Тихоня для бабника

– Да, я понимаю, ты за маму волнуешься, но себя-то хоронить не надо, ты ж еще молодая, тебе свою жизнь устраивать нужно!

Раздав малышам карандаши, отправилась на кухню греть обед, продолжая неприятный для себя разговор:

– Вот маму вылечу и устрою свою жизнь.

– Уля, да кому ты нужна будешь потом, с годами только мужики умнеют, а мы, девушки, если не тратим кучу денег на косметологов, только обрастаем морщинами, а на пятки нам наступают молодые хищницы. Тебе бы любовника богатенького найти. И для здоровья полезно и с финансами попроще.

– Карина!

– Ой, ну тебя, принципиальная, я же не предлагаю под любого ложиться. А-а, о чем с тобой говорить, не твой это вариант, тебе же любовь подавай. Кстати! В клубе сегодня будет Доронин, Уль, идем, а? Я ему про тебя рассказала, он привет тебе передавал. Хоть пообщаемся как раньше старой компанией.

Карина знала, на что меня поймать. Женька Доронин был моей первой, да, наверное, и единственной любовью. Еще подростком я влюбилась в высокого блондина на три года старше себя. Улыбчивый, обаятельный, по нему вздыхали все девчонки во дворе, а я больше всех.

– Женя? – сердце сделало кульбит и сладко замерло.

– Женя, пф, уже целый Евгений Иванович, директор какого-то там по счету папиного магазина. Короче, он все такой же, только теперь еще и важный как не знаю кто. Пойдем в клуб, сама пообщаешься.

– Карин, я не буду обещать, сначала домой к маме и вот если она себя нормально сегодня чувствует, тогда подумаю.

– Не подумаю, а поеду, Уль, никаких отговорок, если с Оксаной Сергеевной все нормально, поняла меня?

– Я подумаю. Ты как была рыбкой-прилипалой, так ею и осталась.

– Отстань. Все, позвоню вечером!

Скинув звонок, Каринка отключилась, а я снова окунулась в работу. Маленькие разбойники не прощали, если я долго не играла с ними.

***

Мама, услышав о приглашении Карины, радостно закивала головой.

– Уляш, вот и сходи! Скоро совсем плесенью покроешься.

– Мам, да я…

– Да ты у меня из дома не вылезаешь, все работа, работа, работа. Хоть на этой неделе без задержек бесконечных обошлось, – слова мамы напомнили о моем обмане и заставили покраснеть, – вот и сходи, развейся, ничего со мной за одну ночь не случится!

– Мам, да я отказаться хотела. Посидели бы с тобой, тортик испекли, кино какое-нибудь посмотрели. Посплетничали.

– О чем же, интересно, мы бы сплетничали, Уль? Про мои болячки, сколько раз на неделе я с одышкой и болями сидела? Или о твоих таблицах на работе? Нам и сплетничать не о чем в последние годы. Вот сходишь, развеешься и будем завтра хихикать весь день. Хоть расскажешь, что сейчас в клубах творят. Мы с твоим отцом знаешь как отжигали в свое время? Из дома сбегали и на танцы. А ты…

– А я домой бегу отовсюду, да и не люблю я в клубы ходить, ни в институте пока училась не любила, ни уж тем более сейчас.

– Улька, прекрати из себя старуху делать! – мама нахмурилась и показала мне кулак. – Ну-ка быстро нашла, что наденешь, а хотя нет! Лучше давай примеряй все подряд, вместе выберем. А потом ты пойдешь отдыхать за себя и за меня.

Сопротивляться маминому напору, особенно когда у нее так горят глаза, я не могла. Откровенно говоря, мне и самой хотелось хоть на денечек забыть обо всех проблемах и просто побыть молодой и беззаботной. Такой, какой я была бы, если бы папа не умер так рано. Да и Женька Доронин не давал мне покоя, очень интересно было посмотреть на него, пообщаться. Может, и правы Карина с мамой: сама себя загоняю, а ведь в моем возрасте многие уже замужем, с детками на руках и счастливы в своей семье. Про тех, кто уже успел развестись, я думать не хочу. Не представляю себе, каково это, так просто отказаться от человека, которого ты любил. А если не любил, тогда зачем вообще было бежать в ЗАГС?

Устроив маме целый показ мод, с сожалением поняла, как сильно изменился мой гардероб. Офисные рубашки, юбки и брюки, несколько пар джинсов и какие-то закрытые свитера. Все удобное, все нужное, но красивого мало. Непрактично.

Но кто никогда не нуждался в деньгах, не поймёт, насколько это толкает к креативным решениям. Взяв обычную белую широкую рубашку, закатала на ней рукава, на талию надела тонкий ремешок, в два раза обернувшийся вокруг меня, низ составили черные узкие джинсы-дудочки, в уши серьги, на руку обычные браслеты из бижутерии. Привстав на носочки – вроде как на каблуках, удовлетворенно кивнула своему отражению.

– Да, интересный образ получился, – мама тоже внимательно осмотрела меня со всех сторон, – еще макияж и волосы уложишь и из Золушки превратишься в принцессу.

– Да какая я Золушка, ты по дому почти все сама делаешь, – легкомысленно махнула рукой, – но мне и правда нравится, что получилось!

– Вот и чудненько, иди в душ, я пока покушать разогрею, потом собираться будешь. И смотри мне, – погрозила пальцем, – отдохни так, чтобы нам было о чем сплетничать.

Сейчас мама была так похожа на себя прежнюю: счастливую женщину с задорным взглядом и хитрой улыбкой. Такой я ее не видела со дня смерти отца. Поэтому и поддалась на уговоры, и в клуб пошла с Кариной, хотя, кажется, без нее было бы лучше. Слишком громкая, наигранно-счастливая – она душила своим вниманием и от нее хотелось сбежать. Доронин тоже приехал в клуб и мы даже отлично пообщались под парочку легких коктейлей, а когда я танцевала, чувствовала на себе его взгляд. Женя почти не изменился, только лицом стал старше, а в поведении все такой же, каким я его помню. Наверное, если бы мы встретились где-то в другом месте, мне оставалось бы только грустно улыбаться, глядя на двадцативосьмилетнего парня, не желавшего взрослеть несмотря ни на должность, ни на возраст. Но… я обещала себе выкинуть все плохие мысли из головы и сделала это. Обо всем плохом буду думать позже, а сейчас я просто наслаждалась вниманием парня, в которого была влюблена когда-то. И что скрывать, легкий флирт, долгие взгляды, улыбка эта его хулиганская, которая и десять лет назад свела с ума не одну девчонку… Наверное, на самом деле мне этого очень не хватало: мужского внимания. Пусть мимолетное, но будоражит воображение. Так просто было поддаться своим фантазиям и выглядеть гораздо более счастливой и уверенной в себе, чем там, в жизни за дверью клуба.

Домой я вернулась ранним утром. Уставшая, довольная, пропахшая запахами клуба, сигаретным дымом и мужским парфюмом, с мечтательной улыбкой на губах. Кто знает, может быть, я бы и рассказала маме все подробности вечера, как мы и договаривались. Вот только у Оксаны Сергеевны случился гипертонический криз, что в ее состоянии значило только одно – скорая, госпитализация и ухудшения состояния здоровья. А мне оставалось только винить себя за маленькую слабость, нужно было сбежать домой через пару часов как приехали в модное заведение, а маме сказать, что было скучно, и надеяться, что врачи и их хваленые капельницы удержат маму от очередного приступа.

Глава 6

Лечащий врач мамы не давал никаких прогнозов целых три дня. Три дня я находилась в подвешенном состоянии, слыша одну и ту же фразу: "Мы наблюдаем". Мамочка, конечно, всячески бодрилась, но с катетером в вене и лежа на больничной кровати она выглядела еще более хрупкой, чем обычно. Только работа с детьми позволяла мне отвлечься от тяжелых мыслей и самобичевания. С Кириллом и Кристиной я оживала, вся отдаваясь заботе о чужих детях. Без устали играя с ними и рассказывая истории. В парк? Конечно, только отпросимся у папы! Придумать, как сделать настоящий кинотеатр дома? Легко! Рисовать пальчиковыми красками на обоях? Обязательно, вот завтра привезу рулон настоящих обоев и будем шалить, а то на стене, подумать только, жидкие обои и рисовать на них совсем, вот ни чуточки не интересно! Контактный зоопарк? Обязательно, но с папой на выходных, а пока давайте про животных посмотрим интересное кино.

Все, что угодно, только бы не вспоминать, как мне было весело в то время, когда маме с каждым часом становилось все хуже.

Только в среду вечером мне сказали, что приступа избежать удалось, но маму еще дней десять подержат в больнице. А также выслали список дополнительных лекарств, которые не обязательны, но в нашем случае не помешали бы, жаль, что больница не может их предоставить… Все как всегда и ничего нового.

Звонки Карины я игнорировала, а о Доронине и не вспоминала, не до того было. Чудесный вечер в обществе старых знакомых, казалось, был не со мной. Страшный сон, спрятанный за красивой картинкой.

Дни шли своим чередом, маму вылечили и отпустили домой со строгим наказом – не нервничать, я продолжала работать няней, параллельно присматриваясь к объявлениям о работе. Через несколько недель должна была вернуться жена Сергея со своего то ли курорта, то ли из санатория заграничного. Глядя на то, как я играю с детьми, начальник часто улыбался и говорил, что удивительно, как мелкие ко мне хорошо относятся. Только мне удивляться было некогда – все время было расписано буквально по минутам и уставала я с подопечными так, что в голове не оставалось никаких мыслей под вечер. Только одно желание – тишины.

Дни шли, а чувство вины не покидало меня. Ведь знала, что не стоит уходить из дома, знала, что мама разволнуется, но повелась на ее уговоры и свои желания, хоть день, ночь провести как обычная девушка моего возраста. Да если бы я знала, к чему все это приведёт!

– Улька, прекрати себя изводить, – ругалась на меня мама, – в тот день просто была магнитная буря. Вон, мне теть Маша звонила, она тоже с давлением двое суток валялась, встать не могла. Ну подумаешь, давление, Уль!

– Да, – согласно кивала в ответ, – только теть Маше уже за шестьдесят, а тебе и пятидесяти нет еще. Мам, да жила же я как то без этих развлечений и еще столько же проживу.

Разговор повторялся несколько раз, пока в один прекрасный момент мама совсем не расклеилась, видя, что я постоянно без настроения хожу и на нее дышать боюсь.

– Уль, Уленька, дочка, – однажды вечером расплакалась она, – да я тебе своими болячками всю жизнь поломала, с двадцати лет ты у меня как заведенная, с работы на учебу, с учебы на работу. Ни свиданий, ни общения. Только деньги на таблетки тратишь, уже всю энциклопедию медицинскую изучила вдоль и поперек.

Горькие слезы мамы заставляли сердце сжиматься от тоски, но что я ей могла сказать?

– Мам, ну не виновата ты, вы меня с отцом так воспитывали, что своих бросать нельзя. Как же мне бегать на свидания, если ты у меня два года из больниц не вылезала, а теперь вот…

Махнула рукой на гору таблеток на столе у кровати.

– Мам, да будут у меня и свидания, и жизнь своя, мы с тобой еще вместе по барам будем бегать. Только очереди на операцию дождёмся и все будет. Не вини себя, мамочка…

Наревелись мы в тот вечер знатно и, выпив успокоительное, легли спать. Для себя решила тему с тем походом в клуб закрыть и при маме "держать лицо", чтобы она прекратила винить себя в моем настроении.

Да, наверное, если бы жив был отец, наша жизнь была бы совсем другой, но кто же знал, что здорового, крепкого мужчину может не стать в одно мгновение из-за глупости какого-то пьяного идиота, севшего за руль? Цветочный ларек вдребезги разбит, продавщица осталась инвалидом, а папа… А папы больше нет и вспоминать о временах, когда мы жили в другом районе, в трехкомнатной квартире, а мама и думать не думала выходить на работу – было глупо. Жизнь изменилась и назад дороги пока я не вижу.

С мамой мы пришли к некому соглашению: я трачу не менее двух часов в день только на себя – неважно, что это: прогулки, зайти в кафе и выпить кофе, лежа в ванной слушать музыку или встречаться с приятельницами, главное, не думать о плохом. А мама больше не пытается меня сподвигнуть на такие безумства, как веселье на всю ночь.

Таким образом мы обе были спокойнее и смогли сохранить иллюзию «нормальной» жизни. Только кто же знал, что всего через полторы недели после наших совместных рыданий жизнь сделает очередной вираж, к которому я оказалась совершенно не готова!