Сокровище Хайшары. Потерянная

– Теперь тебе это не понадобится, пойдешь и помоешься после еды, – непререкаемым тоном заявила парню.

Мы быстро смели со стола угощение. А потом я повторно отправила Санью, как представился малыш, отмываться. По глазам видела, он явно снова желал поспорить, но волшебное слово «Академия» сделало свое дело. Я же в его отсутствие прошлась по лавке, осмотрела травы и артефакты на основе зелий, прочла этикетки на флакончиках, но руками ничего не трогала. За этим меня и застала вернувшаяся хозяйка. Вручила мне мешочек с монетами, надо сказать, довольно увесистый, и протянула котомку, где помимо троих штанов и трёх рубашек для Саньи лежали несколько вполне приличных платьев для меня. Во втором мешке нашлась обувка.

От души поблагодарив женщину, отнесла мальчишке один комплект одежды. Лёгкие сандалии поставила на пороге. Теперь стоило уточнить ещё один момент.

– А где мне потом купить писчие принадлежности?

– Это все приобретается на территории Академии. Как заселишься в общежитие, выдадут список со всем необходимым. А ты чего сумму-то не глянула? – спросила и склонила голову набок. Я бы и хотела соврать, но не стала.

– Потому что все равно не разбираюсь в деньгах. За десять лет, что жила у опекунов, сама ничего не покупала, мне не доверяли карманных денег. Лишь изредка покупали драгоценности, вот как эти серьги или браслет, а цепочка с кулоном на мне с детства. Как-то леди Шарли пыталась снять, но не смогла. Я тоже не могу. Да и не хочу. Это хоть какая-то связь с прошлым. Я ведь до сих пор не знаю…

– А вот и я. Теперь ты иди, а то нам уже пора. Сегодня же последний день приема, – вспомнил малец. Естественно, о продолжении разговора не могло быть и речи. Всплеснув руками, помчалась мыться, прихватив одно из платьев.

Управилась довольно скоро. Заминка произошла в тот момент, когда глянула в зеркало. Присмотрелась. Странно. Для семнадцати лет стала немного старше выглядеть. Да и черты лица малость «оплыли». Раньше я наблюдала в зеркале нос картошкой, круглое лицо, тонкие нити губ и небольшие глаза. А сейчас обозначились скулы, нос стал прямее, губы слегка увеличились, да и глаза поменяли форму. Тряхнув головой, высушила белокурые волосы и заметила несколько темных прядей. Надев платье и туфельки, вышла к хозяйке и Санье. Малыш уже деловито складывал саквояж, явно выданный травницей. Сама женщина улыбнулась и пояснила:

– Надеюсь, ты не против, что финансами станет заведовать Санья? Он все же больше разбирается. А для тебя, как я поняла, это всего лишь металл?

– Вы совершенно правы, – подтвердила, пожав плечами. – И да, будет здорово, если Санья поможет разобраться в деньгах. Но сначала поступление.

И мы отправились к Академии, благо она располагалась в получасе ходьбы от рынка. А мой спутник и вовсе знал короткий путь. Все же повезло мне нарваться на этого пацаненка.

– Ты так и не сказала, как тебя звать, – напомнил Санья.

– Еллина, но лучше обращайся ко мне Елли.

– А ты учила свою магию? – помощник просто не мог молча двигаться.

– Учила. Это единственная радость, доступная мне, пусть и втайне от опекунов, – едва заметно усмехнулась.

– Как енто? Чё в тайне? – Глаза парнишки заблестели. А я вдруг решила ничего не скрывать.

– Мне не разрешали даже из дому выходить. Первые пять лет я ещё принимала это, много спала, училась вышивать, но эта наука так мне и не далась. Однажды за ужином ощутила кое-что необычное, прочитала мысли окружающих. Рта никто не открывал, но я слышала так, будто разговаривали вслух. Говорить никому сразу не стала, а начала учиться вскрывать магические замки и защиту. Сидеть в комнате постоянно без дела скучно, а мне даже по дому не разрешалось разгуливать. Про улицу и говорить нечего. Вот тогда я и приноровилась выбираться тайком по ночам. Успела посмотреть город. В момент, когда проснулась первая искра огня, я начала штурмовать библиотеку. Сколько там книжек колдовских было, не счесть. Даже древние, которым больше пятисот лет. Представляешь, какая находка? Да, часть книг была непонятна, сложна для восприятия. Но чем труднее задача, тем интереснее получать конечный результат.

– Но самой же учиться сложно. Или нет? – Санья слушал с широко распахнутыми глазами.

– Первый год да, очень сложно. Я многого не понимала, сути заклинаний и векторов не представляла. Но постепенно с помощью пояснений в книгах и детального разбора смогла разобраться, что надо делать. Стало значительно легче. И за три года я многое освоила: и медитации, и увеличение резерва, и заклинания как простые, так и сложные. А потом замахнулась на высшую магию, щиты двойного и тройного уровня.

– Ух ты! Как здорово! – восхищение парня казалось искренним. Понизив голос, он поинтересовался: – А какая у тебя магия? Ну, кроме ентой, мыслечитательной?

– Слабая искра огня, ее хватает только костер разжечь. А ещё, как узнала всего год назад, лекарская. Но насколько она сильна, понятия не имею, – пожала плечами.

– А как ты о ней узнала? – заинтересовался малыш.

– Случайно. Все в той же библиотеке. Полезла за книгой, немного не рассчитала, упала и напоролась на гвоздь. Колено разодрала до крови. А чтобы ни одна капля не пролилась, зажала рану рукой. Вот тогда во мне всколыхнулось что-то непонятное и рвануло наружу, ладонь засветилась. Боль прошла, от раны ни следа не осталось. И я стала изучать книги по лекарскому делу. Такому, правда, мало книг было посвящено, но мне хватило.

– Ты говорила, что вскрывала магические замки. А зачем? И как тебя за пять лет не раскрыли? – в глазах мелькнуло сомнение.

– Понимаешь, мои опекуны весьма состоятельные аристократы. У них что ни день, то бал или этот, как его, раут. Они уезжали часов в девять вечера и прибывали под утро. Днем чаще всего отсыпались. Этим я и пользовалась. Мне-то для полноценного сна хватает четырех часов. Вот и занималась всю ночь или прогулки по ночам устраивала, а перед их приходом неизменно возвращалась. Так никто ничего и не заподозрил. – Я могла гордиться собой.

– Прогулки по ночному городу? И что, ни разу не нарвалась на приключения? Ну, я имею в виду, неужто никто не пытался напасть? – Глаза парнишки стали огромными. Я задумалась, вспоминая.

– Нет. Когда слышала голоса или споры, пыталась спрятаться и не попадаться никому на глаза. Поэтому приключения обошли меня стороной, – поведала, только сейчас сообразив, о чем говорил паренек.

«Интересно, а что бы произошло, нарвись я на кого-нибудь ночью?»

Ответа не только не знала, но и предположить исхода не могла.

Разговор пришлось прекратить, мы оказались перед воротами, куда стекалось множество желающих поступить в Академию. Небольшая задержка возникала в момент представления документов. Я тоже свои вытащила. Благообразная старушка в мантии глянула на меня ясными и на удивление молодыми глазами, в документы и не посмотрела, только ткнула пальцем в Санью.

– Кто таков?

– Помощник. Мне сказали, можно взять с собой, – говорила уверенно, вспомнив интонацию опекунши.

– Помощник, говоришь? Ладно, проходи. Прямо по дороге, на развилке направо. В учебном корпусе второй этаж, кабинет двести семь, – направили меня.

– Спасибо вам большое, – поблагодарила и, цапнув зависшего парня, потащила за собой.

Идя по дорожке, крутила головой в разные стороны. Взгляд зацепился за очень красивый особняк, который казался здесь чужеродным, но выглядел величественно. Идущие позади девушки вздохнули. Одна из них мечтательно протянула:

– Элитное общежитие для универсалов. Как бы я хотела туда попасть.

– Есть все шансы, в твоем же арсенале две стихии, – угодливо прощебетала вторая девчонка.

– Ты права, но, наверное, этого мало. Мы же сядем рядом? Ты поможешь с экзаменами? – пропела аристократка, поглядывая на спутницу.

«С ее мозгами я точно попаду на нужный факультет. Если она сама успеет все написать, будет мне лишняя служанка. Не успеет – ее проблемы», – услышала в мыслях красавицы. Говорить ничего не стала, но задумалась. Кажется, тут не чурались подставлять и выезжать на чужих заслугах.

Больше не услышала ничего, так как наши пути разошлись. Девушки двинулись налево, а мы направо. Перед глазами предстало монументальное строение в три этажа. Войдя внутрь, поднялась на второй этаж и открыла аудиторию. Там уже сидело много народа. Перед кафедрой стояло трое студентов, выбирая билеты. Санья устроился с другими помощниками в коридоре, не забыв пожелать удачи, а я смело приблизилась, взяла первый попавшийся билет и нашла свободное место. Открыв, прочла вопросы. Ничего сложного. Быстро настрочила ответы. И принялась рассматривать присутствующих. Я ещё ни разу не видела такого скопления магов в одном месте, потому осторожно прощупывала каждого. Хотелось знать заранее, кто на что способен.

* * *

Санья

Два года прошли тяжело. Я каждый день занимался, тренировал хлипкое тело, попутно помогая остальным освоить простейшие приемы самообороны. Ребята сначала относились ко мне настороженно, присматривались, но потом привыкли. Некоторые не верили в переселение душ и старались подловить на любой мелочи. Таким сразу сказал, что память бывшего владельца тела осталась, но я ее затолкал подальше, чтобы не напрягала возникающим порой желанием совершить подлость. Это было не в моих правилах.

А ещё сразу честно признался, что ненавидел грязь, от нее возникали все болезни. На меня смотрели, как на идиота. Как обычно, Забияка тут же высказался в своей манере:

– Ты, часом, не реханулся? Чистоплюй?

– Да. Ты и сам должен понимать, вонь забивает нос, мешает подкрадываться незаметно, а про милостыню я и вовсе молчу, вы не жалость вызываете, а отвращение, – смело поведал, вызвав у парня всплеск ярости, но накидываться он не торопился, размышлял, цепким взглядом поглядывая на меня.

– Лады, твоя правда, – наконец, после долгих размышлений согласился Забияка.

Потому в одном из дворов приюта для бездомных, развалившегося старого заброшенного здания, откуда давно вывезли воспитанников, к коим относился и бывший хозяин этого тела, я соорудил с помощниками огромную лохань, отгородив тряпьем, предварительно выстиранным девчонками. Они поначалу злились, не хотели подчиняться, но на них надавили, и девчонки выстирали не только тряпье, но и собственную одежду вместе с вещами ребят. Теперь каждое утро начиналось с умывания, зарядки и разминки.

Не всем понравились нововведения, но я сразу сказал, что выбор каждого, каким стать. Отсутствие дома, семьи и порой еды не повод позволять вшам и прочей гадости съедать себя. Некоторые прониклись, и уже через год порядка двух десятков детей и подростков занимались со мной, мылись и пытались учиться. Заметив наши старания, многие торгаши нанимали ребят на посильную работу, выдавали продукты, даже жаловали вещи собственных детей или внуков.

– И как ты собираешься такой чистенький просить милостыню? – однажды поддел меня Забияка, который считался одним из главарей.