Придорожная трава

Она положила трубку в карман, подняла голову и вышла из кухни, не удостоив плотника взглядом. Зарвавшийся наглец! Внутри все кипело, она чувствовала себя униженной, невзирая на то, что добилась желаемого. Он говорил с ней как… как с равной! Как будто не видел, кто есть он, а кто – она! Теперь непросто будет успокоиться и включиться в работу. К тому же она так и не сказала Надежде Васильевне, чтобы та принесла ей кофе.

Часов в пять Ника благополучно забыла о происшедшем днем инциденте, хотя и нелегко было избавиться от неприятного осадка, который остался после него. Работалось ей, вопреки всему, отлично. Она успела перевести раза в полтора больше, чем всегда. Конечно, она никуда не торопилась – сроки не поджимали, – и работать, чтобы получить больше денег, ей, слава богу, не требовалось. Но превращаться в скучающую домохозяйку Ника не собиралась. Работа приносила ей удовлетворение и давала чувство уверенности в себе.

И надо же было спуститься в столовую именно в ту минуту, когда наглый плотник уходил! Ника не хотела с ним встречаться, а уж тем более говорить, но столкнулась с ним нос к носу в дверях гостиной. Он вытолкнул своего сына в прихожую и, несмотря на то что Ника собиралась пройти мимо, с вызовом сообщил:

– Я на сегодня закончил. Вы на ночь собачек как следует запирайте, если вам не трудно. До свидания.

Он уже хотел выйти, но Ника вспыхнула и не сумела смолчать:

– Это вы мне говорите? Ваше дело работать на совесть, а не давать мне указания в моем собственном доме.

Ей очень хотелось, чтобы он почувствовал наконец, где его место! И происшествие с собаками не дает ему права заноситься так высоко.

– Вот и держите собак в своем собственном доме, чтобы они не подходили к моему, – плотник кивнул, как будто прощался.

– А у вас здесь дом? – Ника подняла брови и ослепительно улыбнулась. – Не знала, что у меня появился такой приятный сосед. И когда же вы успели обзавестись недвижимостью?

Это слегка сбило с него спесь – он втянул голову в плечи и неуверенно пробормотал:

– Я здесь живу…

– Вы здесь живете, пока работаете, – Ника глянула на него сверху вниз, закрепляя победу, – и еще вопрос, как долго вы на этой работе задержитесь.

Но плотник нисколько не смутился, усмехнулся и покачал головой:

– Ну, на этот счет можете не беспокоиться, задержусь.

– А меня не беспокоит, останетесь вы здесь или нет, – фыркнула Ника, – единственное, что меня интересует, это чтоб в моем доме вы сделали все, что от вас требуется.

– Может, проще нанять кого-нибудь, кому вы доверяете? – плотник насмешливо поднял брови и наклонил голову. – И вопрос отпадет сам собой. Жаль, проблему с вашими собаками так просто разрешить не получится.

– Мои проблемы – не ваша забота, – сердито сказала Ника и почувствовала, что, сама того не желая, спорит с ним как с равным, вместо того чтобы указать ему на его место.

Плотник тихо засмеялся и на секунду приподнял руки, демонстрируя Нике бинты, сквозь которые местами просочилась кровь:

– К сожалению, ваши проблемы почему-то превращаются в мои.

– Никто ни от чего не застрахован. Что вы ко мне привязались? Боитесь за себя, боитесь за ребенка – уезжайте. Найдем кого-нибудь вместо вас.

– Того, кто собак не боится? – плотник снова наклонил голову и растянул губы в улыбке.

Нет, надо немедленно прекращать этот разговор! Иначе он и вправду подумает, что Ника воспринимает его всерьез.

– Вы закончили работу? Если да, то вы свободны. У вас, по-моему, выходной сегодня, а мне еще поработать надо.

Пока плотник подбирал слова для ответа, она успела выйти в столовую и захлопнула за собой дверь, давая понять, что говорить ей с ним не о чем.

5

В понедельник вечером, довольно поздно, в дверь избушки постучали. Илья никого не ждал в такой час, он в это время валялся на кровати и читал. Простукивать дом он закончил, жучка нигде не обнаружил и в который раз подивился тому, как же все-таки случилось упасть этой злосчастной балке. Хозяйка дома с красивым именем Вероника не сказала ему ни слова, отчего было обидно и как-то не по себе. А ведь еще как минимум два дня ему придется торчать в ее доме. Она притягивала его чем-то, вызывала жгучий и какой-то иррациональный интерес. Загадочная, надменная, холодная – как снежная королева. Ладно, он готов простить ей снобизм, граничащий с дурным воспитанием. Но зачем она на каждом шагу поминает избушку, которую вот-вот снесут? Да, он пробовал заговорить об этом с ее мужем, но ничего не добился, только поставил себя в дурацкое положение. Залесский лишь посмеялся над ним, не злобно, по-доброму так, снисходительно. Лучше бы он распустил пальцы и попытался поставить наглого плотника на место, тогда можно было бы ответить грубостью на грубость. А чем можно ответить на благосклонную улыбку?

Непросыхающий Мишка как всегда храпел на лавке в столовой. Пришлось встать и выйти навстречу гостям – Илья успел запереть двери на ночь.

На пороге стоял старик. Очень старый, столько не живут. Но особенный. Илья привык видеть стариков бедными, побитыми жизнью, непритязательными в еде и одежде. Этот же был одет в безупречный темный костюм, галстук, узкие вычищенные ботинки. На голове его сидела элегантная шляпа, а опирался он на зонтик-тросточку. Его редкие седые волосы, зачесанные назад, похоже, только что укладывал парикмахер. Илья попятился назад и пробормотал смущенно:

– Вам, простите, кого?

– Здравствуйте. Я хотел бы видеть Максимова Илью Анатольевича, – старик церемонно кивнул.

– Здравствуйте, – Илья вместо кивка на секунду втянул голову в плечи, – это я. Проходите, пожалуйста.

Ему стало очень неловко от того, что Мишка храпит на лавке в таком непрезентабельном виде.

– Вы никогда не спрашиваете незнакомцев, кто они такие и что им надо, когда они ночью вламываются к вам в дом? – поморщился старик и широко шагнул через порог, опираясь на трость.

– Если честно, то никогда, – хмыкнул Илья. – Наверное, вы сами мне объясните, зачем пришли, разве нет?

Старик улыбнулся и кивнул.

– Я могу присесть к столу?

– Конечно, – Илья смахнул с лавки на пол Мишкину грязную полотняную сумку, – если, конечно, не боитесь испачкать костюм…

– Нет, не боюсь, – улыбнулся старик, и лицо его вдруг осветилось и помолодело. И если до этого Илья чувствовал себя неловко, то после этой улыбки ему стало легко и комфортно, – и пусть вас не смущает ваш нетрезвый товарищ, я не ожидал увидеть ничего другого.

– Почему? – удивился Илья.

– Строители никогда не отличались трезвым образом жизни. К тому же я наводил о вас справки.

– Обо мне? Зачем? – Илья удивился еще больше.

– У меня к вам дело. Верней, предложение. Но перед тем как изложить его суть, мне бы хотелось задать вам несколько вопросов. Вы не возражаете?

Илья помотал головой.

– Тогда сядьте и предложите мне чаю, что ли… – старик снова улыбнулся. Удивительная улыбка – открытая и добрая.

– Конечно, – Илья потянулся к чайнику и щелкнул выключателем, – но у нас кружки только железные остались, остальные перебили.

– Ничего, – старик закусил угол губы, пряча улыбку, – из железных кружек мне тоже доводилось пить. На фронте.

Илья прикинул, сколько ему может быть лет, и присвистнул. Самое малое получилось – восемьдесят.

– Мне восемьдесят шесть, – кивнул старик, как будто прочитав его мысли, – и зовут меня Павел Тихонович Ропшин, так что будем знакомы.

Илья пожал протянутую руку, худую и сморщенную.

– Хорошо у вас пахнет здесь… – пробормотал старик, помолчав.