Сырная магия, или Не хочу без любви!

Всего лишь то, что дорогу к милой Николь не забыл и Кристиан Эрбенгард. Несмотря на то что выбор, казалось бы, сделан, и королева сыра вернулась к бывшему жениху, наследник торгового фонда не перестает ее навещать. Остается лишь гадать, знает ли об их встречах Рикард Тентен и что он почувствует, получив такой сокрушительный удар от возлюбленной.

А буквально на днях произошло то, что и вовсе шокировало жителей Эрстен-града. В спектакле появилось еще одно действующее лицо. Неизвестный красавец, явно знатных кровей, прибыл на утреннем драконе и… поселился в доме Никки и Рикарда. По словам осведомителя, то, что происходит сейчас вокруг этой девушки – не просто любовный треугольник. Это настоящий любовный квадрат, а все трое мужчин вовсе не соперники, а скорее… любовники молодой и горячей северной красотки!

Является ли столь бомбический слух правдой, постарается выяснить ваш постоянный автор, Рикки Карамель. До новых встреч!»

Я отложила листок и хихикнула, глядя на покрасневшего от злости Бернона.

– Бомбический?! – возмутилась Камилла. – Я подарю ей словарь! Честное слово, я подарю ей словарь!

Да, словообразованием Рикки Карамель занималась ловко. Но, как ни странно, статья не вызывала во мне тех злости и смущения, что раньше. Слишком уж надуманным было вранье, да и не составит труда догадаться, кто такой этот «тайный осведомитель» газетного листка. Рикки Карамель ведь была приглашена на свадьбу Флоренции Ней-стикс.

– Я… я… – Бернон никак не мог подобрать слов.

– В столице нет дешевых газеток? – удивилась я. – Уж думала, про королевскую семью пишут и не такое.

– Они никогда до меня не доходили, – признался парень. – Что мы будем делать? Напишем жалобу?

– Ничего, – рассмеялась я. – Рикард уже угрожал ее арестовать, не помогло. Мы думаем, Рикки Карамель пользуется благосклонностью кого-то из окружения мэра, а может, и его самого. Она была на свадьбе его дочери. И как пиявка присосалась к моей жизни. По-моему, она достала даже собственных читателей. Никому уже не интересно, что у меня происходит. Мы собирались к старому дому Дрю, все в силе?

Все еще находящийся в бешенстве Бернон кивнул. Ему, похоже, казалось диким, что никто не отвечает за гадости, которые нам делают. Бедняга принц, два происшествия, и на оба пришлось махнуть рукой.

Неожиданно меня это веселило. Если Нейстикс и дальше будет так себя вести, терпение у высочества кончится, и полетят клочки по закоулочкам.

А вот, кстати, Рикард позвал Бернона лишь потому, что тот хороший артефактор? Или это еще один способ защититься от местных властей? Ведь принц не будет оставаться безучастным, если дело примет серьезный оборот. Как мало все-таки я понимала в таких вещах…

* * *

Вылазка с Берноном оказалась скучнее, чем я ждала. Он добрых пару часов ползал по подвалу и о чем-то расспрашивал Дрю. Так что мы с Камиллой просто сидели на заборе и обсуждали будущую таверну. Я жалела, что не осталась дома. Можно было начать делать холодные шкафы или организовывать кухню.

– Интересно, какой дом получится, когда его отстроят, – задумалась Камилла.

Я пожала плечами. Наверное, красивым – зная Рикарда-то. Вбухает в стройку кучу денег, и вместо скромной уютной лавочки будет… нескромная лавочка. И все-все будет принадлежать Рикарду. А я не знаю, останусь ли с ним. И что буду делать потом, когда все это кончится.

Но с Камиллой это обсуждать не хотелось, поэтому я сказала:

– Жаль, что сыр с плесенью пропал. И документы на него тоже.

Подруга как-то странно покосилась сначала на меня, затем на ползающего в подвале Бернона. Затем полезла в сумку, которую всегда таскала с собой. Она купила ее на первую зарплату от меня, и я думала, что вещь дорога ей как память, но оказалось, у нее там лежала масса полезного. В том числе и несколько сложенных вдвое листков.

– Разрешения, – протянула она мне листы.

А потом я чуть не свалилась с забора, потому что вслед за разрешениями подруга извлекла из сумки две пробирки с двумя кусочками сыра внутри.

– «Бол Дрю», – подняла она пробирку с голубой плесенью. – И «Камиллбер».

– Как ты… – Я пораженно выдохнула.

– Ну, когда начался пожар, меня разбудил Дрю, я схватила сумку, а потом увидела разрешения и захватила их.

– А сыр?

– Сыр взяла у алхимика, у него оставалось. Рикард помог запечатать пробирки, чтобы не испортился. Раз это плесень, можно вывести и привить какому-нибудь сыру. В теории.

Я чуть не придушила Камиллу в объятиях.

– А чего раньше не сказала?

– Тебе не до сыра было. Еще толком не открылись.

Если удастся сделать сыры и поставить на продажу, прибыль пойдет куда быстрее. Надо еще с поваром встретиться, обсудить меню и сроки открытия. А потом планомерно подбивать все дела. Я немного выпала из процесса с приездом Бернона, но постепенно очертания будущей таверны вырисовывались.

А вот очертания будущей жизни как-то не очень.

Из подвала вылез пыльный и взъерошенный принц. Мы подавили улыбки.

– Пошли домой! – скомандовал он. – Я все понял!

– Что понял? – тут же заинтересовалась Камилла.

Пока шли к дому, Бернон объяснял нечто непонятное.

– Так делают в домах, где есть дети или животные без магического дара. Выделяют отдельную комнату под хранение магических штук и защищают ее. Раз в доме жил артефактор с семьей, у него были дети, и, быть может, кто-то из них не обладал даром. Поэтому все сильные магические штуки – камни жизни, например, – хранились в подвале. Труднодоступное место и в то же время удобное, скрытое от любопытных глаз. Естественно, магия впитывалась в стены и саму атмосферу помещения. Раз ты, Никки, использовала свой дар для приготовления сыра, он заплесневел. А вот то, как он заплесневел, – уже интересно!

Было видно, что Бернон вдохновлен темой. Он не замечал ничего вокруг, и в один момент нам с Камиллой пришлось силой повернуть принца к нужной улице.

– Сыры не испортились, сыры стали вкуснее и полезнее! Это уникальная магия, это… это просто невероятно!

– Почему? – удивилась я.

– Артефакты обычно несут или нейтральную магию, или темную. Нейтральная – защита, придание сил, связь и так далее. Темная – энергетические удары, вызов элементалей. Не существует артефакта, способного влюбить, например, или заставить сгорать от зависти. Равно как и эдаких магических штук абсолютного добра. Но все же в подвале преобладает очень светлая магия, и нужно понять, какая и что является ее источником.

– И как ты… вы это сделаете? – спросила Камилла.

– О, зовите меня просто Берноном, я ведь уже просил! – отмахнулся парень. – Это как мозаика. Я изучу камни жизни, вернее, их обгорелые остатки, попробую выпытать что-то у призрака, ну и заодно исследую магию, которая осталась в подвале. Думаю, что смогу разобраться во всем этом. Мне только нужно немного времени.

Он отряхнул волосы от пыли.

– И душ.

Бернон отправился в душ, я занялась ужином, Камилла записывала мои указания. Все вернулось в прежнее русло.

Минут на двадцать, потому что, когда я ставила на огонь воду для варки овощей, к нам, как к себе домой, зашел Кристиан. Я стояла к нему спиной, но почему-то почувствовала, как напряглась подруга, и услышала, как хмыкнул Дрю.

– Гиря! – объявил Крис.

– А-а-а-а, не бросай! – заорала Камилла.

Тот обиделся: