Заставь меня простить

– Тебе лучше уйти, Дём. Я ничего не принес. И вряд ли смогу это сделать, честно говоря.

Залесский поморщился. Ситуация напрягала все больше и больше.

Не хотелось обижать друга, который встретил его с самолета, ни слова не говоря, привез домой к отцу, а ведь мог бы просто дать машину на время или вызвать ему такси. И всего-то, что требовалось в качестве благодарности, – отдать Демьяну бумаги, которые внезапно тому понадобились.

– Я могу сходить с тобой и поискать, если самому сложно… – Миронов пытался сгладить обстановку, не понимая причин его ярости.

– Да ты понимаешь русский язык, Дёма?! Я же сказал – не сегодня! И тебе лучше сейчас уйти! – Залесский с яростью грохнул тяжелым стаканом об столик, заставив зазвенеть посуду.

– Ты мне морду еще набей, ага. Вместо того, чтобы объяснить… – Закадычный товарищ только усмехнулся, даже бровью не дернул. – Тебя кто за жопу-то укусил? Привидение увидел?

– А если увидел? Тебя это устроит? Уйдешь сам? Или проводить? – Друг уже начинал выводить из себя своим упорством. А Игорь поглядывал на часы. Шла уже десятая минута.

– Могу подсказать хорошего психиатра… Фюиииить… – Миронов присвистнул, явно забыв о том, что только что произнес. – Тебя вот это чудное видение так завело? Да, Гарик?

По лестнице спускалась дива.

Кристина переоделась и высушила волосы, собрав их в небрежный хвост. Ничего особенного: простая белая рубашка, просторная, плотная, но почему-то еще более соблазнительная, чем мокрая тряпка после душа. Укороченные джинсы, открывающие стройные лодыжки. Босиком.

И тонкий золотой браслет на одной из этих лодыжек. Взгляды обоих мужчин – и Миронова, и Залесского, – почему-то застряли на почти неприметном украшении.

– Добрый вечер. – Девушка замерла на предпоследней ступеньке. Гордо расправленные плечи, посадка головы, поворот ступней – она больше напоминала наследную принцессу, чем какую-то приживалку в чужом доме.

– Кому как… – Залесский недобро усмехнулся. – Я пока в нем ничего хорошего не вижу.

– Милая девушка! Кто вы?! – В отличие от хозяина дома, Демьян не скрывал восхищения. Рванул навстречу, подал руку, приглашая девушку следовать за ним.

Она не оценила порыв: спрятала свои кисти за спину, зыркнула из-под бровей, красивые пухлые губы поджались, превращаясь в тонкую нить.

– Дём, отойди. Еще ни хрена не понятно, кто она такая, и что здесь забыла. Поэтому я и просил тебя уйти.

Он сложил руки на груди, ожидая дальнейших действий от этой незваной гостьи. Только воспитание и годами наработанное хладнокровие позволяли ему не заорать и не вытолкать ее из дома. А отец пускай потом сам разбирается, что с ней делать и куда девать.

– Ну, нет уж! Разве я могу уйти в такой волнующий момент? Прекрасная дама, позвольте, я буду вашим пажем!

– Ну, забирай ее отсюда. Увози. Оставьте меня здесь одного.

Девушка продолжала стоять на месте, ни словом, ни взглядом не показав, что ее задели слова Залесского. Как ледяная статуя, а не женщина. И этим еще больше раздражала.

– Милая барышня! Я готов! – Миронов никогда не упускал случая зацепиться за новую юбку. Или за брюки. Главное, чтобы они были натянуты на симпатичную попку. – Поедемте со мной! Весь мой огромный дом – в вашем распоряжении!

– Дем, прекрати клоунаду. Откуда ты знаешь, кто она? Может, мошенница? Или охотница за богатыми дурачками? Тебе мало других, более податливых и адекватных?

– Риск – мое второе имя, ты что, Игорян? – В этой компании только Демьян был весел и беззаботен. Так и напрашивался на то, чтобы получить по морде.

– Ну, если хочешь, увози ее. А я устал. Чем быстрее свалите, тем мне будет проще.

– Ну, что, поехали? Я готов нести вас как Золушку, на руках. А завтра купим вам хрустальные туфельки!

– Я никуда не поеду. Отстаньте. – Низкий хрипловатый голос прозвучал очень твердо. Заставил обоих мужчин напрячься и встрепенуться.

– Ну, вы же видите? Хозяин дома настаивает, чтобы вы его покинули… – Миронов опять потянул к ней свои загребущие руки. Вызывая у Залесского ираациональное желание просто отрубить их, к чертям!

– Не он меня сюда пригласил, не ему и выгонять. Когда появится настоящий хозяин, тогда и обсудим.

На этом Кристина развернулась и так же спокойно, как спускалась, поднялась наверх. Позвякивая бусинкой на браслете. Заставляя провожать свои ноги голодными взглядами.

Вот на кой ляд она нацепила эту бусинку? Что за шлюхачье украшение, твою-то мать?!

– Вот это цаца, бл… – Миронов опомнился первым. Едва девушка успела скрыться за поворотом, ведущим в спальни, он снова засвистел. – Ты где ее взял, Гарик? Мы же вместе приехали!

– Я сам ее обнаружил ровно десять минут назад! Попросил же по-человечески: свали уже. Дай мне разобраться! Ни хрена не могу понять, что это за краля такая!

Залесский все больше заводился. Его раздражала и Кристина, и Демьян. Приехал домой, отдохнуть в тишине и покое, называется!

– Отцу звонил? Может, это его мадам? Хороший вкус у твоего старика, кстати…

– Ты уходишь? Сам или помощь нужна?

– Пфф… Я бы остался ночевать, Гарик. Видишь, выпил уже. За руль нельзя… – Для большей надежности, Миронов плеснул себе в стакан добавки и тут же проглотил все содержимое.

– Пешком отправлю. Я не шучу, Дем. Серьезно, мне нужно сначала разобраться, что здесь происходит…

– Да ладно. – Заклятый друг и соперник униматься не желал. И его ничуть не убедили ни грозный тон Залесского, ни сердитый взгляд.

– А что ты планируешь делать? Подняться сейчас вслед за ней? И трахнуть прямо там, не отходя от кассы?

Он говорил и сам заводился еще больше от этих предположений. Зубы сводило от желания что-нибудь грохнуть. Например, стакан. Об голову Миронова.

До друга, кажется, что-то дошло. Он поднял вверх ладони, сдаваясь.

– Все, все, я понял. Был неправ. Уйду. – И даже отправился к выходу.

Но в последний момент повернулся.

– Только обещай мне, Игорян. Хорошо?

– Чего тебе еще?

– Я завтра вернусь, и ты меня познакомишь с этой феей. Я же спать не смогу, Залесский, сволочь ты этакая, понимаешь?

– Тебе что, своих шлюшек не хватает? Езжай к кому-нибудь из них, и успокойся.

– Нет. Это совсем другое. Это же фея! Волшебница! Ты разве не замечаешь?

Игорь мог бы рассмеяться в ответ. Подколоть. Сказать какую-нибудь еще пошлость… Но Демьян был слишком серьезен. Он словно сам поверил в ту ересь, что нес.

– Езжай домой и выспись. И больше не принимай ту гадость, от которой тебя так торкает.