Открывашка в другие миры

Выплескивая из себя эту тираду, я и сам не заметил, как, заведясь, перешёл на крик. Слишком сильным было напряжение последних дней, чтобы я мог сдерживать рвущиеся наружу эмоции.

Переглянувшись друг с другом, и понимающе кивнув только им одним понятным не озвученным мыслям, Эник и Беник хитро заулыбались.

– Ты лучше присядь, нулевый, – безапелляционно произнес Беник. – Разговор, по всей видимости, будет долгим…

Глава 11. Новые термины, новые вопросы.

Решив, что слушать обещанный «долгий» рассказ стоя – глупо и по меньшей мере неудобно, я сел на место. Опустив загнутые к верху подлокотники, устроился с максимально допустимым комфортом, подперев руками гудящую после пробуждения голову. В уголке сознания пульсировала мысль о том, что, может, и правда сейчас стоило бы отлежаться, уж больно состояние было паршивое, но протянутая мне Эником бутылка минеральной воды, которую я выпил практически залпом, немного привела организм в норму. Хотя, если судить по сочувствующим лицам пилотов и по тому, как они бросали на меня и друг на друга тревожные взгляды, выглядел я все же неважно.

– Ну как, нулёвый, готов воспринимать информацию? Обратно в бессознанку не уйдешь? – поинтересовался Беник, забирая у меня из рук пустую бутылку и меняя ее на новую, которую я тут же поспешил открыть.

Сделав несколько менее жадных, по сравнению с предыдущими, глотков, я кивнул.

– Что ж… Тэкс… Как там у нас по уставу положено начинать:

Пусть будет светел путь твоих открытий,

Успешного преодоления границ,… – заговорил он вдруг стихами, но увидев мой выразительный взгляд, смутившись, покраснел. – Черт, так давно никого не инициировал, что основы подзабыл, – Беник озадаченно почесал затылок. – Ай, ну да и черт с ними! Постараюсь просто говорить понятно.

– Будь любезен, – кисло улыбнулся я.

– Значит вот что, парень. Та штука, которую ты назвал «неведомой железякой» – пульт, открывающий порталы, или проще выражаясь, «открывашка». Управлять ей дано далеко не каждому, вас таких «посвященных» можно по пальцам пересчитать. Так что я тебя поздравляю: ты один из счастливчиков, обладающих этим даром, а учитывая то, что ты смог активировать открывашку, будучи нулёвым – говорит о сильном потенциале, думаю, в десанте тебя с руками и ногами оторвут.

Я слушал Беника и ничего не понимал. Десант? Порталы? У меня какой-то «дар»?… Помнится, и Лиза говорила о некоей моей супер-силе, но я тогда совершенно не воспринял ее всерьез…

На автомате вновь приложившись к бутылке и сделав еще несколько глотков, я внимательно вгляделся в собеседника: лицо парня было более чем серьезным, и на попытку розыгрыша его слова не походили.

– Давай-ка для тупых еще раз по порядку, – попросил я, и правда начиная чувствовать себя таковым. – Для начала, о каких порталах идет речь?

Беник удивленно вздернул бровь, но тут же вернул лицу прежнее выражение, вспомнив, видимо, что говорит с новичком, к каковым сам меня недавно причислил.

– Порталы в Параллели! Ну или в параллельные миры, тебе, наверно, так понятней будет. У вас на Пятой, вроде, так их называют.

– Пятой?

– Ну, твой мир, откуда ты сюда свалился. Эта параллель в спирали – Пятая.

Я пытался осмыслить услышанное. Все звучало как какой-то фантастический бред, но ведь если подумать, кто сказал, что наша реальность – единственная? И почему надо верить в отсутствие разумной жизни в других вселенных? Может рассказ Беника про параллельные миры и звучал, как придумка, но слишком уж много нюансов в последней череде событий указывали на то, что даже к такому странному объяснению приключившейся со мной истории стоит прислушаться. Если бы несколько дней назад кто-то мне сказал, что я буду сидеть внутри странного авиа-вагона, и на полном серьезе выслушивать от незнакомого собеседника подобную чушь – от нелепости данной перспективы я бы уржался. Но сейчас мне было совсем не до смеха.

– И сколько всего этих параллелей?

– Точно никто не знает. Это же СПИРАЛЬ, мужик! У нее есть начало, исток. Мы пока что сумели изучить витки с 1-го только по 49-й, дальше ни один обращенный пройти не смог, хотя ученые утверждают, что параллели на этой цифре не заканчиваются. Да видно только не нашлось еще дарования, способного пересечь этот разрыв. Может, тебе повезет? – усмехнулся Беник и хитро подмигнул.

И хотел бы я разделить его оптимистичный настрой, да не мог, а потому продолжал допрашивать пилота со всей серьезностью.

– А где мы находимся сейчас?

– Так это, в молоке плаваем.

– Не понял?

– Ну, молоко – это пространство МЕЖДУ спиралями. А мы с братом занимаемся тем, что патрулируем не санкционированные скачки, и вытаскиваем таких вот как ты, дурней, из межпространства. Потому что сами вы, особенно нулёвые, как правило, выбраться из молока без профессиональной помощи не можете.

– Это почему же?

– А ты представь себя мухой, случайно угодившей в кисель, к чему бы привело твое беспорядочное барахтанье в попытках вылететь из этой вязкой массы? Вымотался бы до предела, и потом, скорей всего, сдох, – развел руками Беник, и хитро ухмыльнулся: – А вообще проще тебе показать, чем сто раз объяснять на словах. Пошли!

Резво поднявшись, он бодрым шагом проследовал в пилотскую кабину летающего вагона, или как он там правильно называется… Я, стараясь сильно не отставать, вяло поплелся следом, с трудом справляясь с головокружением. В животе вдруг протяжно заурчало, да так, что Эник, оказавшийся в этот момент рядом, сокрушенно покачал головой и поспешно начал рыться в шкафчиках, гремя контейнерами.

– Заходи!

Приветственно махнув рукой, Беник распахнул дверь.

Я переступил порог и пораженно замер: полностью состоявшая из стекла кабина словно парила в тягучей белесой массе, и лишь монотонное урчание двигателей свидетельствовало о том, что поезд-самолет не стоит на месте.

– Что за черт… Это и есть молоко?… – язык меня плохо слушался.

– Начинаешь вникать в теминологию, молоток! – хлопнул меня по плечу Беник, усаживаясь в одно из кресел. – Ну, так что, посвященный? Пора нам выныривать отсюда, остальное тебе расскажут в отделе. Капитан долго ждать не будет, да и время нашего дежурства тоже уже заканчивается.

– Капитан??

Да когда ж это все закончится-то, господи!

Вместо ответа, Беник молча кивнул на заднее пассажирское место, и я послушно плюхнулся на мягкое сиденье. От полученной информации мозг готов был взорваться. Появившийся на пороге Эник с подносом в руках, уставленным контейнерами с теплой разогретой пищей, показался мне богом, настолько голодным я себя чувствовал. Поблагодарив парня, поспешившего занять кресло второго пилота, не думая больше ни о чем и не стесняясь своего несдерживаемого чавканья, я принялся за еду.

Мои спасители, терпеливо дождавшись, пока я слизну с пальцев последние крошки и довольно откинусь на спинку сиденья, дружно переглянулись:

– Пора?

– Да, погнали!… Эй, нулёвый, – обернулся ко мне Беник.

– А?

– Пристегнись. Выход в пространство – такое себе удовольствие. Может немного потрясти.

Послушно защелкнув ремни безопасности и на всякий случай вцепившись руками в подлокотники кресла, я прикрыл глаза, мысленно приготовившись к возможному толчку.

Глава 12. Новое место

Говоря о том, что «выход в пространство» из молока не доставляет пассажирам вагончика удовольствий – Беник сильно лукавил, в чем я тут же смог убедиться на собственном печальном опыте.

И я еще, дурак, смел до этого жаловаться на самочувствие! Ни одни самые высокие и страшные американские горки не сравнятся с тем чертовым колесом, в которое нас закрутило и выплюнуло, оставив после себя ощущение того, будто все кишки внутри спрессовались в клубок.

Схватившись руками за живот и согнувшись пополам от сотрясающих тело рвотных спазмов, я низверг на чистейший светло-бежевый ковер пилотской кабины всё, что пять минут назад съел, но не имел возможности переварить. Бедный Эник, он так старался с организацией обеда…

Вытерев выступивший на лбу пот и сглотнув скопившуюся во рту кислую слюну, я поднял на пилотов сконфуженный взгляд. Ужасно хотелось сплюнуть, но увидев масштабы наделанной мной катастрофы, подумал, что это уже будет окончательным хамством. К тяжелому самочувствию добавился еще и жгучий стыд: вроде взрослый мужик, много лет посвятивший езде на автомобиле, намотавший сотни тысяч километров по всей стране в самых разнообразных, порой тяжелейших условиях, и тут нате вам: стоило немного покрутиться в «мясорубке» – и желудок тут же отказал. Да еще и на глазах у парней! Это ж надо было так осрамиться!

Но всмотревшись в непроницаемые лица новых знакомых, я с удивлением подумал, что мои опасения за свою репутацию, похоже, носят сугубо односторонний характер.