Министерство мертвых. Невозможная принцесса

– Паршивый в основном, – фыркнул он.

Сделал большой глоток коктейля, посмотрел на танцующую толпу в центре зала и продолжил:

– Ладно, давай начнем сначала. Давным-давно в этом мире, полном магии, зародилась жизнь. Мир был прекрасен и чист. И первое время мы жили, не зная ни в чем нужды. Наслаждались благами, доставшимися по праву рождения, природой, источниками силы, красотами и умиротворением. Ну и, разумеется, в таких условиях успешно размножались. И нас стало много. Так много, что от прежнего рая не осталось и следа. Большая часть мира превратилась в каменные джунгли типа этого города-замка. Часть мира, выжженная дотла, провалилась вниз, в подземелья, став Аидом. Уцелел лишь один кусочек первозданной красоты, названный Элизиумом. Лишь в последний момент мы сообразили, что творим со своим миром, и остановили уничтожение.

– И отправились на Землю, поклявшись не повторить ошибок?

– Не перебивай. Не совсем. Наши маги действительно обнаружили рядом еще несколько пригодных для проживания, а главное – совсем пустых миров. Землю в том числе. Мы тут же попытались их заселить, но оказалось, что в новых мирах действуют совсем другие законы. В них нет магии, источников, а еще нет бессмертия. Лишенный подпитки родного мира, человек стареет и умирает, а при переходе теряет память об истоках. Мы тяжело осваивали Землю. Ценой проб и ошибок строили общества, государства, вместе меняли мир там, а здесь искали способы быть не паразитами, а хозяевами обоих миров. Но увы, без притока магии на Землю невозможно было жить так, как мы привыкли. А приток магии ее убивал. И тогда власть захватил Вельзевул.

– Я видела витражи на станции. И Самаэль рассказывал ваши легенды.

– Да, часть из нас не обладает способностью перерождаться на Земле. А значит, погибнет этот мир – с ним погибнут иные. Душам было плевать, они искали способ навсегда остаться на Земле, ведь она своей красотой воплощала все то, чего мы лишились. Но Вельзевула не устраивало такое положение дел, и он захватил власть.

Я прикусила язык, чтобы не съязвить. Но черт возьми! Эти люди берутся судить, как я прожила жизнь и кому навредила, а сами ничем не отличаются от собратьев с Земли. Только воюют не палками и пушками, а магией.

– С приходом Вельзевула к власти хаосу пришел конец. Первое, что он сделал, – заточил самые темные души в Аид, не дав им и дальше уничтожать миры. Затем закрыл Элизиум, ставший последним пристанищем хороших душ. Остальные отправились на Землю, и отбор продолжился уже там. Лучшие попадают в Элизиум, худшие – в Аид, среднячки отправляются обратно или работают здесь, чтобы обеспечить работу этой огромной магической машины. По замыслу Вельзевула, снова и снова отсеивая темные души, мы сохраним оба мира и в конечном счете будем жить припеваючи.

– Ты, похоже, не очень-то в это веришь? – спросила я.

– А ты?

– Ну… мы определенно в начале пути. Но почему бы и нет? Вдруг сработает.

– Те, кто пошел за Вельзевулом, так и думали. Но вот мы здесь, и вместо двух райских миров бежим в колесе, кое-как сохраняя баланс. А Вельзевул выбирает наследника. Невольно закрадываются определенные мысли. Может, сказка про Элизиум – лишь способ удержать власть иных?

Дэваль вдруг неожиданно поднялся, так и не допив коктейль. Следом поспешно вскочил его брат.

– Идешь? – спросил меня парень.

– Куда?

– В место, откуда ты сможешь начать поиски.

– Я поняла, но что это за место? Какой-то архив? Это законно?

– Нетерпелива, как и все недавно вернувшиеся. – Дэваль нарочито театрально зевнул. – Скоро увидишь. Тебе понравится.

Мы вышли из бара и двинулись вдоль набережной, куда-то в сторону вокзала. А может, мне только казалось, что мы идем туда. Им действительно не помешает карта.

Всю дорогу Дарий угрюмо молчал, а вот Дэваль щедро делился знаниями.

– Министерство мертвых занимается распределением душ. Кто-то отправляется на Землю, кто-то – возвращается с нее и ждет решения о дальнейшей судьбе. Есть судьи, они как раз и оценивают, достойна ты Элизиума или еще нет. Есть стражи, они следят, чтобы сосланные в Аид души отправлялись по назначению и не вырывались на свободу. Есть магистры – они преподают в колледже и обучают эту толпу.

– И все? Весь мир – огромное министерство?

– Нет, разумеется. Ты забыла, что среди нас много иных? И они не собираются отдавать свой кусочек Элизиума.

– Хорошо, а деньги? Мы не расплатились в баре. Только не говори, что у вас все общее и справедливо поделенное. Судя по тому, что я видела на Земле, нам просто нужны внешние стимулы, чтобы вести себя прилично.

Я не стала упоминать, что уж кому-кому, а мне они нужны в тройном размере.

– Денег у нас действительно нет, – согласился Дэваль. – Но мы нашли способ лучше. Ты имеешь право на привилегии, только если работаешь. Работаешь – можешь позволить себе жилье получше, заходить после работы в бар или посещать театр. Работаешь плохо – лишаешься части привилегий. Вот и все.

– Звучит жутко, – скривилась я. – Так поэтому мне досталась каморка по соседству с многодетной семьей тараканов? Потому что я еще нигде не работаю?

– Ага.

– А ты где работаешь?

Дэваль усмехнулся.

– А кто сказал, что я работаю?

– М-м-м… дай подумать. – Я сделала вид, будто напряженно размышляю. – Ты угостил меня в баре, неплохо одет и причесан. Непохоже, чтобы ты жил под мостом.

– У меня богатая семья.

– Сам сказал, у вас не существует денег.

Он посмотрел очень серьезно, я даже немного смутилась.

– Деньги – это не богатство, Аида.

А затем умолк, дав понять, что развивать эту тему нет смысла – все равно ответов не получу.

– Значит, судьи решают, кто хороший, а кто нет? А если они ошибаются?

– Они не ошибаются, – улыбнулся Дэваль. – Поверь.

Вскоре мы свернули с набережной куда-то вглубь, на узкие темные улицы, освещенные лишь тусклыми фонарями. Здесь было куда меньше прогуливающихся, и я ощутила себя не в своей тарелке. Одна, с двумя мрачного вида парнями.

– А умереть здесь можно? Удариться головой, например, или подхватить смертельную болячку? Или раз уже умер – живи спокойно, бейся на здоровье?

– Вообще, мы бессмертны. От удара головой ты не умрешь, но будешь чувствовать боль. Мало приятного. Убить нас тоже сложнее, однако… способы есть. Тебе не стоит лезть в эти дебри. Так ты быстрее в Элизиуме не окажешься.

Улочки неожиданно для меня превратились в огромный крытый павильон, полный зелени и аттракционов. Зрелище одновременно красивое и пугающее: среди пышных деревьев виднелось колесо обозрения, какие-то качели, карусели, скульптуры и ларьки.

Когда-то парк наверняка был прекрасен. Я могла представить залитые сиянием аттракционы, детский смех, запах попкорна и сладкой ваты. Сердце забилось быстрее: вспомнилось, как папа водил меня в луна-парк. Жаль, что здешний оказался заброшен. Природа отвоевала свое, обвила плющом ржавое железо, оттеснила деревьями проходы к каруселям. Превратила роскошный парк в наглядную иллюстрацию того, что ждет Землю, если ее хранители продолжат в том же духе.

– Что здесь случилось? – спросила я. – Почему парк забросили?

– Никто не знает, – ответил Дэваль. – Когда-то это место любили. А потом он как-то сам собой превратился вот в это. Периодически кто-то пытается возродить его, но пока безуспешно. Мне здесь нравится. Успокаивает.

Я украдкой покосилась на его брата, молча следовавшего за нами, но Дарий выглядел абсолютно равнодушным.

– И зачем мы здесь? Я думала, ты покажешь мне место, где можно поискать информацию об отце.

– Покажу, – кивнул Дэваль. – Не бойся. В архиве ты ничего не найдешь, Самаэль же не дурак. А ты не единственная душа, которая скучает по родным. Идем.