Двуликие
– Едем! – приказала ведьма.
Ник замешкался. Он не понимал, для кого предназначен конь, и вертел головой в поисках недостающего всадника. Но Покровительницы тронулись, а всадник так и не нашелся. Принц бросился вперед и, пока слуги возились с воротами, вскочил на коня. Прижался к теплой бархатной шее и вцепился в гриву.
Путь выдался длинным. Ехать без седла оказалось неудобно, особенно на изгибах дороги. На холме, по которому пролегал путь, шипел ветер. Принц закрыл глаза от пыли, а рубашка затрепыхалась, словно корабельный флаг. Солнце низко тонуло в объятиях неба, и преломленный свет мягко падал на долину. Туман щекотал верхушки деревьев. Дорога кругами спускалась к подножию холма, где волной вздымался лес. Ник отчего-то почувствовал, что знает эти места, хотя не бывал ни в Дакхааре, ни тем более в его непроходимых лесах.
Покровительницы свернули в самую чащу и уверенно продолжали путь, пока впереди не наметился просвет. Они сбавили ход и осторожно выехали на прогалину, заваленную ветвями и бревнами. Принц замер. Потный страх облепил душу. Посреди поляны лежала куча хлама, в котором угадывались руины дома, а земля вокруг была изрыта чьими-то огромными лапами. И Ник, кажется, знал, кто оставил эти следы, походившие на следы гигантской ящерицы. Он слез с коня и брезгливо заглянул в кратер следа, где чернели лужи и копошились насекомые.
Старая Покровительница спешилась. Женщина прикрыла глаза и, тихо нараспев издавая странные звуки, прошлась по поляне. Она медленно провела руками по разломанным доскам, земле, впитавшей в себя кровь ведьм, опрокинутым деревьям. Она подошла к лохмотьям, которые валялись поодаль, и с глубоким вздохом дотронулась до них. Ник тут же сглотнул и отвернулся – лохмотья оказались кусками мертвых тел. По спине пробежал холодок. Принц исподлобья глядел на Покровительницу, которая не отходила от погибших сестер. Она сжимала окровавленную одежду и долго повторяла заклинание, потом, оторвавшись, обвела взглядом поляну. Губы высохли, и она сказала хрипло:
– Сновидец был здесь.
– Старый? – спросила другая Покровительница.
– Нет, другой, молодой. Он и сейчас здесь, я его чую.
Ник встрепенулся. Старуха не видела его, ее взор слепо блуждал по округе, но тошнота подбиралась к горлу принца. Он пожалел, что не остался переждать сон в дакхаарском замке.
– Пусть смотрит. Пусть знает, – улыбнулась вдруг старейшая. – Надо похоронить сестер.
Угрюмые облака нависали над поляной, пока Покровительницы собирали в мешки то, что осталось от погибших ведьм. Они смахнули жуков и червей с окровавленной одежды и повесили мешки на коня, на котором только что ехал принц. Тишина навалилась на поляну. Старейшая присела рядом с одним из следов ящера. Дотронулась до земли и вновь завела шипящее заклинание.
– Туда, – она направила корявый палец на лес.
Покровительницы последовали за ней, как за компасом. Ник плелся на расстоянии. Тропа проползала меж деревьев, вонзалась в камни, разрезала пригорки, а принц нетерпеливо оглядывался. Лес поредел. Под пригорком журчала река. Старая Покровительница тяжело задышала и понюхала воздух.
– Рядом, – сообщила она.
Ведьмы тут же встали в круг и взялись за руки. Ник остановился поодаль. Колдовские напевы, словно костер, вознеслись над лесом, и земля ритмично задрожала. Принц споткнулся и схватился за дерево, чтобы не упасть. Заскрипели ветви, зеленым дождем посыпались листья. Запах гнили захватил пространство. Ник стиснул зубы. Ему было страшно и тошно, хотелось скорее разбить грань между сновидением и реальностью.
Ящер появился из-за деревьев. Длинным хвостом он подметал землю. Зверь перебирал когтями и опускал голову, чтобы рассмотреть слишком мелких по сравнению с ним существ. Принц вжался в дерево. Чудовище рявкнуло и побежало на ведьм. Они не испугались, лишь громче повторили заклинание и махнули руками в его сторону. Невидимая волна сбила ящера с ног. Упав, он повалил деревья, и грозный рык устремился в нависшее небо. Ящер поднялся, прищурил налитые кровью глаза и вновь кинулся к ведьмам. Покровительницы ответили новым заклинанием, и вновь будто невидимая стена встала перед чудовищем. Воздух, казалось, стал горячим от заклинаний. Шаги зверя грохотали, земля тряслась, и Ник едва стоял на ногах. Ящер разъярился. Раскрыв пасть, побежал на ведьм. В третий раз колдовство не удержало его, Покровительницы с криками покинули магический круг и попытались скрыться в зарослях. Зверь бросился за ведьмами, которые ловко огибали колючие кусты и карабкались на бугор.
«Приручить? Это?» – Никос дрожал. Вторая его встреча с ящером была не менее страшной, чем первая.
Покровительницы забрались на лысую вершину холма и снова встали в колдовской круг. Они уже начали произносить заклинание, но ящер сбил головой одну из ведьм. Женщина покатилась по обрывистой земле. Ее тело несколько раз врезалось в камни и деревья, превращаясь в ком грязи и крови, пока громкий всплеск реки не остановил ее крик. Покровительницы побежали в низину, куда упала погибшая сестра. Они метались меж деревьев и повторяли шипящие речи, колдовскими взмахами отбиваясь от чудовища. Оно ревело, его мотало по кругу. Ведьмы падали и ревели вместе с ним – кто от боли, кто в попытках продолжить заклинание. Ящер клацал зубами прямо рядом с Покровительницами, но колдовство защищало их.
Но вот магические силы иссякли еще у одной ведьмы. Чудовище схватило ее, его острые зубы вонзились ей в спину. Покровительница орала, пока зверь не стиснул челюсти, перекусив женщину пополам. На бегу он поднял голову вверх, чтобы разом проглотить добычу, и споткнулся о крупный камень. Ящер кубарем полетел вниз. Он сбивал все на своем пути, рычал и беспомощно махал когтистыми лапами, пока не налетел на острый камень, за которым бурлила река. Чудовище наполовину свесилось над обрывом. Оно пыталось зацепиться когтями за каменистый берег, но с каждым движением все больше и больше теряло равновесие, пока окончательно не рухнуло в реку. Зверь быстро всплыл и принялся барахтаться, издавая истошный рык, пока вода, наконец, не поглотила его.
Глава 17
Поганый день
Трупный запах расползся по мрачному подземелью. Сидящий на стуле пухлый человек машинально скукожился и поджал под себя ноги, когда призраки продемонстрировали его мертвого приятеля.
– Это Роиль, вы работали вместе, не так ли? – холодно спросил инквизитор, указывая на заплывшее лицо покойника. – Он был несговорчив, но ты, друг мой, человек общительный, смею надеяться.
Допросы, казалось, не прекращались никогда. Странно, что хлипкий стул, на котором ежечасно сменялись допрашиваемые, до сих пор не развалился. От усталости у Фергюса уже темнели круги под глазами, а разум туманился. Но отвлекаться от расследования он не хотел. Старик намеревался поскорее разобраться с убийством короля Грегора, чтобы после полноценно заняться повстанцами.
Допрашиваемый сидел смирно. Ящик с пыточными инструментами скромно стоял на столе, хотя пытки на сегодня инквизитор не планировал. Этот день он выделил для простых разговоров.
– Итак, что ты можешь рассказать о Роиле? – подперев подбородок, спросил Фергюс.
Пухлый допрашиваемый напряженно задумался. Надул щеки и потер губы.
– А что вы хотите знать?
– Расскажи мне о его друзьях. О работе. О грехах.
– Да вроде не было у него грехов, – пожал плечами допрашиваемый.
– Грехи есть у всех. Даже у тебя, друг мой. Да-да, думаешь, я не знаю, что ты подворовываешь деньги из королевской казны? Обсчитываешь слуг Королевской башни. Ай-яй-яй.
Фергюс покачал головой и проницательно посмотрел на допрашиваемого. Тот широко раскрыл глаза, шея и широкое лицо покрылись красными пятнами и капельками блестящего пота.
– Э-э-э, – попытался оправдаться допрашиваемый.
– Но твои прегрешения меня сейчас не волнуют, – успокоил его инквизитор. – Я готов закрыть глаза на твои мелкие проступки. Но и ты должен мне помочь. – Фергюс обошел допрашиваемого сзади, потом вынырнул прямо перед ним, резко приблизив желтоватое пугающее лицо. – Мне нужно знать все.
Допрашиваемый вздрогнул. Инквизитор продолжил:
– Вспомни что-нибудь. Что угодно, что поможет мне забыть о твоих… грешках, – вкрадчиво сказал Фергюс и хищно улыбнулся. – Итак, есть что-нибудь, что мне следует знать о Роиле?
Он намеренно избегал прямого вопроса о связи Роиля с убийством короля – когда люди не знают, о чем говорить, они говорят обо всем. Это позволяло выведать больше. Фергюсу встречались разные арестанты, но почти всех объединяла одна черта: о себе мало кто любил говорить, а вот о других, будь то друзья или враги, они рассказывали куда охотнее.
Допрашиваемый поддался. Полился поток речей, бурный и стремительный. И Фергюс радовался бы, да вот только ничего особенного не узнал. Предыдущие допрашиваемые были не менее словоохотливы, и сейчас инквизитор в очередной раз слушал историю о том, как Роиль подлизывался к лордам, чтобы те помогли ему продвинуться по службе. История, безусловно, занятная, но расследованию она не помогала. В конце концов инквизитор мысленно махнул на допрос рукой, поудобнее устроился на жестком стуле – иных в подземелье не нашлось – и предался своим мыслям. Призраки тоже зевали, даже не пытаясь скрыть скуку и усталость.
– Ладно, заканчиваем с этим и делаем перерыв, – объявил Фергюс, когда допрашиваемый наконец замолк.
Призраки оживились и одобрительно загудели.
– А я? – испугался допрашиваемый. – Я могу идти?
– Да-да, можешь идти, твои сведения были полезны, я учту твою откровенность, – отмахнулся инквизитор.
Мыслями он уже находился в просторном кабинете, наполненном свежим воздухом, а воображение рисовало ужин из жаркого, оленины с грибами и чего-нибудь еще от королевского повара. А после ужина он собирался вернуться к работе.
– Подумать о письме от тайного друга Л., разобрать показания допрашиваемых, подписать документы, раздать указания призракам, побеседовать с лордом-главнокомандующим о состоянии армии, подготовиться к завтрашнему собранию Верховного Совета… – сам себе перечислял Фергюс, пока поднимался на вершину Королевской башни.
– Милорд! – позвал Фергюса секретарь.
Инквизитор недовольно вырвался из пучины мыслей.
– Чего тебе? – процедил он.
– Милорд, в приемную к Его Величеству пришли просители!
– Зря пришли. Король уехал обхаживать калледионскую принцессу.
– Да, милорд! Но там с десяток крестьян! Говорят, у них срочное сообщение! Хотят видеть кого-нибудь из королевской семьи!
– А я тут при чем? – Фергюсу не хотелось откладывать ужин. – Я, по-твоему, король?
– Но, милорд, вы же… – забормотал секретарь. – Вы же обычно решаете все вопросы. И я подумал…
– Ладно, я займусь ими, – вздохнул инквизитор.
Секретарь приободрился и упорхнул в сторону приемной, чтобы сообщить крестьянам, что их примет сам лорд Кединберг. Но тут в измученной голове Фергюса проскользнула неожиданная мысль, и он окликнул секретаря.
– Да, милорд?
– Позови в приемную Маргарет, пусть она слушает крестьян вместе со мной, – распорядился старик.
– Принцессу Маргарет? – растерянно уточнил секретарь.
– А ты знаешь другую Маргарет, которая могла бы мне понадобиться?
– Нет, милорд. Хорошо, милорд. Я тотчас ее позову, – пролепетал секретарь и убежал за принцессой.
В ожидании Фергюс облокотился на стол. Та внезапная мысль казалась ему великолепной: раз уж принцессе Маргарет, согласно указу покойного короля, суждено однажды занять трон Эфлеи, то пусть она хотя бы будет подготовлена к этому. Пусть принимает крестьян, решает их вопросы, пусть занимается чем-то полезным – под контролем Фергюса, разумеется. «Крестьяне хотели видеть кого-нибудь из королевской семьи – вот, пожалуйста», – хмыкнул советник.
– Ее Высочество принцесса Маргарет, – объявил секретарь.
Принцесса вопросительно посмотрела на советника.
– Сейчас ты будешь общаться с крестьянами в приемной короля, – пояснил Фергюс.
– Я? – удивилась принцесса.
– Голубушка, кто же еще? Димир в отъезде, а вести прием может лишь тот, в ком течет королевская кровь. Таковы правила.
Правила Фергюс выдумал на ходу.
– Может, лучше Ник этим займется? – с надеждой спросила Маргарет.
– Нет, – развел руками советник. – Ты же старше Ника.
– Всего на год…
– Этого достаточно, чтобы обогнать его на пути к трону. Вот так, голубушка, не будь Димира, ты бы сейчас сидела на троне. Представляешь? Но он всего лишь уехал в Калледион, и на это время тебе придется принять его обязанности.
Маргарет этим сообщением не впечатлилась. Она пожала плечами:
– Хорошо, а что я должна делать?
– Послушаешь, что говорят крестьяне, покачаешь головой, пообещаешь помощь. А я буду рядом, понаблюдаю за тобой, вмешаюсь, если понадобится. Но, надеюсь, вмешиваться все-таки не придется, – улыбнулся советник. – Готова?
– А если я скажу «нет», вы же все равно заставите меня идти в приемную? – вздохнула принцесса.
– Нет, что ты! Я лишь попрошу этих бедных уставших крестьян, приехавших к тебе издалека, возвращаться домой со своими нерешенными проблемами.
Принцесса цокнула языком.
– Вы ужасный человек, – улыбнулась она. – С вами невозможно спорить. Идемте в приемную!
«С Маргарет проще договориться, чем с Димиром, – сразу отметил Фергюс. – И все же зря Грегору приспичило менять наследника».
Крестьяне в ожидании толпились у входа в приемную. Они оживились, завидев принцессу и сердитого высокого старика, следовавшего за ней. Позади семенил секретарь.
– Заходить по очереди! – отрезал Фергюс, обратившись к крестьянам.
Те переглянулись между собой, собрались что-то сказать, но советник уже затянул принцессу в приемную, оставив секретаря организовывать очередь. В приемной он указал Маргарет на широкое кресло на возвышении, а сам сел у стены поодаль от принцессы, чтобы было удобно наблюдать за ней и при этом оставаться в тени.
– Готова? – спросил он.
Принцесса кивнула.
– Милости прошу! – крикнул советник, и в двери полезла все та же неорганизованная толпа крестьян. – Я же сказал: по очереди!
Секретарь, завидев раздражение на лице лорда, безуспешно попытался остановить крестьян, но те продолжали всем скопом протискиваться в приемную. В конце концов от общей группы отделился один человек. Он вышел вперед и кашлянул, и поток позади него замер.
– Мы все приехали с единым прошением, – объяснил крестьянин. – Я буду говорить от всех нас.
– Что у вас за дело такое, что вы всей деревней приехали? – осведомился Фергюс.
– Не всей деревней, а по человеку из каждой деревни около границы с Дакхааром, – поправил его крестьянин. – У нас у всех общая беда, и мы приехали просить у короля помощи и защиты.
– Ладно, рассказывайте, – смилостивился советник, и тут же осекся: прием-то должна вести Маргарет, а не он.
Принцесса, словно уловив его мысль, призвала крестьян говорить. Крестьянин вдохнул побольше воздуха и начал рассказывать, размахивая руками:
– На нашей земле поселился невиданный зверь! Мы, – крестьянин указал на своих товарищей, – вытащили из реки близ Дакхаара тушу странного чудища, и оно ожило. Это не просто зверь, никто раньше таких не видел! Он огромный и кровожадный. Похож на гигантскую ящерицу, но ходит на задних лапах. Нет, не ходит, бежит, чуть завидев добычу! Его топот слышен по всей округе! Рычит, сопит, когтями скребет так, что сердце в пятки уходит! А зубы размером с мою ладонь, острющие! Пасть у него такая, что человека запросто проглотит.
Рассказывая, крестьянин махал руками, чтобы лучше передать принцессе размеры и устрашающий вид чудовища.
– Этот зверь на людей или на животных нападал? Есть жертвы? – спросила Маргарет.
– Есть! – с жаром подтвердил крестьянин. – Но мы-то не дураки, как прознали про Зверя, так и попрятались по домам. Он и стал скотом довольствоваться. Лошади, коровы, козы – кого только не утаскивал! Да выбирает тех, что покрупнее. Несколько дней длилось это безобразие: народ из дома выйти боится, а Зверь хозяйничает на наших землях. И уехать-то страшно, вдруг учует и догонит?
– И все же вы приехали. Значит, справились со Зверем? – поинтересовался Фергюс.
В ответ глубокий отчаянный вздох пробежал среди рядов.
– Если бы! Пытались, да не вышло. Нам невмоготу стало прятаться в домах, и мы, самые крепкие и бесстрашные, вышли против Зверя. Кто с чем: капканы, вилы, у кого и ружья нашлись. Но все нипочем этому чудищу оказалось! Ранить-то мы его ранили, да только все на нем тут же заживает, словно и не было никаких ран. Потом мы решили: не можем причинить вред снаружи, так убьем его изнутри. Взяли мы корову покрупнее, начинили ее отравой и стали ждать смерти Зверя. Нехорошо ему стало. Рычал, выл, вопил так, что отовсюду было слышно, даже слег. Мы уж обрадовались, думали, все, кончилось наше горе. А Зверь раз – и очухался. Ничего его не берет! Хотите – верьте, хотите – нет, но все мы готовы поклясться в том, что говорим правду, – горько сказал крестьянин. – Неделю чудовище господствовало на наших землях, опустошая деревни, а потом вернулось в Дакхаар. Мы голодны, истощены и разорены. Мы живем в страхе, что Зверь вернется. Вот мы и стоим перед вами, просим помощи и защиты.
Крестьянин завершил рассказ и посмотрел на принцессу в ожидании ответа. Она, в свою очередь, испуганно взглянула на Фергюса. «Ну же, ответь ему что-нибудь, голубушка», – поморщился старик.
– Надо выяснить, что это за животное, – наконец нашла слова принцесса и снова посмотрела на Фергюса, пытаясь понять, правильно ли она все делает.
«Верно-верно. Отправим туда опытных охотников, пусть разбираются», – кивнул он ей.
Крестьяне оживились:
– Да! Да! Оно оставило следы на наших дорогах, мы вас проводим и покажем их!
«Вас? – растерялся Фергюс. – Они решили, что принцесса лично поедет смотреть на следы? Особенно после нападения на королевскую карету?» Он хотел сделать принцессе знак, чтоб она отказалась, но та уже начала говорить.
– Э-э-э, да, давайте посмотрим на следы, – неуверенно согласилась Маргарет.
Крестьяне обрадовались. Фергюс поник. Он хотел бы повернуть время вспять и подсказать принцессе, чтобы она сказала иначе, но над временем старик власти не имел. Отказываться от озвученного решения было поздно. Это означало, что принцессе скоро предстоит поездка к злосчастным следам злосчастного Зверя, а советнику придется ее сопровождать.
«Поганый день, – покачал головой Фергюс. – Очень поганый».
Глава 18
Семейный ужин
–Папочка, можешь передать мне соль, пожалуйста, – попросила Карленна.
Она выжидательно протянула руку, но ответа не последовало. Ее отец, король Джеральд, слишком увлекся политическим разговором, чтобы обратить внимание на дочь. Принцесса поджала губы. За столом, покрытым новой кружевной скатертью, помимо самой Карленны и короля Джеральда, сидели ее братья со своими спутницами и молодой эфлейский король. Девушка очень хотела подружить отца с Димиром и потому устроила торжественный семейный ужин.
Между блюдами томно горели свечи. Высокая люстра освещала стол, оставляя в тени дальний угол, где находились музыканты. Карленна сделала им знак играть потише и вновь обратилась к отцу:
– Папочка! Передай мне соль!
В этот раз ее голос звучал грубее и настойчивее, но не настолько, чтобы вырвать отца из глубин разговора с незваным гостем – королем Адреном. Принцесса не хотела видеть этого человека на праздничном вечере и потому будто бы забыла его пригласить. Правда, как оказалось, не только она, но и ее отец решал, кто будет сидеть за столом, и теперь Адрен со своими заумными политическими беседами полностью завладел вниманием Джеральда. Они сходились во всем: пророчили для континента одно и то же будущее, предпочитали вести торговлю с одними и теми же королевствами, одинаково осуждали колдовство и опасались ведьм, да даже вино они пили одного сорта!
В руке принцессы все же оказалась солонка. Это любовница Джеральда – еще одна незваная гостья – отозвалась на просьбу Карленны. Вместо благодарности принцесса лишь холодно кивнула и отставила соль в сторону. Заводить любовницу и тем более сажать ее за один стол с семьей Карленна считала неприличным, но почему-то от дочери Джеральд требовал больше нравственности, чем от себя.
Торжественный вечер проходил вовсе не так, как принцесса планировала. Она поймала взгляд Димира. Тот тоже скучал и робко пытался вклиниться в разговор двух королей, но его упорно не замечали. Принцесса покачала головой. Димир высунулся чуть вперед, чтобы Джеральд лучше его видел, и выдал незначительную реплику. Джеральд машинально кивнул ему и вернулся к более интересному собеседнику.
Капли воска сползали по свечам. Принцесса дышала настолько глубоко, насколько позволял неудобный корсет, и обмахивалась тяжелой тканевой салфеткой с королевскими инициалами. Из-за тугой прически у нее болела голова, а выбившиеся волоски щекотали шею и плечи, но почесаться она не могла. Спину приходилось держать все время прямо, и она уже прилично устала. Карленна тихонько ерзала на стуле, мысленно проклиная неудавшийся вечер. От медленной сонной музыки хотелось зевать. В тарелке лежало остывшее мясо. Шла перемена блюд, и Карленна с горечью понимала, что ужин уже подходит к концу, а сблизить отца с Димиром ей так и не удалось. Вдобавок досаждала усиливающаяся головная боль.
– Устрой танцы.
– А? – подняла голову Карленна.
К ней обращалась Шоара, жена среднего брата. Девушек – Карленну, Шоару и Аэлию, невесту старшего брата, – по обыкновению, посадили рядом. Но принцессу слишком занимали собственные цели, поэтому на подруг она сегодня внимания не обращала.
Шоара кивнула в сторону скучающего Димира и шепнула с загадочной улыбкой:
– Вы могли бы потанцевать.
Карленна воспрянула. Принцесса и сама не понимала, как до сих пор не догадалась устроить танцы: пусть отец увидит, как они с Димиром изящно кружатся вдвоем, какая они красивая пара. И девушка собралась уже обратиться к отцу, чтобы он объявил танцы, но он опередил дочь.
– Потанцевать? – переспросил Джеральд. – Хорошо, пусть будут танцы.
Он махнул музыкантам, и те сменили мелодию на более быструю. Карленна довольно улыбнулась.
– Конечно, самое время для танцев! – подтвердила принцесса и встретилась взглядом с Димиром.
Но вечер, видимо, разочаровал молодого короля так же сильно, как и принцессу, и когда удача все-таки оказалась на их стороне, он замешкался. Зато не замешкался Адрен. Он встал и быстро направился к девушке. Подал руку. Она не могла отказать, особенно под взглядом отца, и потому молча кивнула и вышла из-за стола. Адрен провел ее в угол зала, предназначенный для танцев, и осторожно обнял за талию. Димиру ничего не оставалось, как задвинуть обратно свой стул и с недовольством наблюдать за танцем Карленны и соперника.
От Адрена пахло вином и мясом. Принцесса положила руку на его широкое плечо, укрытое плотной тканью мундира. Вторую ее руку он перехватил теплой шершавой ладонью. Адрен танцевал уверенно, но как-то выученно, без задора. Под тусклым светом его русые волосы казались темнее, а светлая борода отливала рыжиной. Карленне вдруг захотелось потрогать щетину на его лице. Она колется? Или мягкая, как весенняя трава? Она осторожно рассматривала Адрена, – так, чтобы он не заметил ее интереса. Разговор во время танца он заводить не стал, да и вообще смотрел куда-то в сторону, туда, где танцевали другие пары – братья принцессы со своими дамами. И Карленна не знала, что о нем думать: стесняется он или просто ею не интересуется?
Мельком она взглянула на Димира. Лицо его выражало полнейшее уныние, и он вряд ли пытался, пока она танцует, сблизиться с королем Джеральдом, который с аппетитом обгладывал блестящую от жира утиную ногу и наблюдал за танцующими. Карленна разозлилась. С ней наедине Димир проявлял намного больше усердия, чем сейчас. Что толку от его любви к ней и ревности к Адрену, если он никак не пытается побороть соперника?
Танец тем временем закончился. Адрен проводил принцессу к столу. Галантно подвинул ей стул и сказал с доброй улыбкой:
– Благодарю за танец.
Карленна почувствовала смятение, усаживаясь за стол. Только когда Адрен отошел, принцесса поняла, что именно ее смутило: «Благодарю за танец» – это были первые и единственные слова, которые король Арнеста сказал ей за весь вечер. Разве так надо общаться с принцессой, на которой хочешь жениться? И мысли ее продолжили метаться между двумя женихами.