Гадко. Грустно. Глумливо. Сборник рассказов

Словно это моё детство издало предсмертный квохт, когда ему вертели голову. Словно это моё детство потом ощипали и раскромсали в мясорубке.

Гага-гребенушка, согласитесь, достойна более опрятной смерти!

Я рванулся прочь. В подножье плато стлался тягучий туман, похожий на обезжиренную ряженку. Я закурил задумчиво и эффектно. Как сыщик из чёрно-белого кино. И заплакал каменнолице и бесхныканно. Как герои Стивена Сигала. Заключительно пыхнув, затушил землю о сигарету и вдруг увидел большой багровый шатёр.

Анти-эчпочмачная «Салон красноты» – прочёл я. И приписка: «Клиентам в красном вход беспристрастный». В дверях на фэйс-контроле громоздилось чучело Криса де Бурга.

Я хмыкнул, полез за бумажником, но метрдотель замахал руками:

– Вам бесплатно. У вас глаза кровоточат.

Он похлопал меня по плечу и повёл к столику под заунывное ободрение «Lady in red».

Принесли меню. «Остатки гадки!» – значилось на обложке. Комплексный обед предлагал суп из богомольев голов и черенков базилика, купаты из кадыков по-скандинавски, сезонный салат из дынных корок под луково-мандавошечным соусом, на десерт смузи из перьев и гребня га…

Да вы издеваетесь!?

Чёртова мать

Чёрный внедорожник, нервно петляя, мчался по полупустому автобану.

– Ты чего психуешь? – спросила девушка, мотаясь из стороны в сторону от маневров автомобиля.

– Пустая дорога же, повилять хочу. – капризно отозвался мужчина, но выровнял руль.

– Эй! – спустя паузу обратился он к спутнице, – Сейчас лес начнётся, давай остановочку сделаем, а?

– Тебе опять приспичило? – без энтузиазма ответила девушка, рассматривая свой мизинец с только что откусанным ногтем. – Не хочу. Поехали лучше.

– Да ладно тебе, по-быстрому?

– Отстань. – вяло бросила она и принялась грызть следующий ноготь.

– Ну зааай! – заканючил мужчина. Перехватил её руку с недогрызенным ногтем и прижал к своей ширинке. – Может, хоть в рот возьмёшь?

– Блин, да отвали. Пупсик, ты невыносим, когда хочешь трахаться. – она вырвала руку и продолжила заниматься ногтем.

– Упрямая стерва! – процедил мужчина. Достал из бардачка серебряную фляжку и сделал несколько отрывистых глотков. По салону расползся сладковатый запах солода.

Начался лес. С обеих сторон потянулся бесконечной однотонной стеной. Мужчина с надеждой поглядывал на спутницу, постукивая пальцами по пряжке ремня.

– Да хватит долбить, не уломаешь. – усмехнулась девушка и закинула в рот розовый квадратик жвачки. – Давно бы уже сам справился. Могу руль подержать.

– Да пошла ты на х… к чёртовой матери! – вспылил он.

– Сам туда вали, козлина! – огрызнулась девушка и надула розовый жвачный пузырь. Наклонилась к мужчине и лопнула пузырь у него перед ухом.

Оба расхохотались.

Кончился лес. Резко. Будто выплюнул автомобиль из своих владений. Картинка сменилась, как в видеоигре. «Рендж ровер» смирно катил по выжженному пустырю с редкими, вздрагивающими от лёгких порывов ветра колтунами перекати-поле.

– Что за дорога? Ты куда-то свернул?

– Ехал прямо… сама ж видела. – пожал плечами мужчина. – Вон указатель. Сейчас глянем, куда нас занесло.

Машина остановилась у покосившегося деревянного колышка с поперечной перекладиной в виде стрелки.

«К Чёртовой Матери» – приглашала табличка.

– Жесть! – хохотнула девушка и хлебнула из фляжки.

– Мотель, что ли? Давай завернём? Раз ты в машине не хочешь! – мужчина повернул руль влево.

Девушка показала ему язык и закинула пустую фляжку обратно в бардачок.

Внедорожник подкатил к некоему подобию забора, сооружённого из разнокалиберных автошин. Уложенные друг на дружку, неравномерно, но цепко прошнурованные между собой монтажным кабелем, шины образовывали столбики высотой примерно два метра. Из-за несхожих размеров шин, ограждение из таких столбиков зияло прорехами, сквозь которые ослепляющими всполохами выстреливали солнечные лучи. Вместо калитки – импровизированный шлагбаум из ржавых фрагментов металлопроката.

– Что за долбаный цирк? – мужчина постучал кулаком по клаксону. Один. Два. Три.

К шлагбауму враскачку приближалась щуплая мальчишечья фигурка.

***

– Дождь будет. Сильный. Видишь, какие вздувшиеся тучи? Как мочевой пузырь от долгого терпежа. А с утра небо было чистое. Будто из ниоткуда набежали. – женщина вглядывалась в небо.

– Ливанёт, как при недержании! Да, мамк? – мальчик угодливо посмотрел на женщину и прыснул от собственной шутки.

Изо рта брызнули белые густые капли вперемешку с бежеватыми комками. Часть из них повисла на подбородке, часть медленно расползлась по футболке. Мальчик суетливо обтёр подбородок рукавом, беспокойно поглядывая на женщину. Отправил в рот катыш халвы и с аппетитом присосался к остаткам кефира в стеклянной бутылке.

– Вот-вот приедут. Успели бы до дождя. – в голосе женщины чуть дрогнуло волнение.

– Приедут? – чуть не поперхнулся мальчик. – Разве не один или одна?

– Двое. – заключила женщина. – Тучи-то две. Ты невнимателен.

Мальчик насупился и задрал голову вверх.

– Это плохо, мамк?

– Смотря для кого.

Мальчик насупился сильнее, из-за чего его измызганная кефиром и халвой моська стала похожа на сушёный инжир.

– Мамк… а зачем они приезжают сюда? К нам то есть?

– Подрастёшь – поймёшь. – спокойно ответила женщина. В руках она держала сшитую из дерюжных тряпиц куклу, с рыболовными крючками, имитирующими маленькие рожки на голове. По-прежнему смотря в небо, она механически, но точно и уверенно набивала куклу рыбьими костями.

– Я уже взрослый! – пропищал мальчик. – Смотри, у меня даже усы выросли! Он вскочил со своего места, встал перед матерью и выпятил подбородок, демонстрируя широкие и кустистые кефирные «усы» над ним.