Притворщица

– Я разберусь, – сказал он. – Идем, нам пора.

– К детективу Ренсому?

Хантер бросил на меня задумчивый взгляд.

– Да. К детективу Ренсому. Нужна твоя помощь, Ким. Нужно поймать того, кто держит Хейзенвилль в страхе.

– Жаль, что это не я. – Моих губ коснулась улыбка. – Вы бы справились быстрее.

Будь я чуть умнее или удачливее, мои сестры были бы мертвы.

Хейзенвилль – холодный город. Тусклый, дождливый, старинный и мрачный. Я редко покидала его пределы, но когда это все же случалось, то казалось, будто время здесь остановилось. Будто мы все – персонажи огромного кукольного домика, покрытого пылью и населенного призраками.

На этот раз они не стали рисковать, и в город меня вез частный экипаж с закрытыми наглухо окнами. Но я слышала барабанящий по крыше дождь и, закрыв глаза, представляла, как холодные капли падают на лицо, стекают по щекам и теряются где-то в одежде.

А потом мечты воплотились в реальность. Мы вышли на залитую водой улицу и, пока шли, перепрыгивая бурлящие потоки, вымокли почти насквозь. Хантер сквозь зубы ругал неработающие ливневки и магов из мэрии, каждый раз удивляющихся дождю, а мне хотелось остановиться, посмотреть в затянутое тучами ночное небо и рассмеяться.

Даже если это последнее воспоминание о реальном мире, перед тем как я навсегда погружусь в собственные кошмары, – оно того стоит.

Алан Ренсом появился словно из ниоткуда. Он молча смерил меня мрачным взглядом и, обогнав нас, поднялся на второй этаж старого дома с апартаментами.

– Это его дом? – спросила я у Хантера.

– Кого? – Он был так погружен в свои мысли, что, кажется, даже не заметил присоединившегося к нам детектива. – А… нет, это служебная квартира управления. Ее используют, когда приезжают детективы из Даркфелла или когда берут под охрану свидетелей.

– Но я не свидетель.

– Ты консультант.

Неожиданно даже для самой себя я почувствовала прилив душевных сил.

У меня не было шанса представить свое будущее. Его просто не существовало. С самой смерти отца я знала, что сделаю, я сгорала от нетерпения, выведывая секреты сестер.

Кортни и Кайла. О, у них было много тайн. И все они тщательно скрывали от глупой наивной малышки Ким. Их лица, когда я один за другим щелкала их секреты, надо было видеть!

– Ким!

Я снова слишком глубоко погрузилась в мысли. Хантер усадил меня на диван и дал большое сухое полотенце, чтобы я вытерла волосы. Детектив сел напротив. Пока я силилась вспомнить лица сестер, он успел разложить на столике папки с делами.

– Взгляни на это. И скажи, что видишь.

Детектив был прав еще в кондитерской: я бесполезна. Я не умею проникать в разум преступников, я не обладаю нужными знаниями или интуицией. Когда-то мачеха робко предполагала, что у меня могут быть способности менталиста, но и те крохи дара, полученного по наследству, отобрали вместе с правом на свободу.

Так несправедливо: много лет назад моя сестра забрала чужую магию. И до сих пор живет с ней. А мне пришлось отдать свою.

– Эй, ты уснула? – Детектив помахал рукой у меня перед носом. – Боги, что я здесь делаю? Она просто больная. Давайте выставим ее как приманку – и перестанем делать вид, что нам и впрямь нужна консультация полоумной.

– Алан, не дави на нее, – сказала Кристина. – Ким, убийца тобой заинтересовался. Попробуй предположить почему.

Со вздохом я придвинула документы ближе и вчиталась.

– Он убивает только мужчин, за исключением Аделины. Он впервые убил женщину. Мужчины ему нужны для чего-то, а женщина – для меня. Ответ на сообщение.

– Совесть не мучает? – ехидно поинтересовался детектив.

Лекарь Дельвего закатила глаза.

– Нет, – улыбнулась я. – Алан, вы знали, что многие убийцы не способны к эмпатии? Мы просто не испытываем к жертвам сочувствия. Не можем их пожалеть, примерить их боль на себя. Не можем сопереживать кому-то, радоваться за кого-то. Ненавидеть кого-то. Мы просто чувствуем желание убить – и не противимся ему.

Детектив смотрел с отвращением. Казалось, если бы не Хантер и Кристина, он бы потянулся за револьвером и пристрелил меня на месте. Хм… Неожиданно будоражащая мысль.

– Всех жертв держали взаперти несколько дней. Но не пытали, не насиловали. Для чего? И почему именно ментальный удар?

Я почувствовала, как начинает болеть голова. Все отдала бы за чашку горячего чая, но Кристина куда-то исчезла, детектив вряд ли станет за мной ухаживать, а Хантера просить не хотелось. Я чувствовала его пристальный взгляд затылком и старалась не оборачиваться.

Просматривала какие-то отчеты, записи, допросы. Вскоре они слились в один комок непонятной и неинтересной информации. Но кое за что я все же зацепилась. Каждое место преступления записывали. Брали кристалл, делали снимки. Артефакт отправляли на очистку, а снимки переносили на бумагу и подшивали к делу.

Когда я только попала в лечебницу, у меня тоже было такое дело.

– Он похищает их, – произнес детектив Ренсом. – Держит где-то несколько дней, но не мучает. Потом выжигает мозги – и отвозит куда-то умирать. Каждый раз в разное место. Старая ратуша. Маяк. Задний двор давно пустующего дома. Не добивает сам, словно не боится, что кто-то выживет и даст показания. Почему?

– Я не знаю, – прошептала я.

– Кто он?

– Не знаю.

– Что ему нужно?

– НЕ ЗНАЮ!

Ренсом с такой силой ударил по столу, что я отпрянула и забралась на диван с ногами.

– Бесполезная психопатка. Зачем только я тебя слушаю?

– Я хочу спать.

За неимением Кристины (куда она запропастилась, разве лекарь не должна за мной следить?) я повернулась к Хантеру.

– Я устала. Я хочу спать.

– О, конечно, теперь мы будем ждать, когда Кимми поспит. Мы ведь для этого собрались. Чтобы она отдохнула! Прогулялась, поспала, вкусно поела, да? Подумаешь, убийца, жертвы, расследование – у Кимми ведь нет эмпатии. Ей плевать на чужие жизни, Кимми хочет в постельку!

– Алан! – оборвала его Кристина. – Ким больна. У нее была бессонная ночь, не без твоей помощи. Дай ей пару часов, а потом свози на места преступлений.

– Все, – раздался голос Хантера, – Кимберли, идем. Здесь есть спальня, ты сможешь немного поспать.

Детектив Ренсом был в ярости, а Кристина вновь скрылась где-то в недрах апартаментов. Я злилась, что она не смогла проводить меня в комнату и помочь, но все равно была благодарна за то, что заткнула детектива. Его яростный взгляд преследовал меня, готовый прожечь в затылке дырку.