Сумеречный ветер

Оглушающий вой стих, и буреносцы огромной темной тенью пронеслись над шлюпкой. Они находились очень близко. Настолько близко, что Окара смогла увидеть лицо одного из стражей. Обтянутый мертвенно-бледной кожей череп с обветренными щеками и тускло-серыми безжизненными глазами вверг ее в ужас. Она открыла рот, чтобы закричать, и передумала, когда страж жутко прошипел: «Ты…»

Всего на краткий миг в пустом взгляде буреносца появилось нечто такое, что заставило девушку задуматься, а так ли он мертв.

Один из стражей выхватил у Кеоны вожделенную ложку, и буреносцы сытой птицей вернулись на свой пост, взмыв в небо.

– Они собирают ложки? – не в силах поверить в случившееся, оторопело спросила Окара у сестры.

– Они собирают серебро, – словно нерадивой ученице пояснила Кеона. – Серебро – их связь с прошлым. В борьбе с безликими маги носят с собой серебряные клинки. Только этот металл может их ранить, жаль, что не убить. Но не у каждого они возьмут дань. Чтобы заплатить за проход, нужно быть запечатленным с кораблем.

– Запечат… Чего? – не поняла Окара.

– Запечатленным, глупышка, – снисходительно улыбнулась ей Кеона и горделиво закончила: – Проводится специальный ритуал на крови, после которого дается право влиять на буреносцев.

Окара порадовалась, что у сестры было это право. Иначе… иначе они могли и не выжить.

Маг обессиленно рухнул на скамью, по его бледному лицу градом стекал пот. Шлюпка сбавила ход и, опустившись на воду, немного покачиваясь, подплыла к тихой гавани. Окара с облегчением выдохнула, ей не терпелось ощутить твердую поверхность под ногами. Корабли, шлюпки ее пугали – она не умела ни плавать, ни летать.

«Зачем вообще согласилась на эту прогулку?» – мысленно корила она себя.

Проведя руками по влажным коротким волосам, маг поднялся и, протянув руку, помог им взобраться по каменной лестнице на деревянный пирс.

– Корзинка, – величественно повернув голову, глядя сверху вниз, велела Окара стоящему в шлюпке парнишке.

На пирсе было много людей. Мужчины в свободных рубахах и штанах-шароварах переносили затемненные морским ветром ящики. Ворки в дорогих костюмах переговаривались, некоторые нетерпеливо поглядывали на бригантину, а другие наблюдали за девушками. Казалось, уважаемые ворки кого-то ждали. Поднимая с помощью магии коробки, красотки наравне с мужчинами переносили их на корабль. Застегнутые до самой шеи просторные рубашки не скрывали округлостей. Слишком пышных на взгляд Окары. Но хуже было то, что девушки не носили юбок. Стройные натруженные ноги обтягивали, словно второй кожей, полотняные брюки, заправленные в высокие сапоги. Не в силах дольше смотреть на вульгарщину, Окара повернулась к шлюпке, чтобы поторопить мага, и застыла в немом удивлении. Недюжинной силы мужчины с черными повязками на головах забрали у появившегося на пирсе Ларса корзинку и молча отдали ее Кеоне.

– Что происходит? – неуверенно спросил парень, отступая к лестнице.

– Поздравляю! Ты зачислен в сокеты. Тебе посчастливилось служить во флоте его императорского величества под моим началом.

Месть сестры свершилась – с упавшим сердцем поняла Окара. Перед ее мысленным взором встало невозмутимое, но такое доброе лицо семейного мага, который в детстве возился с ними. Каждую свободную минуту он показывал впечатлительным девочкам восхитительные чудеса. Разгонял тучи, когда сестрам хотелось устроить пикник на природе. Призывая ветер, раскачивал качели, и тогда округа оглашалась звонкой трелью детского смеха. На радость девочкам, вынимал из-за пазухи камзола цветы. Повзрослев, Окара заподозрила, что последнее было трюком, не связанным с магией. Просто однажды она увидела мага, срывающего хризантему, а чуть позже, распахнув камзол, он преподнес ее девушке.

– Сестра, пожалуйста… – в бессилии попросила Окара, настороженно глядя на мужчин, схвативших под руки парнишку.

Кеона с угрюмым выражением на лице кивнула, и двое громил потащили юного мага к трапу.

– Отпустите меня! Я не подписывался служить во флоте! – задергался в попытке вырваться парнишка, но сокеты продолжали тащить его вперед.

А чтобы не мешал, Ларса ударили кулаком по затылку, и он безмолвным кулем повис в их могучих натруженных руках.

Глядя на развернувшееся действо, достопочтимые ворки хмурились и с видом «меня это не касается» брезгливо отводили глаза. Пребывая в легком шоке от того, что никто не вступился за парнишку, Окара позволила сестре проводить себя на борт корабля. А она, дурочка, переживала, как будет подниматься по широкой деревяшке, именуемой трапом.

– Не позорь меня, – прошипела ей в ухо Кеона и отпустила ее локоть.

Снова ощутив себя правой рукой капитана, девушка обвела хозяйским взглядом палубу и заметила хлипкого на вид парнишку. Тот тащил настолько тяжелые ведра с водой, что под их весом его худые ноги подгибались. Властным жестом Кеона подозвала тощего сокета, и тот, узрев негласный приказ, поставил ношу, с трудом распрямил спину и помчался к ней. Всучив ему корзину, Кеона коротко велела:

– Накрой обед в моей каюте.

Поклонившись, парнишка умчался в неизвестном Окаре направлении. Есть девушке перехотелось, впрочем, и желание находиться в обществе сестры пропало. Взгляд Окары невольно устремился за борт, где протянулось тихое, бескрайнее море, переливающееся всеми оттенками ультрамарина. В лучах полуденного солнца на внутренней обшивке корабля из темного дерева отражались блики. Казалось, дунь ветер, и прямые паруса на двух очень высоких мачтах взметнутся, а косые на носу бригантины натянутся, и корабль, будто призрак, унесется в небеса. От разглядывания корабля ее отвлекли появившиеся на палубе сокеты.

Широко взмахивая щетками и метлами, они приступили к надраиванию палубы. Окатывая друг друга водой из ведер, смеясь, они скребли деревянный настил.

– Смотри туда, – услышала Окара примирительный голос сестры.

Не в силах больше злиться и обещая позже вернуться к судьбе мага, девушка посмотрела туда, куда указывала Кеона. По канатным растяжкам, прикрепленным к мачте и борту корабля, проворно взбирался сокет.

– Это ванты, – пояснила сестра. – Пришла смена парня вести дозор в вороньем гнезде. Они наблюдают за горизонтом и докладывают обо всех замеченных странностях.

Воронье гнездо выглядело, как широкая корзина, огибающая мачту. От разглядывания сложенных парусов и рей Окару отвлек звук падающего ведра.

– Темные демоны! Кто поставил сюда ведро?! – вскричал один из громил, что совсем недавно увел Ларса и успел вернуться. Сверкая совершенно лысой головой на солнце, мужчина хмуро осмотрел мокрые сапоги и лужу у своих ног и поднял сузившиеся глаза на перепуганную женскую фигуру со скребком в руке. – Ты!

– Оно не мое, – испуганно пролепетала незнакомая Окаре девушка и повернулась к ведру, стоявшему с другой стороны от нее.

– Тогда чье? – взревел здоровяк.

От него исходили такие волны гнева, что у Окары по спине пробежал холодок.

– Обед накрыт, – с улыбкой сообщил Кеоне парнишка, тот самый, что оставил без присмотра ведра.

Окара сразу его узнала. Было в нем нечто такое, что заставило невольно запомнить его. Прямой взгляд, уверенные движения, и хотя он держался с видимой простотой, в нем чувствовалось внутреннее достоинство, которое не могла скрыть темная форма сокетов.

При виде застывшей на коленях девушки лицо парня исказилось в гримасе ужаса и отчаяния. Он попятился и был остановлен Кеоной.

– Твоих рук дело? – кивнула она на ведро, оставленное без присмотра у мачты.

Когда позвала его, сестра явно не обратила внимания, чем занимался парнишка. В глазах сокета промелькнула обреченность, и было видно, что он не мог вымолвить ни слова. Но, расправив плечи, он глубоко вдохнул, кажется, собираясь признаться, как раздался виноватый девичий голос:

– Простите, это моя оплошность, – и его обладательница, отложив скребок, с опущенной головой поднялась на ноги.

– Чтобы помыть палубу, Дарина, ты принесла себе три ведра воды? – быстро подсчитала Кеона, не поверив девушке.

– Угу, – понуро кивнула та, и на лице парня проступило облегчение, смешавшись с сожалением.

Сожалеет он! А отдуваться за него придется другому? Чувство справедливости взыграло в Окаре. Раз она не смогла помочь Ларсу, никто не помешает ей вступиться за Дарину.

– Ее вины в случившемся нет! – запальчиво заявила девушка, собираясь разоблачить истинного виновника.

Плечи Дарины вздрогнули, и ее взгляд загнанного животного метнулся к Окаре.

– Что вам известно, воркория? – рыкнул здоровяк, сверкнув гневно глазами.

Дарина умоляюще посмотрела на Окару, и той пришлось отступиться.

– Я знаю ровно столько же, сколько и вы, – высокомерно произнесла Окара, ставя нахала на место. – Вы один виноваты в случившемся. Под ноги надо смотреть.

Громила хлопнул глазами, и в них Окара различила опасный блеск— ее записали в кровные враги, а после его лицо пошло красными пятнами, и он гаркнул:

– В клетку девчонку!