Пропавшие
– Девочка пропала двадцать лет назад, – начал рассказ участковый. – Школа и их многоквартирный дом находятся совсем рядом, их разделяет детская площадка. Так вот, Светочка вышла из школы, прошла через площадку, а до дома не дошла.
– Вы уверены, что она пошла домой? И что через детскую площадку? – уточнила Мила. – А вдруг она решила зайти в магазин? Или прогуляться, подышать свежим воздухом?
– Свидетели есть, – пояснил Георгий. – Шла-то она с одноклассницей. Они прошли через площадку, одноклассница свернула, а Света пошла к своему подъезду.
Мила отметила себе: поговорить с этой самой одноклассницей.
– У вас есть ее адрес? Как с ней связаться?
– Я все вам дам, – кивнул участковый.
– Спасибо, – поблагодарила Мила и отвернулась к окну.
– В тот же день, когда Света пропала, ее родители обратились в полицию. Девочку искали долго, в том числе и волонтеры, но так и не нашли. А месяц назад Зина мне звонит и говорит, что Света вернулась. Ну я сперва подумал, что баба умом тронулась, – хмыкнул Георгий.
– Почему? – Мила внимательно посмотрела на него.
– Дык досталось ей-то. Она после пропажи дочери на антидепрессантах долго сидела. Вроде оклемалась – муж умер от сердечного приступа. Едва отошла от его смерти – дочь вернулась. Ну я приехал, конечно. И не поверил своим глазам. Это и правда была Светка.
– А как выглядела девочка? Вы не заметили ничего подозрительного, когда увидели ее?
– Подозрительного? – Георгий почесал затылок. – Да нет, ребенок как ребенок. Зина утверждает, что одежда на ней та же, в которой она тогда в школу пошла. Рюкзак с тетрадями и учебниками тоже при ней. Светка ушла семилетним ребенком – им и осталась.
– Фантастика какая-то, – протянула Мила.
– Не то слово, – поддержал участковый. – Мы сразу связались с врачами. Свету положили на обследование, говорили, что у нее неизвестная мутация, – он нервно хохотнул. – А ненормальные журналисты выдумали, что девочку похитили инопланетяне, и не повзрослела она из-за их опытов.
– Инопланетяне? – Мила скептически подняла бровь. Да уж, с инопланетянами ей сталкиваться еще не доводилось.
– Это, само собой, чушь собачья, но я уже не знаю, во что и верить, – вздохнул Георгий. – Благо про Громова вспомнил. Он же всякую ересь расследует, ну я ему и позвонил. Понадеялся, чем-то поможет, как-то объяснит, что с ребенком. Он вот прислал вас.
– А что говорит мать Светланы? Зинаида, верно?
Мужчина почесал затылок, судорожно сглотнул. Мила насторожилась. Похоже, что-то здесь нечисто, если он тянет с ответом.
– В общем, видимо, из-за потрясения, ну, что дочь вернулась и нисколько не изменилась, Зинка… как бы помягче выразиться… – Георгий кашлянул. – Короче, она говорит, что Светка не ее дочь. Не самой девочке, нет. Мне проболталась, когда я приехал проведать их после выписки Светы из больницы.
– В каком смысле – не ее дочь? – заинтересовалась Мила.
– Да черт его знает. Сказала, что всю ночь просидела у двери в детскую и слышала то ли какие-то странные шумы, то ли шепот. И Света постоянно улыбается. Но, я считаю, это нормально. Не реветь же ей?
– А что за шепот? – внезапно раздался с заднего сиденья голос Давида.
Мила вздрогнула. Она успела о нем забыть.
– А это вы лучше у Зинки спросите.
Глава 4
Участковый припарковался возле обычной панельной пятиэтажки. Рядом и правда находилась детская площадка со старыми металлическими горками, качелями, песочницей. Ардо усмехнулась, увидев деревянный домик на курьих ножках, как у Бабы-яги. Сбоку от площадки стояло два вешала, на одном из них висел чей-то темно-бордовый ковер в ромб.
А напротив, с другой стороны детской площадки, располагалось двухэтажное здание, обнесенное железным забором. То, что это школа, сомнений не вызывало. И от нее до дома Светы действительно идти минуту.
Так как же пропала девочка?
– Приехали, – сообщил Георгий Иванович.
В тот же миг позади хлопнула дверца: Давид вышел из машины, не став никого ждать. Мила с участковым тоже вышли. Георгий нажал на брелоке кнопку, блокируя двери автомобиля, и указал на подъезд:
– Нам сюда. Третий этаж.
Он подошел к подъездной двери и потянул за ручку. Дверь легко распахнулась. Участковый открыл ее шире, пропуская Милу и Давида вперед.
– А домофон? – Ардо указала на железную коробочку с кнопками, висевшую на стене.
– Да он не работает с тех пор, как его повесили, – махнул рукой участковый. – Жильцы жаловались в управляющую компанию. Замок сменили, но тот прослужил недолго. Жильцы даже за свой счет поменяли домофон. Тоже без толку. Неизвестно по какой причине он сломался снова. В итоге махнули рукой. Дом старый, не сегодня завтра пойдет под реновацию.
Под рассказ участкового они добрались до третьего этажа. Георгий Иванович подошел к одной из трех квартирных дверей на лестничной площадке и постучал. Прошло не больше минуты, когда замок щелкнул. Выглянула худая невысокая женщина.
– Здравствуй, Гоша, – кивнула она участковому и перевела взгляд на других гостей.
– Здравствуй, Зина. Это Мила Васильевна и, кхм, Давид. Я тебе о них говорил.
– Здравствуйте, – тихим голосом произнесла хозяйка квартиры. В светлых потухших глазах читались тоска и отчаяние.
– Добрый день, – приветливо улыбнулась Ардо. Давид молча кивнул.
Отступив, Зинаида впустила гостей в квартиру. И все время, пока они снимали верхнюю одежду, стояла, привалившись к стене. Казалось, женщине невероятно тяжело держаться на ногах. Словно она больна. Или до крайности устала. Ее кожа выглядела настолько тонкой, что сквозь нее просвечивали вены.
– Зинаида, вы не против, если мы сначала поговорим с вашей дочерью? – вежливо уточнила Ардо, поправляя кашемировые перчатки. Женщина напряглась, но все же кивнула.
– Света в детской. Гош, проводи, пожалуйста, гостей, – попросила она участкового и добавила: – Может, вам чай или кофе?
– Нет. Спасибо, – качнула головой Мила.
Внезапно до ее плеча кто-то дотронулся.
Ардо резко обернулась, но никого не увидела. Да и не могло там никого быть: девушка стояла вплотную к стене. Но откуда это прикосновение?
Мила покосилась на Давида. Почему-то вспомнилось, как духи его рода не раз помогали ей в сложных ситуациях.
Давид стоял в стороне. Его зрачки расширились, закрывая радужку и делая глаза полностью черными, а ноздри – двигались. Он явно принюхивался, хоть и очень аккуратно. Пальцами левой руки он что-то выписывал в пространстве.
Что же означает его поведение? Неужели Давид обнаружил в этой квартире что-то, недоступное обычному человеку? Не исключено. И Мила намеревалась у него все выспросить, когда они останутся одни.
– Идемте, – позвал Георгий Иванович. Он на странное поведение гостя внимания не обратил, как и Зинаида.
Участковый подошел к одной из дверей и постучал. Ему не ответили, но он все равно открыл дверь и вошел в комнату.
Мила шагнула следом за ним. Быстро осмотрелась: светлые обои в цветочек, односпальная кровать у стены, напротив – письменный стол со стулом, платяной шкаф и несколько полок с книгами.
На кровати лежали мягкие игрушки и, свесив ноги, сидела девочка с ровной как палка спиной. Девочка подняла голову, отвлекаясь от лежащей на коленях книги. Увидев Георгия, улыбнулась.
– Привет, – улыбнулся в ответ участковый. – Светочка, тут пришли люди. Поговори, пожалуйста, с ними.
Девочка перевела взгляд на гостей, и улыбка моментально пропала. Дольше всего она рассматривала Давида, остановившегося за спиной Милы.
– Это доктора?
– Э-эм, – замялся Георгий. – Можно и так сказать. Не беспокойся, они ничего не сделают плохого. Поговорят, и все.
– Ладно, – пожала плечами девочка, закрывая книжку.
– Я подожду на кухне, – шепнул Георгий Миле и вышел из детской.
Мила взяла стул, поставила его возле кровати и села перед Светой. Давид встал у окна, отвернувшись, словно на улицу смотреть гораздо интереснее, чем составлять компанию в беседе.
– Света, – начала Ардо, – меня зовут Мила Васильевна, а это мой коллега Давид. Мы пришли с тобой поговорить о произошедшем месяц назад. Ты ведь понимаешь, о чем я? – неловко улыбнулась она. У Милы не было опыта допроса детей. Ей чаще приходилось общаться с взрослыми.
– Да. Мама сказала, что я пропадала на двадцать лет, но я не помню этого.
– Хорошо. Светочка, расскажи о том дне, когда ты возвращалась из школы. Ты его помнишь?
Девочка кивнула и покосилась в сторону окна, рядом с которым все так же стоял Давид. Мила глянула на напарника через плечо. Тот по-прежнему смотрел на улицу, сложив руки за спиной. При этом его пальцы еле заметно двигались, будто он нажимал на невидимые кнопки.
– У нас закончился последний урок, и мы с Леной пошли домой. У меня было два Бульбазавра, а у Лены два Чармандера и Джигглипаффа, и мы хотели поменяться, – проговорила девочка, а Мила улыбнулась. Названные Светой имена покемонов были ей знакомы. Она прекрасно помнила те времена, когда все дети увлекались фишками и менялись ими с друзьями. – Я не знала, кого больше хочу, – Чармандера или Джигглипаффа. Но выбрала Джигглипаффа, потому что он сильнее, чем Чармандер. А взамен отдала Бульбазавра.
– А мне нравился Чаризард, – поделилась Мила. В ее голове промелькнули картинки, как они с братом спорили, кто из покемонов сильнее.
– Ага. Он крутой и умеет летать, – согласилась Света.
Мила почувствовала за спиной движение. Обернулась, но увидела только, как за Давидом закрывается дверь. Пришлось глубоко вздохнуть, чтобы заглушить в себе гнев на напарника.
– Мне он не нравится, – тихо сказала девочка.
– Кто он? – переспросила Ардо, не поняв, что Света имеет в виду.
– Этот дядя. Он какой-то странный. Кто он?
– Мой коллега, – Мила поморщилась. – Света, давай продолжим. Вот вы с Леной обменялись фишками. И что, ты пошла домой?
– Да, – подтвердила девочка. – Я думала, никого нет дома: родители же до вечера на работе, а у брата еще не закончились уроки. Но когда я вошла в квартиру, с кухни вышла мама и… – девочка запнулась.
– И? – поторопила ее Ардо.
– Она подошла ко мне и заплакала. Я спросила, почему она плачет. А мама сказала, что это не я. Потом пришел Георгий Иванович. А вечером еще какой-то мужчина. И врачи. Они забрали меня в больницу. Сказали, что это для моего блага, что надо проверить, не заболела ли я. Они брали кровь, давали невкусные лекарства, – девочка скривилась, видимо, вспомнив вкус лекарств. – Тот дядя, полицейский, спрашивал странные вещи. Просил, чтобы я рисовала ему в альбоме. А еще, когда я лежала в больнице, пришел брат. Он был уже взрослый. Почему? – Света вопросительно посмотрела на Милу.
– Что «почему»?
Мила совершенно потеряла нить разговора. Что-то заставляло ее постоянно отвлекаться. Какое-то необъяснимое, неприятное чувство. Но что это? Что она упускает?
– Почему Максим стал взрослым, а я нет? – повторила Света. – Мама плачет, потому что я не выросла?
Девочка требовательно смотрела на Ардо, но та не могла ей ответить. Воздух в комнате словно сгустился, легкие Милы жгло от нехватки кислорода, а кулон Громова сильно нагрелся и обжигал кожу.
В дверь постучали, и в комнату вошел Георгий Иванович.
– У вас все в порядке? – робко произнес он, и наваждение пропало. Мила наконец нормально вдохнула. – Мила Васильевна, чай или кофе?
– Нет. Спасибо.
– Светочка, а ты что-нибудь хочешь?
– Какао.
– Отлично. Мигом все сделаю!
Участковый скрылся за дверью, а Мила запоздало вспомнила, о чем забыла у него спросить. Придется спрашивать у Светы. Ардо пока не знала, зачем эта деталь ей нужна, но не сомневалась: вопрос необходим.
– Света, а ты помнишь, во что была одета?
– Как и всегда.
– А как всегда?
Девочка ненадолго задумалась.
– Ну, школьная форма, колготки, гамаши, свитер, куртка, шапка, варежки и шарф.
– То есть была зима, – пробормотала Мила себе под нос. Но девочка все равно услышала и внимательно посмотрела на Ардо.
Милу как будто током дернуло. Она поняла, что ее беспокоило: глаза! Глаза Светы были неживыми, стеклянными. Такие глаза бывают у фарфоровых кукол, которые всегда наводили на Милу жуть. Эти глаза гипнотизировали, не давая Ардо отвести взгляд.
Воздух в комнате, казалось, и вовсе испарился. Легкие Милы зажгло невыносимо, непроизвольно навернулись слезы. А Света все смотрела и смотрела.
Мила открыла рот, пытаясь добыть хоть глоток воздуха…
И вздрогнула, услышав голос Георгия Ивановича:
– А вот и какао!
Ардо отпрянула от Светы, осознав, что почему-то находится слишком близко к девочке: между ними оставалось не больше двадцати сантиметров. И когда успела передвинуть стул ближе, она не помнила. Нестерпимо захотелось очутиться подальше отсюда.
Вскочив, Мила отошла от ребенка на несколько шагов.
– Я пойду поговорю с Зинаидой, – хрипло каркнула она и практически выбежала из детской.
В коридоре Ардо на миг прислонилась к закрытой двери, ощущая свободу и облегчение. Что недавно произошло, она не понимала, но, нетрудно догадаться, явно что-то ненормальное.
Зинаиду Мила нашла на кухне. Женщина сидела за столом, сгорбившись над кружкой и не замечая ничего вокруг. Давид на кухне не обнаружился. Миле вообще показалось, что напарник куда-то ушел.
– Зинаида? – позвала Ардо.
Женщина испуганно дернулась. Взяв себя в руки, она выпрямилась.
– Поговорили со Светой?
– Да. Я присяду?
Зинаида кивнула, и Мила села напротив нее.
– Я знаю, что вас уже спрашивали, но пожалуйста, расскажите мне все, начиная с того момента, как пропала ваша дочь. Может, вы что-то заподозрили или вам что-то показалось странным? Есть различия в том, как вела себя Света перед исчезновением и как ведет сейчас?
Зинаида довольно долго молчала. Она выглядела потерянной, казалось, будто ей все равно. Наконец, устало вздохнув, женщина заговорила.
– Вы спрашиваете, заподозрили ли мы с мужем хоть что-то? Нет. Ничего, что могло бы привлечь внимание, – Зинаида равнодушно пожала плечами. – Мы жили как и все другие семьи: работали, вечера и выходные проводили с детьми, иногда устраивали праздники или выезжали на природу. Мы были обычной семьей. До того момента, когда пропала Света. Она просто не вернулась из школы. Мы с мужем пришли с работы, а дома никого нет. Сын ходил в секцию бокса, но Светочка должна была быть в квартире. Я сразу же поняла: что-то случилось. Пошла по соседям, муж – в школу. Но дочь так и не нашлась. Мы связались со всеми родителями ее друзей, но… – женщина покачала головой. – И тогда мы позвонили Гоше. Благодаря ему поиски начались в тот же день, но не дали результатов. А спустя двадцать лет она вернулась. Только…
Женщина резко замолчала. И Мила, тщательно отслеживавшая каждое ее слово, поторопила:
– Только – что?
Но Зинаида спрятала лицо в ладонях и всхлипнула. Плечи женщины затряслись.
Мила растерялась. И не нашла ничего лучше, чем дать Зинаиде выплакаться. К счастью, истерика длилась не больше пары минут. Успокоившись, женщина вытащила из кармана халата платок, вытерла лицо и высморкалась.
– Извините.
– Ничего. Так что вы хотели мне сказать? – напомнила Ардо.
Зинаида оглянулась на дверной проем, удостоверилась, что их никто не слушает и, подавшись вперед, прошептала:
– Только это не моя дочь, – и для убедительности помотала головой.
Признание прозвучало как гром среди ясного неба. Миле даже показалось, что она ослышалась.
Тоже подавшись вперед, Ардо также шепотом спросила:
– С чего вы взяли?
– Вы мать? – задала вопрос Зинаида. Ардо качнула головой. – А я мать, и мое материнское сердце подсказывает, что это не моя дочь. – Зинаида снова полезла в карман халата и достала оттуда свой телефон. Что-то понажимала в нем, а затем протянула Ардо: – Вот, послушайте.
Мила взяла телефон и нажала на воспроизведение.
Сначала отчетливо слышались шаги, затем тяжелое дыхание, а после – быстрый шепот. Будто кто-то очень тихо читает скороговорку на иностранном языке. Звучало зловеще и вызывало мурашки по коже.
– Что это? – спросила Мила, отодвигая от себя телефон, когда аудиозапись закончилась. И вспомнила, что Георгий Иванович говорил про какой-то шепот.
– Я не знаю, что это. Но оно меня до ужаса пугает, – Зинаида прикрыла на мгновение глаза и судорожно сглотнула. – В тот вечер, когда Свету привезли из больницы домой, я долго не могла уснуть. Но все же задремала. А разбудил меня страх. Я проснулась резко, вся в поту, сердце стучало как бешеное, руки и ноги дрожали. Еле с кровати поднялась. С трудом до окна дошла, чтобы открыть его, вдохнуть свежего воздуха. Отдышавшись, пошла на кухню попить воды. И до утра так и не сомкнула глаз. – Женщина обняла себя за плечи. Мила различила в ее взгляде панику. – Это повторялось несколько раз: я просыпалась от страха, шла на кухню. А в одну из таких ночей, проходя мимо комнаты дочери, я услышала шепот. Сперва подумала, что почудилось, но когда возвращалась с кухни, шепот повторился. Я решила: наверное, Света не спит, что-то читает вслух. Открыла дверь, зашла. Дочь спала, а шепот исчез. Первый раз я списала все на недосып из-за кошмаров. Но все повторилось на следующую ночь и на следующую. Я рассказала Гоше, но он отмахнулся: мол, я из-за возвращения дочери на нервах, вот и начались галлюцинации. Сказал – со временем пройдет, – Зинаида наклонилась к Миле и призналась: – Но это не проходит. Я спрашивала у Светы, не слышит ли она в своей комнате странные звуки. – Зинаида рвано выдохнула. – А она тогда на меня так посмотрела… Вы видели ее глаза? Они же как… как…
– Стеклянные, – тихо произнесла Мила.
– Да. – По щекам Зинаиды снова заструились слезы, но она быстро их смахнула. – Мне страшно. Очень страшно. Днем еще ничего, но ночью… – женщина тряхнула головой, словно не соглашаясь с доводами разума. – Я к двери своей спальни щеколду прикрутила. Теперь на ночь запираюсь и вдобавок на всякий случай ручку стулом блокирую. Но этот шепот… Он проходит сквозь стены.
От этого рассказа Ардо и самой стало не по себе. Она не представляла, как успокоить Зинаиду. Пообещать, что все наладится? Но какие гарантии? Даже Громов не знал, с чем они столкнулись, а тот был мастером в сверхъестественном.
– Зинаида, вы можете мне переслать эту аудиозапись?
– Да, конечно.
Мила продиктовала свой номер телефона, и женщина прислала аудиозапись в мессенджер.
– А что за больница, в которой лежала ваша дочь?
– Какая-то частная, – отстраненно пожала плечами Зинаида.
– Частная? – удивилась Мила. – А кто порекомендовал туда обратиться? И зачем?
– Света же все эти годы числилась в пропавших. И когда она вернулась, в этот же день приехал следователь и посоветовал мне проверить здоровье дочери. Вдруг это аномалия, а мы в детстве у Светы не заметили. Он сказал, что у него есть знакомый в хорошей клинике, позвонил в тот же вечер главврачу, а буквально через час приехала бригада скорой помощи и забрала Свету. Я на следующий день понесла в больницу вещи для Светы, но меня не пустили. Я ни разу не видела дочь, пока она там лежала. Приходила, забирала грязные вещи, передавала чистую одежду и продукты охраннику и уходила. А через две недели мне сообщили, что с дочерью все в порядке и я могу забрать ее домой.
Мила нахмурилась.
– У вас остались контакты лечащего врача и адрес больницы?
– Только адрес, – покачала головой Зинаида. – Я не знаю лечащего врача. Из персонала я видела лишь медсестру. Она выходила ко мне, когда я пришла в первый раз.
– Но вы разговаривали по телефону с врачом?
– Ну да, – как-то нерешительно ответила женщина. – Он звонил со скрытого номера, представился лечащим врачом Светы, просил не волноваться.
– И у вас не возникло вопросов, почему такая конспирация?
– Мила Васильевна, поверьте, я в тот момент была в таком состоянии, что в моей голове не возникало ни одного вопроса или подозрения. Тем более следователь уверил, что это хорошая больница и они помогут.
– Кстати, о следователе. А его контакты у вас есть?
– Это пожалуйста.
– Спасибо. И еще вопрос: когда пропала ваша дочь? В какое время года?
Зинаида посмотрела на Ардо как на полоумную. Озадаченно моргнула.
– Зимой. Двадцать девятого декабря.
– И вернулась она в то же число? Двадцать девятого декабря? – уточнила Ардо. Подумав, Зинаида кивнула. – И одежда на ней была та же? Ничего не пропало и не прибавилось?
После очередной заминки женщина опять кивнула.
– Интересно. – Мила побарабанила пальцами по столу.
Послышались шаги, и в кухню вошел Георгий Иванович. В руках мужчина держал кружку из-под какао и тарелку из-под печенья.
Тут Мила вспомнила о Давиде.
– Вы не знаете, где мой напарник? – спросила она у участкового.
– Ушел. Сказал, что вы здесь и сами справитесь, а ему нужно куда-то срочно отлучиться, – сообщил Георгий Иванович.
– Интересно, – снова пробормотала Мила, вставая со стула. Ей требовалось побыть одной и хорошенько обдумать то, что она сегодня узнала. – Зинаида, если почувствуете какую-то опасность или что-то случится, даже если это покажется совсем неважным, звоните мне. Номер у вас сохранился. Думаю, мы с Давидом несколько дней еще пробудем в городе.
– Спасибо, – женщина благодарно улыбнулась.
– Георгий Иванович, не подбросите меня до отеля? – вопросительно посмотрела на участкового Ардо.
– Конечно-конечно, – закивал мужчина.
Перед тем как уйти, Мила заглянула к Свете и попрощалась с девочкой. Та сидела на кровати и читала книгу. На Ардо она лишь бросила взгляд и вернулась к чтению.
Глава 5
Прежде чем войти в свой номер, Мила постучалась к Давиду, но ей никто не открыл. Тогда она ему позвонила. После десяти гудков включился металлический голос робота: «Абонент находится вне зоны действия сети».
Ардо нажала на отбой и вошла в свой номер. Сняла верхнюю одежду, кашемировые перчатки и села на кровать. По телу разливалась усталость, но Миле еще предстояло поработать. Поэтому, посидев немного и послушав тишину, она достала из сумки ноутбук.
Пока система загружалась, Ардо набрала номер Мареева. Федор ответил сразу же. Голос бывшего мужа звучал громко и бодро. На заднем плане слышалась музыка.
– Привет работникам дальнего фронта!
– Привет. Как дела? Ты где?
– Еду на вызов. А как вы добрались? Без приключений?
– Все хорошо. Вот только в номер зашла, – Мила устало вздохнула. – Общалась с девочкой и ее мамой.
– И как?
Мила снова вздохнула. Заметив, что ноутбук загрузился, открыла браузер.
– Да пока ничего не понятно. Но абсолютно точно в этой истории что-то нечисто.
– Ты упомянула, что говорила с девочкой и ее матерью, – Федор сделал акцент на окончании «-ла». – А чем занимался Давид? Он же с тобой поехал?
«Я бы тоже хотела знать, чем он занимался», – подумала Мила, но произнесла другое:
– Он… Эм-м… У него были дела.
Мареев фыркнул.
– Какие у него могут быть дела в незнакомом городе, помимо работы?
– Так рабочие дела. В общем, Федь, неважно. Я вот что звоню: поможешь мне?
– Конечно, – без заминки ответил Фёдор. – А что нужно?
Мила кратко пересказала разговор со Светой и ее матерью. Правда, опустила некоторые моменты, к примеру, не упомянула стеклянный взгляд девочки. Вдруг ей всего лишь показалось? Нет, это она обдумает потом, как и свое состояние тогда и нехватку воздуха.
– Я тебе сейчас на почту перешлю аудиозапись. Отдай спецам, пусть они с ней поработают, ладно? Нужно сделать так, чтобы четко были слышны произносимые слова.
– Ладно. Попробую договориться с парнями.
– Спасибо большое.
– Не за что. Все равно весь спрос с Громова, он же у нас начальник отделения. Не знаешь, надолго ты там застряла?
Мила в очередной раз вздохнула.
– Без понятия. Но вряд ли надолго.
– Слушай, Мил, я тут уже подъехал. Давай позже созвонимся?
– Да, конечно. Пока, Федь. На связи.
Сбросив вызов, Ардо набрала номер Давида. Ей очень хотелось выяснить, чем же он занимался, пока она вела допрос, и почему ушел не предупредив. А главное – куда и зачем? Но телефон Давида по-прежнему оставался вне зоны доступа.
Отложив смартфон, Мила принялась штудировать интернет. Статья о волшебном появлении девочки спустя двадцать лет после исчезновения нашлась, и не одна. Мила выбрала ту, где больше просмотров и комментариев.
Вещала местная городская газета:
«Что это – новогодняя магия или обычная случайность? Девочка, пропавшая двадцать лет назад, вернулась домой не постаревшей ни на один день! И это не фейк или чьи-то выдумки, это правда! К сожалению, нашему корреспонденту не удалось поговорить с девочкой или ее мамой, но он сделал фото».
Прилагалось две фотографии. Одна – двадцатилетней давности. Позади стоящей Светы виднелся кусок школьной доски с надписью: «Гордость школы». Вторая – как Зинаида ведет Свету за руку к машине такси. Видимо, как раз тот момент, когда она забирала дочь из больницы.