– И куда она пошла.
– Туда.
– Вот, спасибо! Пойду к ней.
– Конечно. Заходи ко мне еще. Поговорим.
Физик побежал в указанном направлении. Из темноты сверкало много разных глаз, и слышались угрожающие шорохи. Он замечал их, но не придавал значения.
За деревьями что-то блестело, и вскоре физик увидел небольшой водоем – то был Зеркальный Пруд. На его поверхности лежали большие голубоватые лилии дивной красоты. Ему было жарко, и он присел у пруда и уже хотел зачерпнуть руками воды, но остановился. Дул легкий ветерок, но поверхность Зеркального Пруда оставалась абсолютно неподвижной.
Над Прудом склонялись деревья, в воде отражались яркие звезды.
Пруд был опасным местом, обычно вокруг него бродил волк-оборотень: поджидал влюбленные парочки, пришедшие за лилиями, и влюбленных-одиночек, стремящихся доказать свою любовь и приходивших за лилиями же.
Но для физика Пруд был почти безопасен: крыса здесь уже побывала и предупредила волка, чтобы не связывался с этим психом.
Физик осмотрелся вокруг: девушки и тут не было. Невдалеке он услышал пение. Старческий, но не лишенный приятности голос пел на безупречном французском «Я ни о чем не жалею» Эдит Пиаф.
– «Да, вы сговорились все, что ли? Что-то распелись все!» – подумал он.
Тем временем на берег Пруда вышла маленького роста старушка с корзинкой. В корзинке были цветы и травы, видимо лекарственные, источавшие одурманивающий запах. У старушки были ярко-красные, светящиеся в темноте глаза. Физик это заметил, но не придал значения.
Бабуля мило улыбнулась, обнажив четыре оставшихся зуба (и все – клыки).
– Здравствуй, внучек. Что, за лилиями пришел?
– Нет.
– Странно. Тогда сорви мне, пожалуйста, парочку, а-то мне тяжело нагибаться. Слушай, да ты весь в крови, черноглазенький. И кровь-то не твоя…
– Ну, да…
Он сорвал лилии.
– Спасибо. И для своей девушки сорви. Ей понравится.
– У меня… Я ее как раз ищу. Вы ее не видели?
– Нет. А она пухленькая?
– Нет, худенькая.
– А щечки румяные?
– Нет, бледные.
– Тогда я ее и видеть не хочу.
– Почему?
– Неважно. Лучше наклонись ко мне, я тебе что-то скажу… хотя, нет, не надо. Иди, ищи свою девушку. Может, найдешь, если ее еще не съели. До свидания, внучек.
– До свидания.
И он двинулся дальше. Ночной мрак медленно рассеивался. Ориентироваться на местности он давно перестал и теперь надеялся только на чудо.
Справа от него что-то блеснуло. Он повернулся в ту сторону – это были глаза. Снова светящиеся человеческие глаза. Только у бабушки светилась радужка, а здесь белки излучали мягкий свет. Глаза были темно-синие, почти черные. Он смотрел в них и не мог оторваться. В предрассветных сумерках четко обозначился женский силуэт. Кожа у нее была темно-синяя. На длинном платье и в волосах сверкали звезды. У нее была чарующая улыбка на темных, полных губах и эти глаза! Их манящий свет…
Он забыл обо всем, забыл, зачем пришел, только смотрел и смотрел на темный силуэт и лучистые глаза и знал, что теперь никуда от нее не уйдет. Она протянула к нему руки, он протянул руки к ней и шагнул вперед…
…и тут он в третий раз за эту ночь услышал пение. Снова что-то о дьяволе, но уже по-русски. Голос был дурной, а пение – фальшивое, но он был рад слышать его, как никогда. Он стряхнул с себя оцепенение и побежал на голос.
Конечно же, это была виновница поисков и вечная прогульщица.
Вся белая, она казалась голубоватой в рассеивающемся сумраке. На голове у нее был венок из лилий, а в руках – букет больших красивых цветов. Венок и цветы слегка светились. Лицо ее выражало собой полнейшее счастье и умиротворение, которое сменилось удивлением, когда она увидела здесь своего учителя.
– Где ты бродишь все это время? Мы тебя уже четвертые сутки ищем.
– Четвертые сутки? Правда?
– Правда. Пойдем отсюда.
– На вас кровь? Вы ранены?
– По дороге расскажу.
Из Ужасного Леса они выбрались вполне благополучно. Еще они нашли свои цепочки – Ужасному Лесу чужого не надо.
А еще его через неделю его уволили из школы. Впрочем, он легко устроился в другую. Просто один человек в тот день видел, как они возвращались вместе, и рассказал об этом директору с нехорошим намеком. И был этот человек по характеру крыса редкостная.
30.09.02006
Родительский день
Возвращаясь с АЭС из ночной смены, он встретил в трамвае Юльку.
– Ты куда?
– Домой. Папа будет ругаться – солнце всходит, а я еще не в могиле.
Шуточки у нее… Хотя пора бы уже и привыкнуть – она всегда так мрачно шутила.
– Тебя проводить?
– Пойдем.
Он не знал, где она живет, и сегодня надеялся это исправить. Они вышли из трамвая и вправду двинулись в сторону кладбища. Он хотел было сказать, что это уже не смешно, но вовремя вспомнил, что сегодня родительский день.