Убийство по сказкам

– А где вы были накануне смерти вашей падчерицы? – задал очередной вопрос Федор.

– Мы с дочерями ездили в салон красоты и пробыли там большую часть дня. Вернулись поздно, а когда приехали, мне позвонили из моего ресторана и сообщили о смерти. – Женщина презрительно скривилась, словно говорила о чем-то крайне неприятном.

– У вас еще есть дочери? – Мила не рассказала Федору об этом факте. Он удивленно посмотрел на Ивана, который чуть заметно пожал плечами. «Ну точно Золушка», – пронеслось в голове у Мареева.

– Да. Двойняшки от первого брака.

– А где они сейчас?

Женщина задумалась.

– Предполагаю, что сейчас на учебе.

– А ваша падчерица работала в своем же ресторане?

– В моем ресторане, – поправила Мареева Альбина Сергеевна. –  Да. Она там убирала и разносила подносы. Ей нужны были деньги на карманные расходы. Не из своих же я буду ее содержать. Уже взрослая девица. Пусть работает.

Федор промолчал о том, что до совершеннолетия падчерицу должна была содержать она, также управлять рестораном и выделять деньги на мелкие расходы, но, видимо, мачеха не горела желанием этого делать. Теперь понятно, почему такие были «теплые» отношения.

– А ваши дочери работают?

– Нет. Как они будут работать, когда учатся. – Женщина бросила удивленный взгляд на Мареева, словно он спросил какую-то чушь.

– Глупый вопрос, – усмехнулся Федор.

Хотя Стеклов был из того же общества, что и эта белокурая дама, Альбина Сергеевна все равно умудрялась смотреть и на него с презрением.

В комнату беззвучно вошла молодая служанка, прерывая дальнейший разговор.

– Альбина Сергеевна, водитель уже подъехал, – тоненьким голосочком проговорила девушка.

– Отлично. – Женщина поднялась с дивана, явно обрадованная тем фактом, что больше ее не будут терзать неприятными вопросами. – Я вынуждена удалиться, на все остальные вопросы вам ответит Людмила.

Она кивнула на служанку, стушевавшуюся под пристальными взглядами мужчин, опуская голову.

– Но нам нужно задать вам еще несколько вопросов о… – Возмущенный голос Федора прозвучал в спину уходящей хозяйки дома. Та даже не обернулась и ничего не ответила. Все, что было слышно, – это как цокают громко каблуки ее дорогих туфель.

– Чертовы богачи! – пробормотал зло Мареев, а вот Иван, в отличие от коллеги, был совершенно спокоен. Федор бы, конечно, мог вскочить, перегородить этой дамочке дорогу и подробно обо всем расспросить, но не стал этого делать, понимая, что ничего нового она не расскажет.

– Людмила, не могли бы вы показать комнату Кристины? – попросил Иван, обращаясь к девушке. Та только ему согласно кивнула и, подождав, пока мужчины поднимутся со своих мест, развернувшись, пошла на выход. А Федору с Иваном ничего не оставалось, как только последовать за ней.

Спальня Кристины не тянула на роскошные хоромы. Во-первых, она находилась в крыле прислуги, а комнаты там были не особо большие, во-вторых, здесь ничего не было, кроме односпальной кровати, платяного старого шкафа, стола с книгами и маленькой прикроватной тумбы с розовым шляпным светильником, явно самодельным.

– М-да, не похоже, что эта комната принадлежит дочери богатого предпринимателя.

Голос Федора прозвучал чуть слышно, но Иван и Людмила прекрасно его расслышали.

– Скажите, а у Альбины Сергеевны и ее падчерицы были настолько плохие отношения? – Иван обернулся к женщине. Стоя у двери, та смущенно сложила руки за спиной.

С несколько секунд Людмила стояла, молча глядя на Стеклова, и тот уже подумал, что она ему не ответит, как женщина неожиданно выглянула за дверь, осмотрела и без того пустой коридор, убеждаясь, что там никого нет, и плотнее захлопнув дверь, сделала пару шагов в сторону мужчины, заговорив шепотом.

– Отношения были ужасные, даже когда еще был жив отец Кристиночки, они уже плохо общались. Альбина Сергеевна не успела перейти порог этого дома, как тут же почувствовала себя хозяйкой. Она ведь запрещала учиться Кристине. Боялась, что она станет лучше, чем ее две дочери. А этим двум пустышкам ничего не нужно, кроме денег и богатых парней. Да они даже не учатся. Раз в месяц приносят деньги декану, чтобы тот их из универа не отчислил. А Кристина была очень умной и доброй девочкой. Ей приходилось не только работать, но и тайком учиться. Она уже практически окончила школу дизайна. Модельером хотела стать. Копила деньги и мечтала, как ей исполнится восемнадцать, уйдет из этого дома и все оставит мачехе. Только вот не успела. – Женщина опустила лицо в пол и быстро смахнула набежавшие слезы. – Простите, – прошептала она чуть слышно.

– Ничего. А кто еще знал, что Кристина учится тайно? – поинтересовался Иван.

– Никто. Только я. Мы были с ней очень близки. Она была мне как сестра.

– Скажите, а у Кристины были подруги и парень? – это уже спросил Федор, закончив рассматривать рабочий стол девушки, и обернулся к Людмиле.

– Нет, – чуть слышно ответила женщина.

– А кто подарил ей эту подвеску, не знаете? – Мареев достал из кармана куртки телефон и, открыв галерею, показал небольшой кулон в виде черного камня.

– Альбина Сергеевна, – сказала та, и Федор с Иваном удивленно переглянулись.

– Мачеха? – переспросил Мареев. Как-то не вязался у него ответ служанки со всем, что она рассказала об отношениях мачехи и падчерицы.

– Да. Она подарила его пару дней назад за завтраком. Кристина же завтракала на кухне со всей прислугой, но в тот день Альбина Сергеевна позвала ее за общий стол, дочери еще тогда возмутились поступком матери, но та была непреклонна. Она сама надела этот кулон на шею Кристине. Та не стала отказываться, понимала, что если это сделает, то последует очередная ссора.

– Интересно. А где она его взяла?

– Не знаю, – быстро пожала плечами женщина.

Федор и Иван замолчали, они больше ничего не стали спрашивать, и так было о чем подумать. Осмотр личной комнаты погибшей девушки прошел быстро. Там и смотреть-то было не на что. Вещей не так много, интересного или подозрительного ничего не нашли.

– Ладно. Мы, наверное, уже пойдем. Все, что хотели, увидели и услышали. Спасибо за уделенное время, – поблагодарил женщину Мареев.

Мила была права: в этой истории много всего необъяснимого. По дороге в отдел Стеклов высадил Мареева у ближайшего метро, а сам поехал в университет. Вторую работу никто не отменял, и у Ивана еще оставались вечерние лекции.

***

На город уже опустился вечер, но Мила не спешила домой, хотя рабочий день закончился уже как полтора часа назад. Она сидела за столом, разложив перед собой фотографии жертв. Рядом со снимками лежал черный кулон в виде камня, снятый с первой жертвы, такой же был и у второй. После допроса Альбины Сергеевны, Федор во всех подробностях расписал разговор и был очень недоволен поведением этой женщины, но что сделаешь? Не надевать же на нее наручники. Воевать она не собиралась, но и такое неуважение было противно. И чем больше Мила всматривалась в этот камень, тем сильнее ощущала что-то необъяснимое. Словно подвеска заставляла ее сердце биться быстрее, и хотелось избавиться от этого предмета немедленно. Слишком уж как-то явственно девушка ощущала на себе его воздействие и понимала: эта вещица не так уж и проста.

Мила потянулась за кружкой, стоящей рядом, но когда преподнесла ту к губам и хотела сделать глоток кофе, то поняла, что тот давно уже закончился, а вставать и делать новый не хотелось, не было сил.

За день она так устала, что не против остаться в своем кабинете и заночевать прямо на диванчике, дома-то ее никто не ждет, а здесь сохранилась хоть какая-то иллюзия уюта. Ее квартира, как всегда, была погружена в одиночество. Если бы не вещи, разложенные по шкафам и полкам, то можно было подумать, зайдя в ее квартиру, что здесь никто не живет. Идеальная чистота, покрытая пылью.

Сделав глубокий вдох, Мила пододвинула ближе к себе фотографии и, сложив руки на столешнице, поддалась немного вперед, напрягая уставшие мозги, которые, как бы она ни старалась, отказывались работать.

– Что же вас связывает? – прошептала Ардо, переводя взгляд с одной фотографии на другую.

Практически целый день Мила потратила на то, чтобы сопоставить все факты и личную информацию, собранную на жертв. И как оказалось, у девушек не было ничего общего. Они из разных слоев общества. Их жизни никогда не пересекались, и все же, что-то было такое, что их объединяло. Ардо привыкла доверять своей интуиции, и та ее еще никогда не подводила.

В голове возникла мысль прикоснуться к трупам этих девушек и увидеть хотя бы последние секунды их жизней, но понимание того, что она почувствует, как ее плоть будет раздирать когти животного и удалять ступлю, заставляло не рисковать своим здоровьем. Хватило ей и прошлого дела, когда она прочувствовала, как душили молодых девушек. И это было не самое приятное ощущение, после которого Мила с трудом могла себя собрать по кусочкам.

Девушка настолько сильно ушла в свои мысли, что не услышала, как дверь тихо открылась и кто-то вошел. Ее кабинет освещала лишь настольная лампа, и когда на стол с фотографиями легла чья-то тень, Мила вздрогнула и вскинула голову. Перед ней стоял Стеклов.

– Привет. – Мужчина улыбнулся и посмотрел своими черными, как сама бездна, глазами на Милу.