По осколкам счастья

– Хорошо. Не говорите ему, я сама хочу его обрадовать.

– Как скажете, – улыбнулся мне в ответ мужчина и пожал плечами.

Доктор задал мне ещё несколько вопросов и ушёл, а я стала думать о том, как мне отсюда уйти. На мне только вчерашний шёлковый халатик, ночнушка и больничные тапочки. В голове опять пронеслись картинки вчерашней ночи, и тело задрожало от страха. Перед глазами мелькало то видео с девушкой, которая занимается сексом на нашей кухне.

Я не спеша встала с кровати и подошла к окну. На улице уже поздняя осень, с каждым днём всё холоднее, и далеко мне в халатике не уйти, а к мужу возвращаться боюсь. Вова изменился, очень изменился. Я его не узнавала. Чем больше он зарабатывал, тем становился всё более страшным человеком. Деньги его изменили. Он чувствовал себя всевышним, который может заплатить и ему всё простится. Но я не могу простить ему последние два года нашей жизни, а особенно вчерашнюю ночь, которая перечеркнула всё, что между нами было.

Когда вспоминаю, эти самые больные два года нашей жизни, на коже появляются мурашки. Как-то раз подруга мне задала вопрос, смогу ли я простить измену? Я долго думала, что на это ответить, и не пришла ни к одному выводу. Но когда узнала об измене мужа, то не задумываясь простила.

Почему? Не знаю. Наверное, потому что любила. Я была готова закрывать глаза на все его поступки и жить, закрываясь от внешнего мира. Но стереть из памяти некоторые моменты, которые резали сердце и душу, не могла.

Помню, как первый раз застукала Вовину секретаршу у него под столом. Но муж сказал, что она пролила кофе и пыталась его вытереть с пола. Я тогда сделала вид, что поверила. Ведь всякое бывает. У многих мужья изменяют, потому что надоел брак или однообразие или потому что жена стала уже старше и не такая привлекательная, как раньше, а мужчинам хочется помоложе и понаивнее. Я много ругала себя за нерешительность и покорность, но не могла идти против своего сердца. После всех гулянок и других женщин он же всё равно приходил ко мне. Как бы ему ни было плохо или хорошо, он оставался со мной. А когда приходил, улыбался или когда мы проводили вместе выходные, изображая счастливую семью, всё забывалось. Забывались обиды, слёзы, переживания. Забывалось всё, и были только мы с ним и никого больше. Может, в этом и заключается долгий и прочный брак, когда закрываешь глаза и просто начинаешь существовать, а не жить.

Мой взгляд упал на подъезжающую машину, которая остановилась на стоянке около больницы. Оттуда вышел Володя с шикарным букетом цветов и направился в здание. От того, что я увидела, меня передёрнуло. Вот он сейчас зайдёт ко мне и что скажет? И как мне вести себя? А если он заберёт меня из больницы домой, игнорируя все запреты врачей, а он ведь может, муж не знает слова нет.

Я быстро подошла к кровати и легла обратно. Сердце выделывало кульбиты, и казалось, что оно вот-вот выпрыгнет из груди. Я часто задышала, а ладошки стали влажные. Будто чувствовала его приближение, буквально через минуту дверь в палату открылась и вошёл муж. Лицо его было хмурое, а брови сведены в одну полоску. Цветов в его руках уже не было, видимо, преподнёс их кому-то, не доходя до моей палаты. Ну да, куда мне? Я же жена, которая подверглась избиению ни за что. А нет, точнее, за измену, как думает мой муж.

– Здравствуй, – проговорил Владимир и сел на стул около кровати. Тело его всё напряжено, ладони сложены в кулаки, а скулы играют.

– Привет, – почти шёпотом проговорила я.

– Как ты себя чувствуешь?

– Всё в порядке. Доктор сказал, что мне нужно будет ещё полежать пару дней.

– Я знаю, говорил с доктором. – И когда он только успел? Я боялась даже взглянуть на него. Боялась увидеть презрение в его глазах. – Юлия, я сорвался. Не нужно было так поступать, но ты, сука, вывела меня. Если бы не твой обморок, я бы, наверное, убил тебя, – проговорил он, как будто это в порядке вещей, как будто всё так и должно было быть. Он не замечал окружающих людей рядом с нами, и пусть они без сознания, но это не даёт ему право так говорить со мной.

– Там была не я, – в глазах стало всё расплываться, руки задрожали, и я их спрятала под одеяло, чтобы он не видел моего состояния.

– Не делай из меня дурака. Ты знаешь, что я не прощаю измены.

– Но…

– Молчать! Как только тебя выпишут, мы поговорим об этом дома. И да, молись, чтобы тебя не догнала судьба твоего ебарька, – оскалился он мне в лицо. Затем встал со стула и пошёл к двери.

– Вов…– он оборвал меня на полуслове, не дав договорить, и сказал:

– Выздоравливай, любимая, мы ещё не договорили, – и быстро скрылся за дверью. И что значит это его «Мы не договорили?» Что опять меня будут ласкать кулаками и унижать? И что случилось с тем охранником? Неужели он и правду сказал, что это была я? Так, Юля, успокойся. Тебе нельзя нервничать, тебе нужно бежать, пока ещё жива и здорова. Ты теперь не одна, и у тебя есть, о ком позаботится.

Я быстро схватила паспорт, который мне отдал доктор, и вышла в коридор. Был тихий час, и коридор оказался полностью пуст, даже отсутствовала медсестра на посту. Я тихонько пошла по коридору, осторожно ступая на пол. Проходя мимо ординаторской, услышала, как мой доктор, тот пожилой и добрый мужчина, отчитывает медсестру. Не обращая на них внимания, пошла дальше и заметила, что дверь сестринской открыта. Глаза сразу же нашли вешалку, на которой была одежда. Я быстро юркнула в комнату, сняла с вешалки драповое пальто, со стула прихватил водолазку и штаны, а около двери взяла ботинки. Я даже не подумала, что может что-то не подойти, думала только о том, что нужно быстрее отсюда бежать. Не поехала на лифте, а спустилась по лестнице на первый этаж. Зашла в туалет и переоделась в украденную одежду, которая была на пару размеров больше, а вот ботинки оказались как раз по размеру.

Я вышла и, осматриваясь как шпион, пошла по коридору. И тут заметила в главном холле около охраны мужчину, который работал на моего мужа. Неужели он установил за мной слежку? И как теперь выйти? Но решение пришло сразу. Увидела, как с лестницы спускается пожилой мужчина.

– Давайте помогу? – я обошла мужчину и взяла его под руку. Старичок был ростом на две головы выше меня и шире в плечах. Это давало возможность быть незамеченной, прикрываясь пожилым мужчиной.

– Спасибо, дочка, – проговорил тот и не отказался от моей помощи. Я при выходе помогла мужчине снять бахилы и вышла из больницы, накинув капюшон от пальто. Куда ехать, я без понятия. Но то, что нужно уезжать в другой город, это точно. Здесь Вова меня найдёт, и тогда уж точно он завершит то, что не закончил вчера.

Я села на первый попавшийся автобус, который ходил около больницы. Автобус по счастливой случайности шёл на автовокзал. Я купила билет и села на своё место на сиденье, а из глаз брызнули слёзы. В голове проносились мысли, что же со мной будет? Я не знаю, куда ехать, у меня никого нет, ни друзей, ни родственников. К единственной в этом городе подруге не могу заявиться. Вова меня там в первую очередь будет искать. И в свою квартиру, которая мне досталась от родителей, тоже не могу вернуться. В голову приходила только одна идея.

После того как умер мой отец, мать познакомилась с мужчиной, который так и не стал мне отчимом. Но они с мамой поддерживали тёплые отношения, когда он уехал. Город, куда переехал этот человек, находился в пяти часов езды от нашего, а главное, Вова не знал об этом мужчине. Остаётся только надеяться, что Кирилл Константинович пустит меня на пару дней, пока не найду работу и жильё.

Около автовокзала в ломбарде я заложила свои серёжки. Их стоимости, которую мне дали, только-только хватило на билет и дешёвый кофе с бутербродом. Ну, вот и всё, конец моей счастливой жизни, которая когда-то казалась идеальной. Я никогда бы не подумала, что мне вот так понадобится сбегать от мужа и прятаться, чтобы остаться в живых. И это только потому, что он посчитал, что я ему изменила.

Вот только он почему-то не задумывался о том, как я себя чувствовала, когда он гулял направо и налево. Меня до костей раздирал интерес, кто эта девушка на видео, которая как две капли воды была похожа на меня.

Глава 2

Прошло семь лет

– Паш, сынок, прекрати капризничать и давай одеваться, – проговорила я своему сыну, который никак не хотел идти к соседке и оставаться с ней, пока буду на работе.

– Не хочу, – надул губы малыш и скрестил маленькие ручонки на груди, глядя на меня исподлобья.

– Малыш, маме на работу нужно идти.

– Я с тобой хочу, не хочу к бабе Зое, она меня кашу манную заставляет есть.

– Паш, я не могу тебя с собой взять. А хочешь, я тебе принесу после работы киндер? – глаза малыша сразу загорелись.

– Киндел? С супелменом?

– Паша, ррррр, с супер-р-рменом, – прорычала я сыну, который никак не хотел выговаривать букву Р.

– Рррр…– зарычал сынок, как тигр.

– Да, с суперменом, – я улыбнулась сынишке и поцеловала его в щёку.

– Хорошо, – согласился сын, а я с облегчением вздохнула. Не люблю с ним прощаться, когда вот так вот плачет и не отпускает. У меня у самой сердце кровью обливается.

Смотрю на своего шестилетнего сына и не могу на него нарадоваться. Это причина, по которой я просыпаюсь ещё по утрам. Когда сбежала от мужа и уехала в другой город, еле нашла дом, где жил Кирилл Константинович.

Мужчина не прогнал меня, он не только дал мне кров на первое время, но и помог с работой. Он мне помог даже восстановить документы об окончании института, и меня взяли главным бухгалтером в строительную фирму. А через девять месяцев родился Пашка, который принёс в мою жизнь надежду. Надежду на то, что я ещё могу быть счастливой и радоваться новому дню.

Все девять месяцев после побега я выла белугой в подушку, вспоминая своего мужа и то, как он поступил со мной. А когда родился Пашка, который как две капли воды был похож на Вовку, я смирилась. Ведь несмотря на то, что Вова стал чудовищем, благодаря ему появился на свет ангел, который меня спас.

Я до секунды помню рождение своего сына. Было трудно, долго и больно. Но когда впервые услышала плач ребёнка, я забыла о том, что меня беспокоило. Не могла насмотреться на него. Трогала маленькие ручки, ножки. Вдыхала запах, он пах детством и молоком. Пашка был спокойным ребёнком, почти всегда спал и не плакал.

Когда сыну исполнилось два года, у него выявили порок сердца. Требовалась дорогостоящая операция, её нужно было сделать до восьми лет, и чем быстрее, тем лучше. Я копила на неё все эти четыре года. Экономила как могла и сумела накопить только треть этой суммы. До своей смерти Кирилл Константинович переписал свою однокомнатную квартиру мне, и сейчас я её выставила на продажу. Теперь придётся вернуться в свой старый город, откуда бежала семь лет назад. Вернуться в квартиру родителей, потому что мне нужно где-то жить. И это возвращение пугало меня.

Как только найдутся покупатели, я уеду отсюда. На прежней работе мне предложили помощь, нашли подходящее местечко, тоже вакансию главного бухгалтера. Когда я думала о том, что когда-то могу столкнуться в нашем маленьком городке с Вовой, сразу же становилось страшно. Но я настраивала себя, что он успокоился и перестал искать.

После моего приезда Кирилл Константинович выяснил, что Владимир рыскал по городу в поиске меня. Все соседние сёла и деревни проверяли, но не нашли, и он перестал искать. А когда до меня дошли слухи, что мой бывший муж стал большой шишкой в нашем городе, ему даже мэр в ножки кланяется, от этой новости стало страшно. Ведь если он захочет, в порошок меня сотрёт. Но надежда быть незамеченной, живя в одном городе, всё-таки оставалась. Ведь мир богатых и бедных – это разные вещи. Где есть бедные, туда не суются богатые. И навряд ли Вова будет обитать в тех местах, где я.

На работе меня отвлёк телефонный звонок.

– Юлия Николаевна, это Мезин. Нашлись покупатели на вашу квартиру, – проговорил мужчина.

– Здравствуйте. Хорошо. У меня завтра выходной, могу показать. – Мужчина договаривается со мной о времени и прощается. А моё сердце делает пару раз кульбит и становится на место. Ну вот, похоже, и всё. Что же ждёт теперь нас с Пашкой? Даже подумать страшно. Но двигаться вперёд нужно, и я сделаю всё, чтобы достать деньги на операцию сыну.