Алло, Люся!

– Мама, верни паспорт, ты этим ничего не добьёшься.

– Нет и нет, только через мой труп, – рубила рукой воздух мать.

Ему бы взять да заявить в милицию об утере или устроить матери скандал, побросать в чемодан рубашки с брюками и уйти в общежитие. Или ещё лучше – уехать с Люсей куда-нибудь подальше, перевестись в другой институт. Только он всё раздумывал и ничего не делал, ждал, когда всё утрясётся само собой, а Люся ждать устала.

Добилась матушка своего, рассорила их. И что теперь? С женой Наташей он развёлся, детей не заимел.

«От таких, как ты, не рожают! – кричала жена. Это больно задело Евгения Ивановича. Он пробовал сходиться с другими женщинами, одна была на девять лет старше, другая с маленьким сыном. Матушке не понравились обе: «С ума сошёл, она тебе уже не родит», «Сынок, ты ненормальный, чужих детей содержать!»

Мягков вздохнул. Всего одна фраза – «Алло, Люся», а столько воспоминаний…

***

– Пишем!

Стукнула хлопушка – и всё пришло в движение. Через пешеходный переход рысцой перебежала стайка девчонок и мальчишек в школьной форме, прошла женщина, толкая перед собой детскую коляску. Бодро прошагал мужчина с портфелем. Затем, повинуясь знакам регулировщика, тронулись «Волги» и «москвичи».

Евгений Иванович стоял в стороне и с интересом наблюдал за съёмкой.

– На исходную позицию!

Ученики, мамаша с коляской, мужчина с портфелем и автомобили вернулись на места. Всё повторилось не меньше десяти раз, пока режиссёра не удовлетворил результат.

Наконец приехала знаменитость – Константин Мартынов. Пока он переодевался и гримировался в вагончике, с Мягковым ещё раз прорепетировали его крошечную роль.

– Мотор!

– Есть мотор.

– Камера!

– Готова.

– Пишем!

Он на слабых ногах подошёл к знаменитости и… забыл слова.

– Не волнуйтесь, – подбодрил Мартынов. – Со мной такое тоже бывает.

– Неужели? – благодарно посмотрел Евгений Иванович. – Я, знаете ли, первый раз снимаюсь…

– Даст бог, не последний.

Стукнула хлопушка. Мягков приблизился к актёру и проблеял:

– Товарищ, у вас двушки не будет?

Тот пошарил в кармане:

– Пожалуйста.

– Стоп, стоп! – махнул рукой режиссёр. – Вы милостыню, что ли, просите? Вежливо, но без заискивания. Ещё раз.

Все вернулись на исходную позицию.

Мотор. Камера. Начали!

– Това…

– Стоп! Прохожий в кепке! Вы куда смотрите? Не надо пялиться на Константина, он для вас обычный человек. Смотрите вперёд.

Длинноволосая ассистентка оператора скороговоркой зачитала номер сцены и кадра, хлопнула кинохлопушкой, и Евгений Иванович шагнул к Мартынову.

– Товарищ, у вас двушки не будет?

– Пожалуйста.

– Спасибо.

Мягков зашёл в будку, набрал номер и выдохнул в трубку:

– Алло, Люся…

– Хорошо. Ещё дубль.

Евгений Иванович восхитился, как чётко работает актёр. Вот что значит профессионал! А ведь это совсем непростая работа, как может показаться дилетанту.

«Надо автограф попросить и сфотографироваться…» – мелькнула мысль.

– Спасибо. – Мягков взял монету, вошёл в автомат, снял телефонную трубку и опустил двушку в щель. Номер он набрал механически и поймал себя на том, что набирает Люсин номер, ещё оставшийся в памяти – А2-47-85.

– Алло, Люся…

И вдруг – гудок. Вернее, сначала ухо Евгений Ивановича довольно ощутимо кольнуло током, боль разошлась по телу, он даже зашипел. А потом провалилась монета и раздался длинный гудок.

– Что за шутки… – растерялся Мягков, – он работает?

– Слушаю вас, – раздался в трубке нежный девичий голос.

Евгений Иванович вдохнул, а выдохнуть не смог. Прокашлялся и машинально сказал:

– Алло, Люся…

– Это ты, Женя?.. Алло, почему ты молчишь?

Этот голос он узнал бы из сотни похожих, это был голос Люси.

У Евгения Ивановича застучало в висках. Не может быть, как такое случилось? Он растерялся, засуетился и… повесил трубку на рычаг.