Сто двадцать третья, на выезд!

Где-то сбоку от меня:

– Жуть какая! Как я выгляжу! Всю ночь имели по полной… Глаз не сомкнула.

– А ты где была?

– На пятерке. Достали! Словно и не суббота вовсе.

С другого бока:

– Ты у меня принимаешь?

– Ну, давай, давай наркоту свою. Как отработали?

– Гадко!

По селектору:

– Тридцать восьмая, примите наркотики!

Возглас где-то в начале раздевалки:

– Не успела прийти, уже наркоту суют!

Сзади меня слышно, как срабатывает у кого-то навигатор – пришел вызов.

Кто-то с возмущением:

– Дайте же раздеться, наконец!

Девчонки хором:

– А мы домой!!! Завидуйте!!!

– Счастливые! (с завистью и грустью)

– Ты пришла? Ушла?

– Ушла…, почти…, то есть пробую уйти, не получается.

– А кажется, будто пришла. Свеженькая какая-то. Бодренькая. Всю ночь спали, что ль?

– Это только кажется так…

У входа в раздевалку голос разносящейся по всему пространству:

– Кто еще не сдавал деньги на юбилей Осиповой? По сто рублей. У меня тут список. Я всех записываю.

То тут, то там слышится писк навигаторов. Приходят вызова.

Раздевалка бурлит, живет своей жизнь. Но наступает час, когда она замолкает и все разъезжаются, кто на вызов, а кто домой спать. Тишина и покой воцаряются над металлическими шкафами… Время 9. 20.

Со стороны

На тротуаре возле подъезда со сквозной аркой, в полуметре от стены, ногами к стене, на спине лежит худой мужчина в одних трусах, вокруг его головы расплывается ярко-красная лужа. Подъехал экипаж полиции. Два здоровых мужика вышли из машины, подошли к худощавому телу с красным ореолом вокруг головы и сразу отошли от него. Один из полицейских начал кому-то звонить по мобильному…

Минут через десять прибыла скорая. Белая машина с красной полосой и синим маяком на крыше долго не могла подобраться к подъезду из-за припаркованных автомобилей и нелепо крутилась, пытаясь вписаться в узкий угол…

Когда, наконец, остановилась, то из нее вышли две девушки в синей форме с надписью на спине «скорая помощь»: одна – из кабины с папочкой в руках, другая, уже в надетых синих перчатках и с оранжевым чемоданчиком – из салона и направились к месту, где лежал мужик.

Подошли они к нему, посмотрели. Одна из них, та, что в синих перчатках, поставив желтый чемодан на асфальт, чуть наклонилась над головой мужика с красным ореолом, что-то показала, указывая пальцем на голову мужика, второй девушке, выпрямилась и обе девушки в синей одежде с надписью на спине «скорая помощь» развернулись и пошли прочь от мужика, прихватив свой желтый чемоданчик.

А пошли они к полицейским, тусившим около своей машинки неподалеку, и о чем-то с ними быстро переговорили, после чего девушка, тащившая желтый чемоданчик, отнесла его в салон скорой, сняла перчатки, достала из нагрудного кармана какую-то бумажку и отдала второй девушке из скорой, у которой в руках была папка, и она что-то записывала, попутно разговаривая с полицейскими.

Неожиданно из сквозной арки выскочила женщина с сумками и, пошатываясь и почти оседая, приблизилась к лежащему мужику с красным ореолом вокруг головы, из рук ее выпали сумки, продукты посыпались из пакетов на асфальт, бравые полицейские, увидев это, подскочили и подхватили ее за плечи. Стал слышан приглушенный крик или стон:

– Это мой муж!!! Пустите!!!

Но полицейские почти насильно отвели женщину подальше от тела и усадили на зеленый барьерчик, ограждающий придомовую территорию, спиной к мужику на асфальте.

Одна из девушек из скорой подошла к этой женщине. Она о чем-то с ней переговорила, женщина схватилась руками за голову и стала плакать навзрыд. Тогда девушка из скорой пошла к машине, поковырялась в салоне и в желтом чемоданчике и вышла оттуда с пузырьком чего-то и стаканчиком, водитель из скорой протянул женщине бутылку воды, ей дали выпить что-то из стаканчика и запить. У рыдающей дамы сильно тряслись руки. Девушка из скорой снова ушла к себе в машину, а вторая, та, которая с папкой, что-то стала записывать и о чем-то расспрашивать женщину.

Тут полицейские стали растягивать красно-белую полосатую липкую ленту вокруг тела, крепя ее на деревья, таким образом ограждая место происшествия. А та девушка из скорой вышла из салона, держа в руках черный мешок, подошла к телу, пригнувшись под лентой, расправила мешок и накрыла им тело от ног до головы, ненакрытым остался лишь красный ореол – не хватило на него этого мешка.

Через минут пять девушка из скорой, та, что с папкой, закончив говорить с плачущей женщиной, кому-то долго звонила по большому и странному мобильнику, что-то записывала снова в папку, а после отдала полицейским какую-то белую бумажку…

Полицейские уселись к себе в машину, работники скорой сгрудились около своей и стали курить и о чем-то оживленно беседовать. После чего сели к себе в машину, включили синюю мигалку и отбыли в неизвестном направлении…

Что сие было? Почему скорая ничего не сделала? Почему девушка из скорой лишь только склонилась над мужиком, лежащем на асфальте и все? И сразу накрыла его черным пакетом? Может быть, его еще можно было спасти, а может быть, он был еще даже жив, а они такие вот, ничего не сделали, а накрыли и уехали. И все только ходили, да ходили вокруг, а полиции вообще ни до кого и ни до чего не было дела – они сели к себе в машину и там и сидели. Почему вот так-то????

Наверное, простой обыватель именно так все и видел, и чувствовал, и думал.

А вот что видели мы, те две девушки из скорой.

Едем на вызов «падение с высоты». Вызывает полиция. Я натягиваю перчатки (примета у нас такая есть: если заранее надеть перчатки, то работать нам не придется), прикатываем на место вызова, вытряхиваемся из машины. Доктор из кабины уже все видит и говорит: «по идее, ящик можно не брать, там голова вся сплющена». Но я все-таки ящик прихватила, потому как все может быть. Мужик, на вид лет 60, лежит на асфальте, голова вся сплющена и раскроена практически пополам, из трещины видны куски костей черепа, а вокруг на асфальте красное желеобразное мозговое вещество.

– Да уж… Смотри, как голову его сплющило-то…

– Интересно, а с какого этажа? – я смотрю вверх, предполагая.

Понятно, что с такими травмами не живут. Головы фактически нет как таковой, поэтому отходим от тела писать карту и констатацию для полиции.

Неожиданно появляется жена, успокаиваем ее как можем, валериана и разные капли намешиваем, расспрашиваем что и как. Ее муж болел Паркинсоном, было уже несколько попыток уйти из жизни, но до сего дня неудачно, и вот сегодня шагнул он с 6-го этажа на асфальт, и весьма плодотворно. Записали, отдали констатацию полиции, покурили, водитель рассказал как раньше вот таких мы сами вывозили в морг (слава Богу, прошли те времена, и сейчас этим занимается труповозка, которую теперь и будут ждать полицейские). Ужаснувшись, удивившись и обрадовавшись, что больше мы не возим трупы, мы вскочили в свою машинку и покатили на следующий вызов.

До и после

На двери на вешалке висит ее выглаженная одежда на рабочий понедельник – строгий деловой костюм.

Это притягивает взгляд, и это делит жизнь на до и после.