцессу потрясывало, и она не сразу вспомнила, что надо найти Роберта и узнать, куда он дел злосчастную книгу.

Глава 58

Условие

В первый раз, когда пленник открыл глаза, он увидел паука. Тот, словно зависший в воздухе сухой лист, спускался с потолка на своей паутине и отчаянно перебирал лапками, как если бы полз по невидимой стене. Внезапно паук начал чернеть. Вместе с ним чернел и потолок, и стена, и нить паутины. Мутная пелена застилала пленнику глаза и не отпускала, пока он не подчинился забытью.

Вскоре паука не стало. Он исчез вместе с ажурной паутиной, чья-то рука позаботилась о порядке в доме. Смотреть пленнику стало не на что, но и сон пока не спешил забирать его. Подкрадывалось другое чувство: холодное, тревожное, болезненное. Оно туманило рассудок и приносило мучения. По телу словно рассыпались осколки, которые двигались внутри, и их острые грани впивались все глубже. Пленнику показалось, что рукой он дотронулся до чего-то теплого и влажного. Рука тряслась, пока он пытался приподнять ее и рассмотреть побагровевшие кончики пальцев. Бордовая капля упала на одеяло, и он забылся.

Лихорадка поедала пленника. Пальцы покалывало так, будто он их отлежал. Юноша дрожал от озноба, теплое одеяло не спасало. Он почти ничего не соображал и часто проваливался в бред: представлял себя пауком, который ползет по стене, и потому высовывал руки и ноги из-под одеяла и перебирал ими в воздухе. Потом на секунды приходил в себя, и подступал стыд. От пленника плохо пахло. Если говорить точнее, пахло отвратительно. Рядом с кроватью стояло ведро с нечистотами. Он старался не поворачиваться к тому краю кровати, но мерзким запахом напиталась уже вся комната.

«Замок…»

Замок в мыслях пленника представлялся как нечто расплывчатое, далекое. Как полузабытое прошлое, которое он силился вспомнить, но не мог.

Очередное пробуждение ознаменовалось резкой болью, пронзившей все тело пленника. Те самые осколки, с которыми он отождествлял свою боль, будто разом захотели вырваться из него наружу, прорезая плоть. Пленник хотел закричать, но был так обессилен, что выжал из себя только слабое мычание, не передававшее и капли того, что он чувствовал сейчас.

Он открыл глаза, чтобы понять, явь это или сон.

Рядом на стуле сидела девушка. Длинный розовый локон щекотал пленника по плечу, пока она орудовала ножом. Все лезвие было в каплях его крови. Юноша задергался.

– Ну-ка лежи спокойно! – рассердилась девушка.

Она снова тыкнула ножом.

«Она хочет меня убить. Неудивительно, ведь это…» – и эта мысль так четко, как ни разу за последние дни, пронеслась в голове у Ника. Девушку звали Мираби, она была ведьмой и пособницей повстанцев.

– А-а-а, – простонал Ник, когда девушка дотронулась до окровавленных лохмотьев на его боку.

Нож уже лежал в стороне, но принц инстинктивно попытался то ли дотянуться до него, то ли откинуть руку девушки.

– Больно? – скривилась девушка. – Ну ничего, потерпишь. Да не дергайся, говорю!

Ник вопреки ее предписанию дернул рукой, за что Мираби тут же бы влепила ему пощечину, если бы он не был так слаб. Но потом, успокоившись, пояснила:

– Я тебе вообще-то помочь пытаюсь. У тебя лихорадка. В тебе застряли пули. Их надо вытащить.

Ник в ответ промычал что-то неопределенное, похожее на отказ. Девушка как будто его не услышала. Принц старался не смотреть, как она копошится в его ране.

– Между прочим, почти все, кого я лечила, остались живы, так что тебе нечего бояться, – заметила Мираби.

И все же она сказала «почти». Ник хотел сопротивляться, но не мог. Он оказался всецело во власти ведьмы. Казалось, девушка продолжала резать его ножом – так сильна была боль. Принц скривился, мысленно взывая к светлым Существам, ибо никто другой его сейчас слышать не мог. Хотелось кричать.

Мираби заметила мучения пленника и протянула деревянный брусок.

– На, не ори только.

Нику пришлось сжать в зубах деревяшку, которую вставила Мираби. Деревяшка хрустнула. Пальцы Мираби тем временем выворачивали раны принца наизнанку.

– Ну вот. Вот из-за нее-то ты и не поправлялся. – Девушка продемонстрировала расплющенную пулю, отложила ее и вооружилась иглой.

Ник старался не смотреть, как его зашивают. Каждой клеткой своей раны он чувствовал, как грубая нить проходит сквозь его кожу, как игла, не церемонясь, прокладывает для нее новый ход, и думал только о том, чтобы это поскорее закончилось. После того как Мираби зашила рану, Ник стал ощущать ее по-новому: нитки стянули кожу, и ему показалось, что боль стала еще сильнее. Ник выплюнул истерзанный зубами брусок: полукруглый рядок вмятин от его зубов украшал повлажневшую от слюны деревяшку.

Мираби вышла из комнаты. Она не сказала, куда ушла, но отсутствовала недолго. Вернулась с кружкой, и, не спрашивая, поднесла ее ко рту Ника. Он взглянул на мутное питье, которое ему предлагали, и попытался отказаться.

– Пей, я ведь и насильно могу влить это в тебя.

Ник помотал головой.

– Думаешь, я тебя отравить пытаюсь? Хотела бы убить, давно бы убила, а не нянчилась с тобой. Это снадобье, тебе от него лучше станет. Пей, не зли меня.

Ник поддался на уговоры. На вкус и запах эта жижа оказалась не менее отвратительна, чем на вид. Ник поскорее проглотил снадобье, Мираби пристально следила, чтобы он не выплюнул ни капли.

– Довольна? – пробормотал он, все еще чувствуя мерзкий привкус во рту.

– Вполне, – улыбнулась Мираби. – Будешь пить снадобье, пока не поправишься.

Ее слова прозвучали как угроза.

Долго Ник в сознании пробыть не смог. Устав от боли и волнения, а может, и под действием снадобья, он быстро уснул.

Сколько еще времени Ник провел в таком полусознательном состоянии? Дни или недели? Он не мог определить. Все вокруг менялось; уползала тень, по которой Ник пытался определить время суток; в угол вернулся паук. Но принц начал поправляться и мог уже сидеть в кровати. В одно утро Мираби разбудила пленника и протянула кружку с отваром.

– Ты ведь благодарен мне за спасение? – спросила девушка, пока Ник опустошал чашку.

Вопрос не застал его врасплох. Пленник ожидал, что однажды ведьма потребует плату за помощь.

– Можно подумать, ты оставила мне выбор, – прищурился принц.

– Не ерничай. Ты должен меня отблагодарить.

– И чего ты хочешь?

– Хочу, чтобы инквизиция оставила меня в покое.

Разумеется. Именно это Мираби и должна была попросить. Но Ник слишком долго гонялся за девушкой, чтобы сейчас, пусть она и вылечила его, отпустить. Он надеялся, что ведьма растолкует ему странные сны. Но станет ли она это делать. Он хотел добиться своего во что бы то ни стало и решил действовать по-другому. Он будет отвергать ее условия, лишать надежды на спасение, чтобы потом кинуть веревку, по которой Мираби не откажется вылезти из ямы. Он помнил, что инквизитор велел остановить поиски Мираби, но сама девушка об этом не знала.

– Нет.

– Как это нет?!

– Вот так. Нет.

– Ты обязан мне помочь! – раскраснелась Мираби.

– С чего бы? Ты – преступница, инквизиция справедливо охотится за тобой.

– Но я же тебя спасла!

– Надо было спасать не меня, а инквизитора, – пожал плечами Ник. – Я только исполняю приказы, а решает все он, к нему и надо обращаться с такими вопросами.

– Уже пробовала.

– Тогда ничем не могу помочь. – Для себя Ник решил, что пару дней точно будет отвечать отказом, а потом посмотрит, стоит ли задать девушке вопрос о снах.

– Ты принц, – прищурилась Мираби. – Уверена, ты что-нибудь придумаешь.

– Сомневаюсь.

– Человек на многое способен, если хочет что-то получить. Тебе ведь хочется вернуться в Монт-дʼЭталь?

Мираби окатила принца взглядом холоднее колодезной воды и, насупившись, ушла.

Дни сменяли друг друга. Принц шел на поправку и уже мог встать с кровати. В первый раз это вышло неловко. С непривычки закружилась голова. Нику пришлось прислониться к стене и переждать, пока пройдет шум в голове и растворится пелена перед глазами. После он сделал первый шаг. Отвыкшие ступни заново учились ходить. Принц также осторожно размял руки и шею, повертел головой и наткнулся на зеркало, откуда на него смотрел тощий бледный юноша с синяками под глазами, цвету которых позавидовало бы ночное небо. Тело его было покрыто свежими шрамами, многие из них были словно заштрихованы черными нитками, которыми его зашила Мираби. Раны быстро заживали, но иногда отзывались болью и кровоточили при неосторожных движениях. По ноге, от колена до бедра, лужей растекся огромный синяк, по краям он уже успел пожелтеть.

Ник ужаснулся своему отражению и поспешил одеться. Ступая как ребенок, только научившийся ходить, принц вышел из комнаты. Он попал в просторную кухню, откуда можно было выйти на улицу. Выход на свободу лежал через приоткрытую дверь в другом конце кухни. Ник попробовал бы сбежать отсюда, но сил едва хватило, чтобы доковылять до накрытого стола, за которым сидела Мираби. Ник взялся за ложку. Он чувствовал себя неимоверно голодным, но от угрюмого взгляда ведьмы аппетит пропадал.