Была холодная зима

– Пил, деньги прогуливал, жену гонял. Не мог остановиться. Чуть не посадили. Решил не возвращаться туда больше. А то менты сразу загребут, и срок дадут. Словом, скрываюсь.

– А где работал?

– На заводе слесарем.

– Работа, наверное, хорошая была?

– Да, но шибко выпить любил. Я и сейчас не прочь бутылочку оприходовать, только финансы, увы, поют романсы.

Семен звучно проглотил слюну, представив, как опрокинул бы стаканчик.

– Работа моя точности требует. А я как запью, несколько дней не могу остановиться. И кто ж будет держать слесаря с трясущимися руками? Вот и пошли прогулы. Выгнали по статье. Дома скандалы начались. Вся жизнь наперекосяк… А из армии таким бравым парнем вернулся!

Семен даже выпрямился, расправил плечи, показывая, каким молодцом был.

– Ты смотришь на меня и, наверное, думаешь, что я уже старый.

– Лет сорок, наверное…

– Ну вот, а мне и тридцати нет. Двадцать девять.

– Да ты что?! – удивился Иван. – Почему пить не бросишь?

– Не могу. Сколько раз давал слово и себе, и жене, – с горечью выдохнул Семен. – Выпью, и мне хорошо. Никаких проблем! А тебе-то сколько годков?

– Мне? Не помню, – задумчиво вымолвил Иван.

– Ты что, ничего не помнишь? Больной, что ли?

– Не знаю.

– С виду вроде бы нормальный, – бормотал себе под нос Семен, пожимая плечами и переминаясь с ноги на ногу от холода.

Они все еще стояли возле костра, дожидаясь, когда закипит чайник.

– А документы у тебя есть? – допытывался Семен.

– Нет. Помню только, как вышел из вагона какого-то поезда. Ночевал на вокзале несколько дней, пока не прогнали дежурные. Однажды окликнула меня старушка и назвала Иваном, вот я и стал говорить, что меня Иваном зовут. Ходил по городу, но улицы не узнавал. Ночевал в подъездах, в подвалах. Гнали отовсюду. Просил поесть. Некоторые жалели меня, выносили что-нибудь. Сколько времени с тех пор прошло, не знаю. Однажды добрался до свалки. Остался здесь, знал, что можно разжиться едой. В городе не раз видел, как похожие на нас с тобой возле приемного пункта с тюками тряпок и связками картона стоят. Сдают, копейка на хлеб и появляется. Потом наткнулся на этот дом. Вот и вся история.

– Одежонка на тебе, видать, своя, не со свалки. Не потрепанная. Значит, недавно ты к нам прибыл. Щетина лицо скрывает, сколько тебе лет, не определишь. Обувка кожаная, только не проходишь ты в ней зиму.

– А ты до свалки как добираешься? – перебил размышления приятеля Иван.

– Утром, когда мусоровозы едут, прошу водителей, чтобы подвезли. Иногда берут, иногда мимо проезжают. Тем, кто берет, потом помогаю чистить машину после разгрузки. Иногда денег за это дадут. На бутылку, правда, редко хватает. Но за пару дней набирается.

– Ладно, пошли в дом. Вода закипела. Иван взял тряпкой горячий чайник и поспешил в лачугу. Семен последовал за ним. Закрывая дверь, по-хозяйски зажал тряпку между косяком и дверным полотном, чтобы ветер больше не открыл ее.

Приятели уселись на полу, налили в железные кружки кипяток. Иван достал из кармана пакетик чая, два кусочка сахара, разломил кусок хлеба пополам. Поболтал пакетиком в своей кружке, опустил его в кружку Семена.

– Держи, – он подал товарищу кусочек сахара и хлеб. – Сейчас согреемся и пойдем. Мешок есть. Вон и сумка большая, два дня назад нашел. Целая еще, но кому-то не нужна стала.

– Я вижу, у тебя и посуда кое-какая имеется.

– Насобирал, отмыл. Люди много добра выбрасывают.

– Позавчера на свалке народу много было? – поинтересовался Семен.

– Две женщины и мужчина.

– Да, холодно стало… А летом чуть припоздаешь – все ценное уже разберут.

Они допили чай. Оба ощутили, как по телу разлилось тепло, лица порозовели. Благостное настроение нарушил Иван.

– Хватит рассиживаться, собирайся! – скомандовал он.

Семен нехотя встал, подвязал веревкой фуфайку, на голову натянул дырявую вязаную шапку. Снял сапоги, намотал на ноги портянки и снова обулся.

– Так-то лучше будет. А ты что, в этих ботиночках собираешься топать?

– А у меня больше ничего нет.

– Смотри, болеть нам нельзя.

– Ладно, как-нибудь продержусь. Согреюсь, когда вернемся.

Они набрали полную сумку тряпок, связали листы картона и бумаги, в мешок упаковали пустые бутылки и вышли из дома.

Глава 2

Приемный пункт по сбору вторсырья открывался в десять часов. Семен и Иван прибыли туда раньше и оказались первыми в очереди. Вслед за ними подтягивались такие же бедолаги, они привычно устраивались на пустых ящиках, которые стояли возле стены приемного пункта. Некоторые были знакомы и быстро завели беседу.

– Слушай, приятель, я вижу, ты разбогател, – обратился Семен к сидевшему рядом мужчине в черной куртке, который собирался закурить. – Угости сигареткой!

– Я такой же богач, как и ты, – вытаскивая из мятой пачки сигарету и протягивая ее Семену, ответил мужчина. – Самого вчера угостили. Видишь дом? – он указал на старую пятиэтажку. – Там идет ремонт. Два мешка с известью поднял на пятый этаж, мусор вынес. Вот и заработал на сигареты и бутылку. Так что праздник у меня! – гордо объявил он.

– Повезло, – присоединилась к их разговору женщина. Было видно, что ее потряхивает. – Может, и меня угостите?

– Много тут вас! Вот сдадите свое барахло и покупайте, что хотите.

– Ну и не надо, – с вызовом глянула на него обидевшаяся дама. Она прикрыла опухшие веки, взялась за края рыжей шерстяной шапки и натянула ее почти до глаз. Подняла воротник куртки и демонстративно отвернулась, закинув ногу на ногу. На вид женщине было лет сорок.

– Ну ладно, – сжалился мужчина, протянув ей сигарету. – Бери, не злись. Надеюсь, и ты меня когда-нибудь угостишь. Такая уж наша жизнь – без друзей пропадешь.

Женщина миролюбиво улыбнулась, продемонстрировав отсутствие одного переднего зуба, взяла сигарету, вытащила из кармана коробок спичек и прикурила.

– Тебя как зовут? – приободрившись, спросила она.

– Владимир. А тебя?