Семь ключей от зазеркалья

– Ну что ж, все готово, – заключила я, когда заглянувшая в комнату Дотья протянула мне дорожные сумки.

Одна была заполнена не больше чем наполовину, и для шкатулки места хватило с лихвой. Я подхватила флягу и привычно закрепила ее на поясе.

– В моем бюро в третьем ящике справа возьмешь деньги, – распорядилась я. – Там хватит на полгода вперед. К тому времени я двадцать раз успею вернуться. А если не вернусь… – Я хмыкнула и безразлично пожала плечами. – Тогда дом твой, и вообще можешь делать что захочешь.

Служанка кивнула с таким выражением лица, будто я не сказала ничего неожиданного, да и вообще раздаю распоряжения такого рода каждое утро и вечер. Я одобрительно улыбнулась. Как-никак сама подбирала себе именно такого человека.

– Ну что, ваше высочество, готовы? – полюбопытствовала я. – Уж простите, ни накормить, ни в баньке попарить не предлагаю. Могу, правда, предложить портвейна. Не желаете?

По тому, как брезгливо поморщился принц, я сделала вывод, что он никогда больше не пригубит этот напиток.

Глава 3

Дорожная пыль

Дом, служивший мне убежищем последние полтора года, постепенно удалялся, грозясь вот-вот совсем исчезнуть из виду. Его и теперь было сложно как следует рассмотреть из-за кружившей в воздухе пыли, словно у нас за спинами клубился колдовской туман. Подумалось, что лучше лишний раз не оборачиваться, чтобы не застыть каменным изваянием наподобие женщины из древней легенды. Впрочем, суть истории, вероятно, сводилась к тому, что невозможно двигаться к будущему, не отпустив свое прошлое. Ко мне все это было неприменимо. Старый обособленный дом, не имевший соседей, одиночка среди пустоты, мало походил на прошлое. Скорее на безвременье, то самое, в котором можно пребывать, превратившись в камень. А будущее – тут совсем смешно, будущего у меня в столице не было. Просто в безвременье порой становится скучно, и мы, древние статуи, иногда выходим наружу, чтобы слегка размять ноги.

Утомившись от порожденных собственным умом метафор, я пришпорила кобылу, чтобы поравняться с конем принца.

– Расскажите мне еще немного о ключах, – предложила я. – Уж если впереди долгая дорога, к чему терять время?

Сейчас поблизости не было зеркал, не считая, конечно, тех, которые я везла с собой. Поэтому я видела Орвина исключительно в его иллюзорном обличье, а именно рыжеволосым стражником с простоватыми, даже грубоватыми чертами лица, ничего общего не имеющего с высшим кругом аристократии. В эдаких походных условиях его маскировка вполне могла обмануть даже мага-зеркальщика.

Предмет моих размышлений снисходительно усмехнулся.

– Отец так и думал, что вы захотите задать мне вопросы во время нашего возвращения, – объяснил свое настроение он.

– Ваш отец невероятно прозорлив, – с долей сарказма отозвалась я. – И что же, он уполномочил вас молчать как рыба?

– Совсем напротив. Он поручил мне рассказать вам все, что вы захотите услышать… Если это вообще подлежит разглашению, – все-таки несколько смешался он под конец.

– Что ж, хорошо. – Теперь я немного придержала кобылу, чтобы двигаться со спутником вровень. Ширина дороги это позволяла. – Меня интересует судьба четырех оставшихся ключей. Вам известно, у кого они сейчас находятся?

Орвин прикусил нижнюю губу и посмотрел на меня с неодобрением.

– Задать простые вопросы вы, конечно же, не могли? – укоризненно спросил он.

– Простых у меня не бывает, – просияла я в ответ. – Так что же не так с моим интересом? Вы не знаете ответов или не вправе делиться информацией?

– Отчасти первое, отчасти второе, – со вздохом признался принц. – Видите ли, когда подобные артефакты передаются по наследству, афишировать подробности не принято. Но и отслеживать их передвижения мы все-таки стараемся. К тому же в ряде случаев выбор наследника очевиден для всех.

– Так, например, обстоит дело с архиепископом, верно? – предположила я. – Один-единственный человек на одной-единственной должности может обладать этим ключом. Когда он умирает, ключ передается его преемнику.

– Совершенно верно, – мягко кивнул Орвин. – Поэтому мы точно знаем, что нынешний архиепископ и есть хранитель ключа.

– Дело обстояло так же прозрачно с первым министром, военачальником и послом Итранды, – продолжала я. – Быть может, Охотник, – мысленно я уже называла преступника только так, – потому и начал с этих троих? Он точно знал, что ключи у них, и стремился побыстрее собрать как можно больше артефактов. А уж затем сосредоточиться на тех, вычислить которые сложнее. Но если его логика действительно такова, то следующая жертва – именно архиепископ. Он последний из тех хранителей, которых легко определить. Дальше начинаются проблемы, не так ли?

– Некоторым образом, – уклончиво высказался Орвин.

– Остаются три ключа: институтский, королевский и тот, что передается придворным магам, – принялась рассуждать я. – Придворных магов несколько, зеркальщиков среди них двое. Кто же из них?

Я выразительно поглядела на принца.

Он покачал головой.

– Мне это неизвестно. Маги предпочитают не распространяться о подобных вещах. Отец, может быть, и знает. Но если нет, не думаю, что он станет требовать ответа без крайней необходимости. В конце концов, сильные маги способны сами постоять за себя и имеют право на свои секреты, как и мы – на свои.

– Хорошо. Пока довольно и этого. На магический ключ у нас два кандидата. Далее идет королевский. Как я поняла, он передается из поколения в поколение, необязательно будущему королю, но как минимум его родственнику. Насколько дальним может быть этот родственник?

– Только очень близким, – внес уточнение Орвин.

– Значит, я не буду далека от истины, если предположу, что кандидатов на обладание королевским ключом у нас четверо? Его величество, старший принц Ансель, вы, – тут я очень пристально посмотрела спутнику прямо в глаза, – и юная принцесса. Ее величества, увы, нет в живых, стало быть, либо сам король, либо кто-то из его детей?

Я продолжала смотреть испытующе, и Орвин наконец ответил, хотя и без особого восторга от необходимости делиться такой информацией:

– Ваше предположение справедливо. Ключ действительно у одного из четверых.

– И вы знаете, у кого именно?

– Знаю, но не скажу.

– Потому что он у вас? – осведомилась я невинным тоном.

Принц рассмеялся:

– Нет, потому что я не уполномочен сообщать вам или кому бы то ни было, у меня он или нет.

«Точно не у тебя», – подумала я, проанализировав его реакцию. Уж слишком он был расслаблен. Впрочем, для меня такой вывод был совершенно предсказуемым, поскольку я уже сделала мысленную ставку на другого члена королевской фамилии.

– Что ж, стало быть, вариантов четыре, – вздохнула я, изображая смирение. – Остается последнее – институт. Вам известно, кому достался седьмой ключ? Ректору?

Орвин досадливо покачал головой.

– Не знаю. Институт – заведение достаточно самостоятельное, даже в наше время. Они не отчитываются о подобных вещах.

– Значит, здесь поле деятельности самое широкое, – заключила я. – Артефакт у сильного зеркального мага, но им может оказаться любой преподаватель и, уж если совсем откровенно, даже талантливый студент. Н-да, интересное задание мне дал ваш отец. Пойди туда, не знаю куда… Радует одно: Охотник, вероятнее всего, пребывает в таком же неведении. Если так, у нас есть шанс его опередить…

Вытянув руку, я сорвала веточку разросшегося у самой дороги куста. Тончайшие зеленые листья напоминали иголки, которые когда-то в далеком детстве мы обрывали во время гадания. Я начала тихонько бормотать себе под нос:

Семь магических ключей
В нашем мире есть.
Один хранитель был убит,
И их осталось шесть.

Шесть магических ключей
Можно насчитать.
Хранитель выехал в закат,
И их осталось пять.