Дождь в чужом городе

Потом он открывал дверь и запускал Тимку в подъезд.

Так они и жили, Иннокентий Матвеевич и Тимка.

Варя еще раз снова надавила на кнопку звонка. Птичка опять запела. Но никто так и не отозвался. За дверью было тихо.

Девушка присела на ступеньки лестницы у дверей квартиры. Сколько она так просидела, Варя не заметила.

Ступеньки были деревянными, как и весь дом. Сидеть было не холодно, и она даже задремала, прислонившись лбом к металлическим прутьям.

В провинциальных городках было очень много деревянных, двух-этажных домов, не совсем пригодных для жилья, и даже многие из них считались аварийными. Но местные жители об этом не знали, а если все же догадывались, то продолжали тихо-мирно жить дальше.

В подъезде, где проживал дядя Вари, было всего четыре квартиры. Иннокентий Матвеевич жил на втором.

Темнело. Загорались фонари. Свет здесь берегли. Хотя электричество и было, но его экономили. Было как-то сумрачно. В российской глубинке темнеет рано.

«Интересно, куда дядя подевался? Да и Тимка не лает! Гуляют, наверное? Хотя для прогулки как-то очень долго!»-Варя вышла на улицу.

Во дворе дома никого не было.

Варя увидела детские деревянные качели. Они были вкопаны в глубине двора. Рядом с ними находился сказочный Терем-Теремок, домик с горкой и песочница. Детская площадка, на которой играли детки. Еще стояли покрашенные лавочки для их родителей или сопровождающих их.

Детей в городке было много. Хотя преобладающая возрастная группа людей, которые жили в городке, все-таки были пенсионеры. Коим являлся и дядя Вари, Иннокентий Матвеевич.

В прошлом, дядя Вари был довольно известным музыкантом. Он уделял много времени гастролям, путешествиям по стране. Дядя профессионально играл на рояле, писал собственную музыку, выступал на большой сцене. Он срывал аплодисменты, и у него было много поклонниц и поклонников. Но потом что-то не сложилось, не задалось, ушло в Лету.

Иннокентий Матвеевич уехал из большого города. Он поселился здесь, в этом маленьком провинциальном городке на берегу Волги, подальше от цивилизации, огней большого города и от несчастной Любви. Выбрали не его. А он на этом красивом, светлом чувстве давно поставил большой жирный крест, большую жирную точку. Хотя, конечно, в душе все было далеко не так. И душа болела и ныла от незавершенности ситуации.

Дядя Вари жил в провинции довольно давно. Он так и не женился. Детей у него не было. Иннокентий Матвеевич жил воспоминаниями, писал мемуары, иногда играл на рояле свои старые произведения. У него был Тимка. И дядя по-своему был счастлив.

Иннокентий Матвеевич даже стал индивидуальным предпринимателем. Он имел маленький, частный бизнес, чтобы не умереть с голода в этом Богом забытом месте. У него была торговая точка на местном рынке, рядом с храмом Покрова Божьей Матери. Голубые купола церкви рвались прямо в синее небо над ней и пытались с ним слиться.

Торговля велась в любое время года. Иннокентий Матвеевич раскладывал свой столик, расставлял товар и присаживался на маленький складной стульчик. Но большую часть времени он проводил, стоя, расхваливая и рекламируя свистульки, развлекая всех желающих историями из жизни городка.

Хотя зимой как-то все стихало. Редкие путники заглядывали сюда. Зато весной, когда вскрывалась река, все оживало, двигалось. Да и финансов становилось больше. Можно было о чем-то мечтать и даже что-то отложить на черный день.

Иннокентий Матвеевич торговал расписными свистульками в форме птичек. Он делал их сам. Он обожал русское народное творчество. Расписные птички пели на разные голоса. А местные торговки на рынке поговаривали о том, что дядя Вари склонен к колдовству и мистике. Люди, которые покупали этих птичек, свистели в эти свистульки. И все в их жизни менялось. Они привлекали к себе свою пару, свою вторую половинку. Любовь находила их сама.

Конечно, все это был местный фольклор. Но люди верили. Ну, а вдруг?..

Варя покачалась на качелях. Стемнело еще больше.

«Куда же все-таки мог подеваться, мой любимый дядюшка?» – подумала она.

Из-за угла дома вылетел черно-белый пес охотничьей породы.

«Тимка, Тимка!» – позвала Варя.

Она узнала пса дядюшки. Пес радостно завилял хвостом и запрыгал вокруг девушки. Он узнал ее тоже.

За собакой показалась грузная женская фигура в длинном драповом пальто. Это была соседка дяди из квартиры напротив, Серафима Павловна.

«Ой, Варюшка, неужели это ты? Откуда? Какими судьбами?» – запричитала она, – «Иннокентий будет очень рад! Только он сейчас в больнице. Что-то сердце прихватило!»

Варя погладила Тимку.

«Давай, я тебе квартиру открою. Иннокентий ключи оставил, чтобы я с собакой гуляла, да и за квартирой присматривала», – тетя Сима обняла Варю, открыла дверь в подъезд и крикнула Тимку, – «Тимка, домой!»

Пес послушно засеменил к подъезду. Он еще раз обнюхал Варю, вбежал в подъезд, бодро поднялся по ступенькам и остановился у своей двери на втором этаже и громко гавкнул, оглядываясь.

«На, держи ключи! Будешь теперь собачку обихаживать, а то у меня ноги больные. А этот ушастый обормот так быстро бегает, да и не всегда слушается. К дядюшке сходи обязательно. Все-таки родная душа!» – сказала соседка.

Серафима Павловна протянула ключи Варе, потом открыла дверь к себе в квартиру и громко чихнула: «Ну, наверное, апокалипсис наступит! Гром грянет! Племянница родная из Москвы нарисовалась! Впервые за столько лет!»

Все всегда наступает неожиданно. Приезд, прилет, разговор по душам…

От этого никто не застрахован.

То, чего нам не хватает, разрастается на наших глазах и вытесняет все остальное. Великие события не нуждаются в приукрашивании, потому что они превосходят все, что может придумать человек.

Иногда все не так уж и плохо. Ты просто делаешь из мухи слона.

Варежка

«Мне миленький задавал вопрос…»

    (из песни)

В семье Вари музыку очень любили. Каждый из домочадцев хоть как-то, хоть каким-то боком касался ее, был сопричастен миру искусства.

Мама Вари, София Матвеевна, работала педагогом по вокалу в районной музыкальной школе. Свою любимую дочь Варю она начала учить музыке очень рано.

Варя обладала уникальным музыкальным слухом, была одарена им с самого детства. Казалось, она даже родилась с песней на губах, а не с криком новорожденных. В родилке весь присутствующий на смене персонал оценил ее вокальные данные.

Старый доктор, Иосиф Маркович, похлопал младенчика по гладкой попке и сказал: «Так складно кричит, словно кружево плетет. Наверное, певицей будет!»

И все заулыбались, засмеялись, будто предсказание услышали. А он сказал, как угадал дальнейшую Судьбу. В самую точку попал.

Варя росла, росла, и петь очень любила. Она пела в детском саду на утренниках и всех праздниках. Дома во время праздничных застолий у взрослой половины семьи Варю любили наряжать в красивое кружевное платьице с юбкой солнце-клеш. Она кружилась, всплескивала в такт песне руками, выводила тоненьким голоском: «Скажите, девушки, подружке вашей…»

Все с умилением слушали, а потом громко хлопали маленькой певице. Она, смущенная, кланялась во все стороны, взяв в руки подол платьица, и страшно довольная, убегала на кухню, где бабушка поила ее чаем с малиновым вареньем и сладкими пирогами.

Лучше всего у Вари получались русские народные песни. Заводные, задорные или же проникновенно-печальные…Она пела так, что у слушателей на глаза наворачивались слезы. Она пела искренне, из самой души, от самого сердца.

Жизненный путь Вари был определен с самого детства. Окончив школу, она поступила в музыкальное училище по классу фортепиано, пела в народном хоре, встречалась с парнем и была счастлива.

Папа Вари, Николай Сергеевич, был моряком дальнего плавания, ходил в море, в рейсы заграницу. Дома папа бывал раз полгода. В свободное от плавания время он любил играть с соседом по подъезду в шахматы, ставил матч-реванш. Еще он любил пропустить рюмочку-другую, от полноты чувств спеть морские песни, станцевать «Яблочко», поговорить за жизнь. Он любил свою жену Соню. И так случалось, что когда он опять уходил в рейс, она снова была беременна.

Так в семье родились трое детей.