Школа темных. Выпускница бури

– Не бойся. Кейман знает, что ты никому ничего не сказала бы. Он не позволит ему перестать за тебя платить.

– Он и так уже достаточно меня защищал. Вон – какие слухи ходят.

– Знала бы ты, какие слухи о нем ходили, когда появилась я. Кейману плевать. Он не выгонит тебя, потому что даже Лорелей понадобилось сделать нечто совсем уж мерзкое. К тому же…

Я положила на крышку гробика плед и с удовольствием улеглась – постель была занята Аннабет.

– Ты делаешь меня человечнее. Такими эффектами не разбрасываются.

– У тебя есть идеи, кто это пишет?

– Не-а, – вздохнула я. – Ни одной. Возможно, Габриэл, ему как раз нечего делать, он водник и мог многое понять о вас с Ареном. Возможно, Лорелей и приятели. Такие гадости в их духе. А может, кто-то, кого мы не замечаем. Кто-то наблюдательный, ловкий, умный… не знаю, Яспера, может.

Аннабет хихикнула.

– Что? Что ты смеешься? Отличный вариант, между прочим! Она сливает статью о себе специально, чтобы остаться вне подозрений, активно ищет штормграмы по школе, создавая иллюзию борьбы с «Вестником». А сама одинокими холодными ночами строчит сплетни. Если это она, то Кейман наверняка разрешит мне начертать на стене школы «Яспера – коза».

– Тебе бы детективы писать.

– Может, и напишу. Я еще не решила, кем стану, когда вырасту.

Если у меня вообще будет выбор. Но не хотелось бы всю жизнь прожить в роли водителя трамвая, сопровождая души в подземный мир. Может, это и мое предназначение, но ведь как-то реально его выполнять параллельно с каким-нибудь другим занятием? В конце концов, у меня получалось устраивать в мире хаос, почему бы не попробовать в этот раз общественно-полезное занятие?

Охранять границы от темных тварей, например. У меня бы получилось.

А еще я твердо решила поговорить на всякий случай с Бастианом. Если Уотерторн и правда лишит Аннабет финансирования, а Кейман не согласится учить ее бесплатно (в чем я сильно сомневалась), то попрошу его оплатить ей четвертый курс. Вряд ли, даже при всей своей нелюбви к Аннабет, он откажет.

Мне хотелось как-то заставить ее перестать расстраиваться из-за глупого журнала, но я так и не придумала, как это сделать. Но хотя бы получилось отвлечь.

Мы перепробовали кучу причесок, превратили мои волосы в мочалку и долго исправляли содеянное зельями, бальзамами и восками. Непослушные тяжелые кудри никак не хотели ложиться в сложную прическу, но зато собрались в отличный толстый пучок, в который получилось воткнуть тонкие шпильки с красными и оранжевыми кристаллами. Вместе с серьгами Брины они смотрелись очень необычно, как искорки в иссиня-черных волосах.

– Красивый цвет, – вздохнула Аннабет. – Всегда хотела быть брюнеткой. Особенно теперь.

Она уныло взъерошила копну русых волос. Было бы любопытно взглянуть на ее мать, чтобы понять, сколько в ней от нее, потому что сейчас сходство с Ареном было видно невооруженным глазом. Хотя, полагаю, в этом была немалая доля воображения.

– А я скучаю по прежнему цвету, – призналась я. – И прежним волосам. Эти, конечно, красивые и все такое, но мне больше нравилось быть шатенкой. И носить косы.

– А нельзя покраситься обратно?

– Нет, я уже пробовала. Похоже, эксперименты с внешностью богини в этом мире не предусмотрены.

– Покажи платье! Уже пора одеваться!

Аннабет от нетерпения постукивала костяшками пальцев по столу. Признаться честно, я тоже не смотрела, что там прислала Алайя. Решила открыть в день бала, все равно не было выбора: если платье невозможно носить без крыльев, то надену одно из старых. В конце концов, платье, подаренное Бастианом, я так и не выгуляла на балу.

Я тоже слегка волновалась, открывая коробку от Алайи. Первое, что бросилось в глаза, – черная, в тон к волосам, основная ткань платья и много красно-оранжевой ткани, напоминающей на ощупь шифон. Понадобилось некоторое время, чтобы сообразить, что все это собой представляет.

Потом я не без помощи Аннабет надела платье и была вынуждена признать: хоть Алайе и далеко до Рианнон в качестве тканей и отделки, она все же имеет определенный талант.

На Земле такие платья назывались трансформерами. Короткое облегающее, абсолютно черное мини-платье дополняла в меру пышная юбка на широком ремне. Если смотреть со спины, то платье казалось совершенно обычным: с корсажем и пышным низом. Спереди полы юбки расходились, обнажая ноги и ультракороткое платье.

Рианнон создавала градиенты покраской ткани, а Алайя использовала вышивку: мерцающие на свету языки пламени из мельчайшего бисера и кристаллов, поднимались по юбке вверх, затухая ближе к талии. А чтобы верх не смотрелся монотонно-черным, к платью прилагалось колье, сплетенное из тонких блестящих нитей и все тех же кристаллов. Оно визуально удлиняло шею и спускалось прямо к груди.

– Шикарно. Тебе стоит заказать у нее платье на зимний праздник. Или на свадьбу.

Не удержавшись, я бросила в Аннабет подушкой.

– Нужно будет отправить ей подарок. И хорошо порекламировать ателье. В конце концов, я иду на бал, потому что обещала ей это.

– Только не говори, что совсем не хочешь покрасоваться.

Я обернулась к зеркалу спиной и посмотрела на два розовых шрама, украшавших спину. Один-единственный недостаток платья: оно было с открытой спиной, чтобы не мешать крыльям. И теперь шрамы видно всем.

В дверь постучали. Аннабет ойкнула, густо покраснела и вскочила – она явно надеялась сбежать раньше, чем придет Бастиан. Поэтому когда он вошел, поспешно попрощалась и шустро нырнула в коридор, оставив после себя только гору шпилек и недопитый чай.

– Что она здесь делает? Сыплет стекло тебе в туфли?

– Хватит доставать Аннабет.

– Почему это?

– Потому что она моя подруга.

– Ты всех, кто делает тебе гадости, любишь и прощаешь?

– Нет, только тебя и Аннабет.

– Шпилька по адресу.

Его уже не волновали Аннабет и прочие неприятности, Бастиан рассматривал платье. Или меня в платье, тут еще надо разобраться, что именно вызвало у него такой блеск в глазах. Я даже испугалась, что сейчас мы до бала снова не дойдем.

– Ты потрясающе выглядишь.

– Я…

Повернулась, чтобы показать спину.

– Видно шрамы. Будут болтать.

– Это легко исправить, – улыбнулся Бастиан.

– Что ты делаешь?! – едва успела воскликнуть я, а он уже запустил руки мне в пучок и методично принялся его расплетать.

Волосы упали на плечи, закрыли шрамы и превратили идеальную прическу в какой-то хаос!

– Бастиан! Аннабет убила на нее почти два часа! Мы три раза переделывали!

– Зато не видно шрамы. И ночью не придется расплетать. Идем?