Была холодная зима

– Вот видишь, Светочка, наш будущий зять уже вступает в свои права!

– Не говори ерунды. Мы сами все купим, – строго сказала Светлана Михайловна. – Я лучше знаю вкус и желания дочери. Ей ведь может и не понравиться выбор Игоря.

– Хорошо, Светлана Михайловна, давайте вместе с вами поедем выбирать.

– Посмотрим. Утро вечера мудренее. Пойду я прилягу. Устала, переволновалась. Надо отдохнуть.

– Иди, Светочка, иди, а мы тут с Игорем еще потолкуем.

Глава 9

Баро мерил шагами просторную гостиную своего дома. Он нервничал. Напротив сидели его дочь Лулуди и жена.

– Ты только посмотри на нее, Лачи, – он с возмущением ткнул указательным пальцем в сторону дочери. – Ее, оказывается, не интересуют наши законы и обычаи! Они с давних времен заведены предками, и всеми нашими родичами соблюдаются. Совсем от рук отбилась! Где это видано, чтобы в цыганской семье… Скажи мне!

Дочь угрюмо молчала. Жена смотрела то на одного, то на другого, но не произносила ни слова. Она боялась перечить мужу.

– Ты была еще ребенком, когда мы договорились, что выйдешь замуж за Данко. Где монета, которую тогда надел тебе на шею будущий свекор? Ну-ка покажи! Ты должна носить ее как медальон.

– Вот она, вот! – раздраженно выкрикнула Лулу. – Никуда не делась! – Она вытянула из-под кофточки медальон, насколько это позволила золотая цепочка, и показала отцу. – Не нравится мне Данко!

– Дочка, ты как разговариваешь с отцом? Это же наши обычаи! Мы давно договорились, сосватали тебя и не можем отказаться. Это позор!

– Ты с кем-то спуталась, негодница? Говори! Или мать твою накажу, что плохо следила за тобой… Ходите вместе, гадаете вроде. А на самом деле ты по сторонам глазеешь, на мужиков заглядываешься… Да?

– Не смотрю никуда, и никого у меня нет. Но я не люблю Данко, – твердила дочь.

– Полюбишь как миленькая! Я не собираюсь идти дом на дом. Они ведь не простят такого унижения. Выйдешь замуж за Данко и точка! Завтра приедут твои братья, они с тобой разберутся.

Разгневанный Баро резко встал и вышел из дома. Его раздражала непокорность дочери. С Тагаром, отцом Данко, его связывают давняя дружба и финансовые дела. Когда-то Тагар был влюблен в его сестру Мирелу.

– Что ж ты такая упрямая? – в это время укоризненно говорила девушке мать. – Данко красивый, из хорошей богатой семьи.

– Мама, сердцу не прикажешь…

– Не спорь с отцом! Ты еще молода, ничего не понимаешь. Ему виднее, за кого тебя выдавать замуж. Потом спасибо скажешь. Давай-ка в доме приберем.

Они занялись каждая своим делом. Лулу включила пылесос, а мать по крытой галерее отправилась на кухню.

Чтобы угодить мужу, Лачи всегда должна была полностью поддерживать его решения (или хотя бы делать вид). Это спасало ее от нагоняев, а иногда и от рукоприкладства.

Лулуди, которую с детства все называли Лулу, к восемнадцати годам приобрела репутацию своенравного и беспечного создания. Она была строптива и крайне упряма. От отца унаследовала горячий вспыльчивый нрав, а от матери – яркую внешность, но, к сожалению, не ее покладистость и умение сглаживать острые углы.

В этот день Лулу было совсем не до мыслей о замужестве. Ее душа рвалась и металась. Закончив пылесосить в комнатах, она накинула шаль на плечи и вышла из дома. От снега все вокруг было белым-бело. Он лежал шапками на крышах домов, на деревьях. Только дорожки были тщательно почищены. Лулу посмотрела по сторонам. Отца нигде не было видно. Она прошла через двор, заглянула в конюшню. Отца не было и здесь. Посмотрела на пристройку, где жил Иван, и решила заглянуть к нему. Но у порога остановилась, задумалась и еще раз оглянулась. Убедившись, что ее никто не видит, постучала. Иван сразу открыл.

– Я могу войти? – спросила девушка.

– Входи.

Лулу закрыла за собой дверь.

– Тебе что-то надо?

– Нет. Мне просто грустно.

– Я могу чем-то помочь?

– Не знаю.

Лулу села на табурет и, осмотрев маленькую комнатку, остановила взгляд на кровати, где спал Иван.

– А почему у тебя нет подушки? – спросила она.

– Не дали, – пожал плечами мужчина.

– На чердаке я видела старую подушку. Принесу тебе.

– Не нужно, обойдусь. Я уже привык подкладывать телогрейку.

Девушка вела себя так, как будто и не было их первой встречи в конюшне.

– А ты кто? – спросила она, глядя ему в глаза.

– Не знаю. Ничего не помню.

– Давай я тебе погадаю.

– Я не верю гаданиям.

– И все же дай мне свою руку.

Иван протянул ей руку, повернув ладонью вверх.

– Вижу отчетливо, что ты состоятельный человек. Даже богатый.

Иван засмеялся:

– Да уж, такой богатый, что конюшню чищу.

– А ты не смейся. Погоди, я на картах посмотрю.

Она отпустила его руку, достала из кармана юбки карты и села ближе к столу.

– Садись рядом и слушай. Дела твои плохи. Видишь, сколько сразу выпало пик? Шестерка, семерка, девятка, десятка. Ты был на грани жизни и смерти. Но все это в прошлом. Вижу женщину. Она мечется между двух мужчин. Вижу ребенка. Ты женат?

– Не знаю.

– Тебя ждет дорога длинная и дальняя. Ты все время играешь со смертью. Но жить будешь долго. Любовь у тебя будет к женщине, но с ней ты не останешься. Все, дальше не буду гадать.