Проза на салфетках

Виктор приехал в Партенит поздно вечером, когда уже стемнело. Остановился в гостинице, провёл ночь. Утром позавтракал в ресторане и первым делом пошёл на пляж.

"Повезло дедушкам! – невольно подумал молодой человек. – Я бы и сам не отказался здесь жить".

Но тут же осёкся. Дедушка Григорий здесь же на тридцатом году жизни был расстрелян, а его брат – дедушка Иван – сгинул в ГУЛАГе. О каком тут везении можно говорить?

А всё-таки места красивые! Свежий, пахнущий хвоей, горный воздух; стройные кипарисы, вытянувшиеся во всю стать под жарким южным солнцем и упирающиеся головками в небо; ласковое синее море, обволакивающее каменистый пляж и прибрежные скалы. Медведь-гора, наклонившись, жадно пьёт морскую воду. Вдалеке, прикрытые горой от нескромных взглядов, словно сёстры-близняшки, спрятались две скалы Адоллары.

Вблизи всё оказалось гораздо красивее, чем на чёрно-белых фотографиях. Даже мать, когда была жива, не могла словами описать всей красоты этих мест.

До полудня Виктор купался в тёплой солёной воде, изредка вылезая на берег, чтобы погреться и обсохнуть, затем снова прыгал в воду. Когда солнце поднялось высоко над горизонтом, и его ласки стали нестерпимо горячими, молодой человек покинул пляж, дав себе слово, что вечером непременно придёт поближе к Медведь-горе.

Умывшись в номере, Виктор пошёл в город искать, где бы пообедать. Наконец, с горем пополам нашёл-таки кафешку. За соседним столиком сидела оживлённая компания, очевидно, студентов. Девушки с громким аханьем обсуждали приезд в их скромный город самого Петра Виноградова. "Ах, красавец! Ах, душка! Ах, просто мечта!", – слышались восхищённые возгласы.

Виктор недовольно скривился. Подумаешь, счастье какое! Виноградова он едва выносил. Мало того, что этот индюк самовлюблённый лебезит перед власть имущими, так ещё и ведёт себя по-хамски. Конечно, для известного режиссёра и актёра велик риск заболеть звёздной болезнью, но у Виноградова, судя по всему, давно уже последняя стадия.

Пообедав, Виктор погулял по городу, ожидая, пока солнце не ослабит мощи своих лучей, затем отправился к морю.

Людей у Медведь-горы было немного. Вдруг он услышал песню. Девичий голос звучал так сладко и нежно, что кровь застыла в жилах молодого человека. В нетерпении он прибавил шагу.

Наконец, он увидел и саму певицу. Девушка с чёрными, как воронье крыло, вьющимися волосами, сидела в воде по самую шею. И пела. Вблизи её голос казался ещё прекраснее. Такой хотелось слушать целую вечность.

Она пела на испанском языке. Виктор, изучавший его в институте, без труда понял, о чём песня.

"Прощай, моя любовь, и до свиданья!

То не забвенье и не расставанье.

Прошу лишь об одном – чтоб в дали дальней

Хоть редко вспоминал ты обо мне"[1 - "Goodbye, my love, goodbye, amore mio…No es una despedida ni un olvido.Goodbye, my love, goodbye… Sоlo te pidoque cuando estеs tan lejos de aqu?te acuerdes un poco de m?".].

Впрочем, "Goodbye, my love, goodbye, amore mio!" – это уже не по-испански.

Когда девушка закончила петь, Виктор, смущённый, стоял на берегу, не в силах сдвинуться с места.

– Вы так замечательно поёте! – робко пробормотал он, словно оправдываясь.

– Спасибо, – вежливо ответила девушка.

– И испанский, смотрю, хорошо знаете. Наверное, изучали?

– Да, в институте. Но недолго. В основном Иглесиаса слушала.

– Старшего или младшего?

– Старшего. Который Хулио. Хотя Энрике тоже поёт неплохо.

– Кстати, меня зовут Виктор. Можно просто Витя.

– Очень приятно! Наташа.

– Слушайте, Наташа, как насчёт сплавать туда? – он показал на "мордочку" медведя.

– Почему бы и нет?

Быстро сбросив футболку, шорты и пляжные тапочки, парень нырнул в воду. Пока они плавали, он расспрашивал Наташу, откуда она? Учится? Работает? Оказалось, девушка родилась в Партените и надолго не уезжала из родного города. Училась в институте два года. В настоящее время не учится и нигде не работает. Виктор в свою очередь рассказал, что приехал из Москвы, закончил Высшую Школу Экономики, юридический факультет. Работает по специальности. От общих вопросов плавно перешли к фильмам и книгам. Оказалось, им обоим нравятся фантастические сюжеты.

Несколько раз, выходя на берег, Виктор убеждал Наташу тоже выйти, погреться, но она каждый раз отказывалась:

– А зачем? Мне и здесь хорошо.

Однажды, сидя на берегу, он спросил Наташу, видела ли она премьеру нового фильма "Мятежник", которую сейчас во всех кинотеатрах показывают.

– Нет. Но что-то слышала. Это не тот, где Виноградов царя играет?

– Он самый. Кстати, слышала, какую великую честь он решил оказать вашему городу?

Услышав об этом, Наташа неожиданно разволновалась:

– Приезжает? Когда? Уже приехал? Значит, он придёт сюда?

– Не знаю, – ответил несколько ошарашенный Витя. – Может, и придёт. А он тебе нравится?

– Я люблю его. Больше жизни.

Виктор посмотрел девушке в глаза и с удивлением понял, что она не шутила. Впрочем, удивляться было нечему – красота Виноградова притягивала к нему девчонок, словно магнитом. Они так и ложились перед ним штабелями, чем он, кстати говоря, успешно пользовался. Вот и Наташа сейчас в возбуждении шептала:

– Теперь он будет моим! Моим навеки!

Виктор с сомнением покачал головой. И ведь наверняка все влюблённые девчонки тешут себя теми же иллюзиями. До тех пор, пока не услышат: чао, сеньорита! Чем-чем, но такими добродетелями как верность и постоянство Виноградов не блещет.

Вечерний воздух становился всё прохладнее. Но и тогда Наташа не вышла из воды. На вопрос, не холодно ли ей, она неизменно отвечала: нет.

Когда солнце закатилось за горизонт, Виктор стал потихоньку собираться.

– Ты идёшь домой? – спросил он Наташу.

– Ты иди, – отвечала та. – А я ещё поплаваю.

– Хорошо. Завтра придёшь?

– Приду.

Попрощавшись, Виктор побрёл в отель. Уходя, он оглянулся. Наташи на поверхности не было. Видимо, нырнула, чтобы полюбоваться подводным миром. Пару раз водная гладь затрепетала, и на поверхности показался рыбий хвост. Виктор удивился: ему казалось, что такие большие рыбы если и водятся в Чёрном море, то в глубине, но никак не у самого берега. Может, какая-то глупышка всё же решилась из любопытства подплыть близко к людям – кто знает?

***

После ужина Виктор решил прогуляться по морскому берегу. В прибрежном ресторане, где "светило отечественного кинематографа" с размахом отмечал свой приезд, было шумно. То и дело слышался звон бутылок, визги девиц, пьяное ржание фанатов и нецензурная брань самого виновника торжества, которой он щедро награждал нерасторопных официантов. Звука морского прибоя почти не было слышно. Виктор поспешил отойти подальше от всей этой суеты.