Ангельская пыль

Отец упал передо мной на колени, как-то обречённо сжимая рукой свою шею.

– Тогда денег дай. Дай… – захрипел. – Мне выпить нужно. Горит всё.

«И у меня всё внутри горит, пап… Настолько, что завыть хочется…»

Принялась с остервенением вытирать лицо руками, прогоняя непослушные злые слёзы и борясь с глухим отчаянием.

А уже в следующий момент помятый мужик отсоединился от косяка и, сильно покачиваясь, зашёл в комнату. Подошёл к столу, порылся в полупустых ящиках, пошарил руками по полкам.

Того, что им нужно у меня не было: ни денег, ни выпивки. Только книги, памятные мелочи, фотографии…

Мужик схватил своими грязными руками первое попавшееся фото. А на нём… На нём запечатлена улыбающаяся крёстная. Красивая… Заботливая… Настоящая… Такой я её и запомнила… Единственного родного человека, который до самой своей смерти поддерживал меня. Я называла её мамой и никак иначе.

Дикая тоска сжала сердце. В ушах загудело. Настырно. Протяжно. Перед глазами поплыло.

– Не трогай, – выдавила из себя и сорвалась.

Подлетев к нему, вырывала из рук рамку и прижала к груди.

– Ты чо, ох*ела? Налей нам выпить, тварь. Будь человеком… – заплетающимся языком сказал мужик, протягивая ко мне руки. Увернувшись, отбросила рамку на кровать и схватила его за предплечья.

– Пошёл отсюда! – рявкнула я, дёргая его в сторону выхода.

Не ожидая от меня такой прыти, он растерялся и, по-видимому, на автомате пробежал до самой двери.

– Выметайтесь из моей комнаты! Ещё раз войдёте, и я вызову полицию!

С этими словами я подалась к отцу, толкая его вон, и он, не удержавшись, упал на четвереньки. Всхлипнув, отвернулась, не находя в себе сил наблюдать за этой картиной. Я не хотела так поступать. Не хотела! Но по-другому не получалось!

Как только они исчезли из поля зрения, я прикрыла дверь, вернула кровать на место и, упав на неё, беззвучно разревелась в подушку.

Немного придя в себя, судорожно схватила телефон и присела на кровати. Трясущиеся пальцы лихорадочно заскользили по дисплею, набирая сообщение:

«Я согласна. Но с условием».

Продолжая сжимать в руке мобильный, я отрывисто вздохнула.

Смириться с неизбежным и жить с грузом прошлого – совсем непросто. Но и терзать себя – нет никакого смысла. Я уже привыкла запирать на засов все невзгоды и горести, добавляя в свой сундучок с прошлыми тягостными воспоминаниями новые.

Неожиданно оживший телефон заставил меня подпрыгнуть на месте и уставиться на дисплей – Буран.

Вдох-выдох, и, прочистив горло, я приняла вызов:

– Привет.

– Доброе утро, – послышалось спокойное приветствие.

Без лишних слов и предисловий перешла к делу.

– Мне не нужны деньги… Моя цена – это аренда квартиры, – задумалась на секунду и, прикинув, уточнила: – На полгода.

Повисла неловкая пауза, и я поспешила её заполнить, объясняя:

– Не волнуйся, мне не нужна навороченная квартира в центре города. Всего лишь крошечная однокомнатная квартирка или студия: чистая, можно даже на самом краю мира.

И снова тишина. Напрягающая, давящая на нервы с такой силой, что я уже с трудом справлялась с острым желанием послать всё к чёрту.

– Будет тебе квартира, – заключил Буран резко и, мне показалось, зло.

Не сообразив сразу, что ему ответить, тихо поблагодарила:

– Спасибо.

– Я позвоню, – бросил Кирилл и отключился.

До боли прикусила губу, не веря, что ещё совсем немного, и буду жить отдельно. Вдали от всего этого… Зажмурилась, расслабленно откидываясь на спину.

Правда, не стоит забывать, что это не новогодний подарок, а плата за работу, которую мне ещё только предстояло выполнить – добыть для Бурана то самое – «что-то интересное»…

Не знаю сколько времени я лежала и смотрела пустым взглядом в потолок, но вскоре признала, что больше уснуть не смогу.

Пока переодевалась и приводила себя в порядок, раздумывала куда податься. По воскресеньям кальянная открывалась в три часа дня – значит, у меня оставалось свободных четыре часа.

Вспомнив, какой сегодня день недели, улыбнулась и непроизвольно сглотнула, почувствовав внезапный голод. До головокружения захотелось сладкого. До дрожи. Немедленно. И это неудивительно, вот уже два месяца, как каждое моё воскресное утро по традиции начиналось с завтрака в уже полюбившейся кофейне «Бонжур». Маленькая слабость, в которой я не могла отказать ни себе, ни Серому.

Достала из тайника банковскую карту, сунула ноутбук в рюкзак и, стараясь не попадаться своим на глаза, покинула квартиру.

Запирая входную дверь, задумалась над тем, что родители так и не заметили пропажи ключей. Впрочем, как я и думала…

Всю дорогу до торгового центра желудок урчал в предвкушении восхитительного лакомства.

И вот я, сгорая от нетерпения, наконец, распахнула дверь кофейни и расположилась за круглым плетёным столиком у витринного окна.

– Добрый день, – улыбнулась молоденькая официантка. – Всё как обычно?

– Привет, да – зелёный чай и черничный чизкейк… – немного подумала и добавила: – Два чизкейка.

Вдоволь насытившись десертом, довольно откинулась на спинку плетёного кресла и прислушалась к себе: полна энергии, усталости и напряжённости как небывало.

Энтузиазм зашкаливал, и я отправилась по магазинам. Присмотрелась к пуховикам. По сути, носить чужую зимнюю куртку оставалось всего-навсего полтора месяца… Да и если говорить откровенно, то мне было попросту жалко денег.

«Дохожу!» – подумала я и ушла ни с чем.

Не обделив вниманием ни один магазинчик, завершила свою прогулку посещением парфюмерного магазина, где чуть тронула губы тестером персикового блеска, нанесла свой любимый аромат на пульсирующую жилку запястья и поспешила в «Black House».

В квартале от кальянной располагалась небольшая «Кондитерская лавка». Я честно держалась: увеличила скорость и, проходя мимо, старалась не заглядываться на призывно манящую вывеску…

В лавке было пусто, не считая продавца и всех этих разноцветных, ярких шуршащих обёрток, так и зовущих, соблазняющих меня протянуть к ним свои пальчики…