Наполненные смыслом

Денис Владимирович Васильев родился в 1976 году во Владивостоке. Вырос в древлеправославной семье поморского согласия, но, будучи уже взрослым человеком, принял крещение в нынешней православной церкви. В свободное время занимается любимым творчеством – рисованием и письмом.

В детстве автора отталкивала беллетристика, он не мог понять, почему люди мыслят так плоско, обожал сказки Андерсена, братьев Гримм, Гофмана, сказы Бажова, в отрочестве прочёл уйму классических произведений, а также Алоиса Йирасека. В 12 лет стал писать фантастические рассказы под впечатлением «Звёздных дневников Йона Тихого» Станислава Лема. Позже стал параллельно сочинять мистические сказки и юмористические рассказы, а также юмористические стихи.

В 16 лет у него начался переломный период – стал писать духовные строфы.

Автор пишет стихи лишь в моменты вдохновения, иногда они приходят по ночам, что заставляет прокручивать строки у себя в голове, дабы не забыть.

Ранее читал различную философию, включая Ницше, а ныне лишь каноническую православную литературу.

«Душа так ранима…»

Душа так ранима,
Как птица легка,
Без лжи и без грима,
И нить так тонка.
Высокой Любовью
Хранима она
И жизнью иною
Без сна сплетена.
Как лист в залпе ветра,
Себе неподвластна.
Прогулка без грешного тела
Опасна.
Камнем на шее
Грехи на душе.
Чем ближе, тем злее,
Тем гибель вернее.
Над пропастью тлеют
Хранимые узы,
И тяжкие грузы
Висят на душе…

«Бог исцелит тебя, Еней!»

«Бог исцелит тебя, Еней!» —
Услышал в череде я дней.
Когда гнетут меня пороки,
Читаю вновь я эти строки.

«Терпения бы мне, как у Иова…»

Терпения бы мне, как у Иова,
Чтобы гасить никчёмные обиды
Псалмами откровенными Давида.
Моя судьба бы заискрилась снова.
Ах, если бы, ах, если бы те взоры,
Что греют благодатно нас с небес,
Открыли предо мною бы просторы
С восторженными искрами чудес!

«Зарёй спустилась благодать…»

Зарёй спустилась благодать,
Струной натянута связующая нить,
Душа не наша – длани
Господа её предать
И лёд сердец лучами солнца разрубить.
И сказка верх возьмёт, поправ реаль,
И чудеса заговорят своими языками,
Ждёт верных гор седых хрусталь,
Которые стоят над облаками.
Здесь песни неземные зазвучат,
Близко зерно победы Света,
Предвечным Духом Он зачат…
Пусть будет облако, ему угодно это.

«Где искренность рождается в огне…»

Где искренность рождается в огне,
Где камень преткновения созиждет небо,
Звезда опять горит в моём окне,
И облаком покрыто древо.
Пергамент озарил восток,
И чудеса врачуют душу,
И ясный пламени поток
Нам маяком укажет сушу.
Я верю солнцу мира, я ему открыт,
И свет его с тех пор во мне сияет,
Когда я был до пят сим пламенем залит,
И он с тех пор мне душу окрыляет.

«Внешний лёд, окольцованный кромкой проталин…»

Внешний лёд, окольцованный кромкой проталин,
Не властен отразить он синевы небес,
Печальный вид безжизненных развалин
И мысли те, что навевает бес.
Бездумный мир бредёт в небытиё,
Встречаясь на пути, белками глаз пугает,
В трясине слов мешает он чужое и своё,
Хоть где чужое, где своё – не знает.

«Там далеко, за кромкой горизонта…»

Там далеко, за кромкой горизонта,
Лучится несказанный день,
Журчат ручьями песнопения в высотах,
Даря нам отголосками серебряную тень.