Баллада о горизонте

Сколько поколений тут отдыхало, танцевало, знакомилось, влюблялось, ходило в горы, потом отогревалось в каминном зале, потом прощалось, чтоб снова приехать сюда… В эти стены… ныне съеденные грибком, с отвалившейся штукатуркой, с гулкими пустыми этажами…

Мы приходим сюда каждый год, поднимаемся на крышу и чувствуем – турбаза рада, что в ее умирающих стенах снова звучат веселые голоса, по ее лестницам топают здоровые туристские ноги, она рада, что ее еще навещают «свои» … Но ее время истекает – жизнь не стоит на месте. Конечно, это наверное, правильно – старое должно уступать место новому, хотя немного грустно… Турбазу взорвут и на ее месте построят новый современный комплекс.

Многочисленные бригады мародеров разносят остатки того, что еще представляет ценность… На первом этаже – гниющая библиотека, мы выковыриваем оттуда книжки, которые еще можно спасти. И весь путь с нами прошли две доблестные книжки, которые мы вырывали друг у друга и читали с непередаваемым чувством! Особенно колоритно эти исторические фолианты смотрелись где-то в разломах ледопада. Так что, и о нас тоже: «И самые лучшие книги они в рюкзаках хранят…».

Кто-то из пацанов философски обозначил нашу дневку – «ПРОЩАНИЕ ГОРЯНКИ».

В завершение вечера, наверное, чтобы сделать его ну уж совсем запоминающимся, я оступилась в кромешной тьме на лестнице, засыпанной всяким мусором, совершила полет, зверски вывернула голеностоп и этак ядрено разбила свой фейс. Скажу я вам, что вывихнутый голеностоп перед сложнейшими перевалами, которые ожидали нас впереди – это не мед! Но организм у меня дрессированный, знает, собака, что щадить я его не стану, и быстренько стал вылечиваться. Я ему (в смысле организму) напомнила третье правило медицины по Неподобе: «Если организм начинает выделываться – выбросьте его в трещину», что мгновенно сработало! Тело испугалось и перестало чинить препятствия душе.

В общем – дневка удалась.

УБИЛИ И ЗАКОПАЛИ

– Что за ужасы кругом?

– Это, брат, Караугом!

Выход на маршрут был «суровый и беспристрастный». Пограничники за Цеем, чрезвычайно обиженные предыдущей краснодарской группой, долго до нас докапывались, требовали предъявить немедленно еще двух участников, обозначенных в маршрутке, и выясняли, не убиты ли и не закопаны ли они в горах, и где доказательства, каким образом они сошли с маршрута? Мы с таким поворотом событий столкнулись впервые, пришлось идти к МЧСникам и брать у них справку о том, что люди ушли добровольно. Потом мы долго беседовали с начальником заставы, немного его расслабили, утешили, наконец, он признался, что не любит туристов, особенно из Краснодара, потому что предыдущая группа обозвала пограничников бычьем. Мы убеждали его, что мы не такие безобразники, успокаивали, как могли.

Между нами говоря, Цейская застава – поразительная в своей уникальности! Граница тут защищена таким естественным горным «забором», что злоумышленникам без навыков и снаряжения не перелезть, да и с навыками и снаряжением – не факт, и даже сванам, которые отличаются уникальными природными способностями к горохождению. Пограничники изрядно упитанные, явно скучают, ходить в дозор их особо никуда не пускают (!) – на ледниках опасно, а вокруг сплошные ледники. Вот они, бедолаги, и нарезают круги вокруг альплагеря по травке, да только то и делают, что хорошо кушают. Жители окрестных поселков постоянно приносят угощения, что плачевно сказывается на фигурах. Понятно, что в таких «жестких условиях» докапываться до туристов-альпинистов – лучшее развлечение.

После непродолжительного разговора о целесообразности заставы начальник уныло подтвердил, что понятия не имеет, что они тут делают, кроме обжорства и низких физических нагрузок.

Вскоре эту заставу все-таки убрали за ненадобностью.

А то, что местные из поселков постоянно перекармливают пограничников – это явление по всей Осетии, как мы заметили. Почти на всех заставах и погранпостах «жалуются», что местные постоянно угощают солдатиков из какого-то непонятного глубокого чувства отеческой заботы. Я вообще считаю, что пограничников в Осетии наше государство спокойно может снять с довольствия, их и так местные жители кормят сверх меры.

Я лично видела, как дедушка с ружьем и собакой пришел к солдатам, которые в секрете сидели, мы как раз только на этот секрет вышли со стороны гор. Их разговор незабываем!

Дедушка:

– Сынки, я ваш секрет с утра ищу, видел, что вы затемно ушли, проголодались, наверное. Вот сыр, хлеб жена испекла, мясо…

Пограничники:

– Дед, уйди, Христа ради, нас всех радостей жизни лишат за то, что ты тут нас нашел…

Дед:

– Не, не, я уйду, вы покушайте, сынки, тут все вкусненькое, свежее, я никому не скажу, только с теми альпинистами поделитесь, что на нас с вон той скалы смотрят, а то они от смеха проголодались…

Пограничники:

– Тут еще и альпинисты… Полярная лиса… Они тоже нас видят?

Дедушка:

– Судя по тому, что уже греют чай, расправляют салфетки над галстуками, стучат столовым серебром по фарфоровым тарелочкам и ждут хлеба с сыром, – ДА!

Сцена восстановлена по мимике и жестам. И по разделенному с пограничниками завтраку.

А если без шуток – действительно, местные жители тут очень по-доброму и по-отечески относятся к солдатам, угощают, заботятся. Это же Осетия…

Топали мы неторопливо по красивой Цейской долине, грибочки кушали, даже костерок палили, что само по себе большая редкость! Чем выше категория, тем меньше романтики… Костры – экзотика, гитара – фантастика, сама постановка фразы: «Мы поужинали и ВОШЛИ в палатку», кажется дикой… Обычно еда в палатке, а за бортом всемогущий Господин Минус… с ветром. ЭХ! «Романтика, романтика, романтика – молчи…».

На бесконечной высоте – твоей гитаре нету места,

Она, как бедная невеста – тебя не станет долго ждать.

Пройдет неделя – куплен торт, рука чужого гитариста

Возьмет беспомощный аккорд… Но как она ему споет!!!

Следующая ночевка была на хижине Николаева, потом перелезли через противный сыпучий перевальчик Хицан-чик… Сняли свою прошлогоднюю записку и спустились на ледник Южный Цей. Перед нами виднелась как на ладони вершина Уилпата-красавица. Погодка была нормальная, что удивляло.

Когда, прицениваясь к подъему, мы начали перебирать снарягу, ничто не предвещало беды… Но внезапно выясняется – все общественные карабины случайно уехали в Волгоград!

Так … – подумали форпостовцы, которых уже трудно было чем-то обескуражить. Приплыли… Впереди сложный ледопад, а у замечательной команды ни одного общественного карабина!

Выразив свои чувства в эмоциональной форме, мы скинулись личными железками и смирились с неминуемой горькой участью.

Вы никогда не ходили ледопады с двумя личными карабинами? Нет? Ну, вот и не пробуйте…

Перебрали барахло, повздыхали, да и пошли своим путем дальше. По правой сыпухе вылезли под микроледопадик, заночевали, наутро перелезли через него без особых проблем и начали блуждать по леднику в поисках приемлемого пути. Видимость не способствовала поискам, поэтому, наткнувшись на какую-то дырку в леднике, мы встали в ней ночевать. Ибрагим сходил на Воробьевские ночевки, сообщил, что это гадость, сильно дует и приличным людям там делать нечего. Обнаружил следы пребывания предыдущей группы в виде окурка. До ночи еще было далеко. Ибрагим заскучал и, чтоб развеять скуку, отправился с Чирком совершать подвиг. То есть на разведку Уилпаты. Снизу виднелось немалое количество дырок в хребте, понять, какая из них Уилпата Северная, казалось затруднительным. Мы сошлись на том, что, видимо, самая неприглядная. В нее Ибра с Чирком и полезли…

Да… Это был действительно подвиг! Вместо разведки подхода наши отважные монстры залезли на сам перевал. Ибрагим своим телом прорубал огромный девственный карниз размером с двухэтажный дом. Когда ночь спустилась на ледник, ветер начал доносить крики, мы повыскакивали из палатки и начали подавать сигналы, чтобы обозначить местоположение лагеря. Ибра издалека заорал, чтоб не слепили глаза, и через некоторое время разведчики вынырнули из темноты. Усталые, но довольные. Много шутили и ругались нехорошими словами.

Наутро мы, не торопясь, залезли на Уилпату. Ничего особенно сложного там не оказалось, правда, навевали печаль могучие нависания льда и немного тревожило, что они свалятся на голову, но пронесло. Основной сложностью явился огромный карниз сверху, но, благодаря беспримерной отваге наших разведчиков, и его прошли безболезненно. До сих пор для меня остается загадкой, как Ибра прорубил такую траншею в карнизе и как он вообще его пролез. Сняли две записки 2002 года, ростовской и киевской групп. Спустились нормально – крутой снежник, один здоровенный бергшрунд, а потом спокойно ногами.

Далее путь лежал по плоскому леднику. Ибра угодил в огромную трещину, как будто проломил купол цирка и завис, болтая ножками, над гигантской пустотой. Но так как основной технический принцип Форпоста – чем больше народу в связке, тем целее и чище попа, зарубаться упал только Чирк, он шел вторым, я просто неторопливо присела на ледоруб, а остальные наши веселые отморозки даже не почувствовали, что кого-то уже не хватает в строю.

Ибра, со свойственным ему искрометным юмором, изрядно откомментировал это событие, и мы потопали дальше в сторону… милейшего ледопадика.

Уже в который раз команда Форпост пересекала Караугомское плато. Одно из манящих и загадочных, мощных мест на Кавказе! Все пути – очень сложные! Мрачные скалистые вершины зубастой короной обрамляют вздыбившийся на заоблачной высоте ледник. Грозные ледопады и отвесные стены надежно охраняют со всех сторон скрытое от досужих взоров «царство горного короля»! После развала Союза на Караугом крайне редко ходили, поэтому когда мы отправились сюда впервые, то не имели представления, как и куда идти. Все имеющиеся описания безнадежно устарели и толку от них не было. Кавказ за последние десятилетия прилично подтаял и серьезно изменился. Сколько раз, доверившись старым документам, мы ловились на всякие несуществующие ныне «устойчивые протяженные мосты и пологие снежные седловины», которые оскаливались в нашу сторону сыпучими скальными стенами…

В первый раз на Караугом мы сунулись, как слепые котята в глубокую лужу. Причем не летом, как все нормальные люди, а в ноябре, в самые непогоды. Как ноги унесли – удивляемся до сих пор. Ничего не видели, ничего не поняли, была кромешная попа со всеми вытекающими из нее последствиями… Долго потом спиртом покалеченную психику ублажали. А в ноябре в сложные походы решили больше не ходить…

Зато последующие 2001, 2002, 2003 годы вознаградили нас по полной программе! Прошли мы Караугом почти всеми мыслимыми и немыслимыми путями, со всех возможных и невозможных сторон. Плато, видать смилостивилось над стукнутыми в голову «проходителями» и относилось к нам по-доброму, отечески… Если и пугало непогодой, то чисто для острастки, без зла – дня на три-четыре штормовых безобразий, а потом выходило солнышко и освещало путь теплом и радостью.

И на этот раз мы перескочили плато без приключений, бодро и весело. Только портил настроение предстоящий ледопад. Вверх мы по нему поднимались, а вот спускаться предстояло впервые. Далеко не секрет, что спуск зачастую куда тяжелее, а главное, опаснее подъема. Он мне даже по ночам снился во всяких нехороших композициях…

По ходу приближения к спуску нервное напряжение нарастало.

Дул сильный ветер, погода суровела на глазах, над плато туда-сюда волокло огромные тучи, общий обзор ледопада четко дал понять – хлебнем мы тут лиха по самые погремушки! Ледопад напоминал мелкую терку – сильно потаявший, разорванный, да еще и присыпанный свежим снежком. Была у меня призрачная надежда на ледовые желоба, по которым возможно будет беспрепятственно проскользнуть вниз, но… ее пришлось отмести сразу. С первого взгляда стало ясно, что там, внизу, и пару шагов без разрывов льда сделать не светит… И ждет нас довольно серьезное испытание!

Загрустил Форпост, пригорюнился!

Чтоб отвлечься от гадких мыслей о завтрашней верной кончине всех и сразу, мы начали заниматься строительством каменной стены, а Ибра с Чирком полезли на скалы посмотреть – может быть, часть пути удастся одолеть в обход ледопада по каменным сбросам.