Один год Ольги Денисовны (Невыдуманные истории, о которых нельзя молчать)

– Бывай. Молодец, что приехала. Всего тебе.

В темном окне Ольга Денисовна с трудом различила высокую чуть сутулую фигуру заботливого друга – многолетнего соседа по питерской даче, а ныне гражданина Германии. Защипало в носу, а в голову пришли грустные мысли. Увидимся ли мы еще? Тьфу-тьфу, дурища!

В Шверине она, помня наказ, сознательно села в предпоследний вагон, а когда через час и пятнадцать минут вышла на платформу в Гамбурге, обошла последний вагон в одиночестве. Весь народ устремился в сторону первого вагона, именно оттуда поднимались эскалаторы в здание вокзала, они ползли вверх, а не вниз.

– Bitte, wo ist platform drei С-1, (где платформа 3 С-1)? Задавала Ольга Денисовна вопрос встречным, посылали они в противоположные стороны, одна по бесконечному переходу налево к табло 1–2, а другой – направо – к табличкам 4015-7. Из 7 минут до отхода поезда в аэропорт, которые значились на билете, уже оставалось 5 минут, потом 3 минуты, а она все металась по высокому переходу над путями. Вдруг, о радость, увидела фрау с чемоданом. Вот уж она, конечно, едет туда же.

– Bitte, sie fahren nach aeroport? (Вы едете в аэропорт?)

– Ya, – фрау улыбнулась, и Ольга Денисовна припустила за ней вниз по лесенке, а потом вбежала в какой-то вагон. Двери за ними закрылись и С 1 тронулся. Уф! Успела!

В вагоне сидело человек 7, трое с чемоданами. Через минут 15 голос по внутренней связи стал произносить длинные фразы, из коих Ольга Денисовна поняла, что вагоны ein, zwei, drei не то дойдут до аэропорта, не то, наоборот, останутся на ближайшей станции. Ох, ведь Саша ее предупредил, что садиться надо в определенные вагоны. Она задергалась. На этой станции вышли практически все.

– Bitte, wir fahren nach aeroport? (Мы едем в аэропорт?)

Дама с чемоданом улыбнулась.

– Ya.

– Значит села правильно.

Терминал 2 нашелся минут через 10 хождения по бесконечному километровому внутреннему переходу. В стеганом пальто и шарфе стало жарко, но чемодан весом 15 кг и сумка на нем весом 5 кг катились легко. Удивило ее то, что на нескольких табло «departure», которые встречались по пути, рейса на Хельсинки в 10.10 не значилось. Так как рейсов на табло было несметное число, они двигались вверх-вниз, так что рябило в глазах, видимо нужный пропустила.

Ольга Денисовна протянула интернетовскую билетную распечатку в окошечко информации.

– Heute ist keine Ihre flugnummer. Сегодня ваш рейс отсутствует.

– Was ist das? Российская путешественница задала любимый когда-то на уроках немецкого языка вопрос. Потом добавила: – Warum? Welche flight is to-day?

– 12.50.

Девушка из «информации» послала любознательную фрау выяснять детали подальше, в конец длинного зала, непосредственно в представительства авиакомпаний. От волнения фрау забыла, какая компания указана на ее билете. Кажется, «Airberlin». Ткнув молча девице из этой компании распечатку, она ждала реакцию. Реакция последовала незамедлительно.

– Ваш билет на 30 декабря. Kommen sie morgen. Приходите завтра и полетите.

– Wie, on 30 december? Здесь написано 29. Возмущению пассажирки не было границ.

– Heute ist keine Ihre flugnummer. Сегодня ваш рейс отсутствует. Повторяла гнусная девица и показывала в мониторе фамилию пассажирки на рейсе 30.12.2009.

– Но почему никто не сообщил? Nobody told me. Niemann shprich mir. Мне нужно сегодня.

Ей даже не хотелось задумываться, где можно провести сутки, если не посадят в самолет на Хельсинки.

– А что это за рейс в 12.50?

– Ya, hier sind 12.50 und 19.50, aber Finnair. (Да, есть рейсы в 12.50 и 19.50, но не наша компания, a Finnair). Видимо на лице фрау было написано такое волнение, что она обратилась к девушке из соседнего представительства, на счастье оказавшемся Finnair. Они начали что-то обсуждать, а Ольга Денисовна повторяла: Nobody told me. Никто мне не сообщил. Nobody call me. Y must fly to Helsinki. Мне надо в Хельсинки.

– Bitte, warten sie 10 minuten. Подождите минут 10, Wir hoffen helfen sie. Мы постараемся помочь вам.

Растерянная дама присела неподалеку в кресло, но не сводила глаз с окошечек этих авиакомпаний. Впрочем, нет, она быстро подошла к табло отправления и присмотрелась, нет ли там Санкт-Петербурга, вдруг можно поменять билет домой без пересадки в Финляндии. Не тут-то было. Среди множества пунктов назначения был лишь один рейс в Домодедово – Москву, СПб и другие российские города не значились. Обидно. Даже если они переделают билет на 12.50, как она доберется из Хельсинки до Питера? Маршрутка не будет ждать три часа, это ясно. Надо срочно послать SMS диспетчеру. Нет, пожалуй, сначала надо дождаться билета. Вдруг не поменяют? Прошло 10, 15 минут, через полчаса подошла с извинениями девица из «Airberlin» и вручила билет.

– Bitte, flug 12.50, Helsinki – 15.40. Hier ist voucher nach restaurant.

– Когда Ольга Денисовна в обалдении на нее уставилась, девушка пояснила, что компания приносит извинения и дает возможность пострадавшему пассажиру позавтракать за их счет на сумму 6 евро. Теперь можно было расстегнуть теплое пальто, снять шарф и дать SMS диспетчеру питерской маршрутки:

«Рейс из Гамбурга задерживается, прилет в Хельсинки в 15.40. Как быть?»

Через пять минут пришел ответ: «Водитель будет ждать». Не так все плохо. Регистрация на рейс должна была быть через 2 часа, до тех пор передвижения пассажирки по аэропорту проходили с увесистым чемоданом на колесиках, на котором гордо высился полиэтиленовый мешок с тем, что следовало брать в салон. С багажом она по лестнице поднялась в туалет (не нашла лифта), а потом спустилась в кафе, где на халяву перекусила.

За окнами аэропорта тьма сменилась солнцем, потом солнце закрылось тучами, пассажиры прилетали и улетали, а Ольга Денисовна нервно ходила по безлюдному проходу перед выходом № 11, над которым на табло давно значилось «Hamburg» AY852.

Полет Гамбург-Хельсинки проходил нормально, сели под аплодисменты пассажиров точно в 15.40. Сведения о погоде, которые передавали в салоне по радио, заглушили сигналы из сумки, их посылал по мобильной связи водитель Святослав:

– Вы приземлились? Жду на парковке у терминала 2.

– Только что сели. Ждите.

– Слава богу, ждет. Получу багаж и вперед! – размечталась наивная дама, но тут же была наказана за лихой оптимизм.

В зале разгрузки багажа около трех неподвижных транспортерных лент толпились пассажиры. Невооруженным глазом их количество можно было оценить в несколько сотен. Где будет разгружаться багаж рейса 852? Где растворились пассажиры из гамбургского самолета? Ольга Денисовна, человек ненаблюдательный, испуганно оглядывалась по сторонам, но не могла никого опознать. Пометавшись некоторое время по залу и присмотревшись к надписям, она поняла систему выдачи багажа. Над каждым транспортером висели маленькие табло с номерами рейсов и пунктами отправления, в каждом табло значилось по шесть городов. Гамбург был последним пунктом над первым транспортером, он стоял в очереди за Осло, Женевой, и еще тремя незнакомыми городами. Все рейсы прибыли давно, но не разгружались, видимо из-за снегопада. Наконец, через 15 минут поплыли лыжи и большие тюки, а на табло зашевелился первый пункт. Нетерпеливо зазвенел мобильник.

– Машина у терминала 2.

– Жду чемодан.

Ольга Денисовна не стала пояснять по мобильной связи, что ожидание, по-видимому, затянется надолго.

Еще через минут 15 вместе с первым пунктом на табло задергался следующий, пассажиры спортивного вида выхватывали длинные пакеты и большие сумки и расходились. Рядом с нервничающей стояла дама, терпеливо ожидавшая багаж из Осло. Ее, судя по беседе по мобильнику, на своей машине ждал муж.

– Y must go to hotel in Helsinki.

– And Y – to S-Peterburg.

– ОУ!

– Где вы? Я стою уже три часа.

– Задержка с разгрузкой багажа.

За час с табло ушли еще два рейса.

– Му luggage from Oslo! Дама заулыбалась и вскоре сняла свой небольшой чемоданчик. Гамбургцев осталось человек 5, сбоку толпы тоже поредели. Нервозность Ольги Денисовны возрастала.

– Если через 10 минут вас не будет, я уезжаю.

– Она приготовила ответ «Выхожу», пока что держала палец на слове «Отправить». Когда, наконец, в 18.10 выплыли вещи из Гамбурга, схватила свой увесистый чемодан и нажала кнопку мобильника. В ответ с ужасом прочла:

– Мы уже уехали.