Магистр темных дел

Такого оскорбления Мирабель стерпеть не могла. Она метнулась к столу соперницы и под дружной визг женской половины курса надела на голову обидчицы котелок.

– Тебе идет, Скотт, так и ходи!

Губы Лики плаксиво дрогнули. Она вскочила, собираясь укрыться от позора в уборной, но тут в голове огненными буквами вспыхнуло: «Аквир». Плохо соображая, что делает, Лика в упор уставилась на Мирабель. Той бы насторожиться, но она не воспринимала поверженную соперницу всерьез. Дар у Лики слабенький, максимум горелку подожжет. Мирабель даже тратить мощь своей стихии на нее не стала: не достойна. А так бы летать Лике Скотт под потолком!

– Ну поплачь, поплачь, авось, мастер Гиберд пожалеет! – опершись ладонями о стол, подтрунивала Мирабель. – Ты ж его любимица. Зато без работы не останешься, когда выпускные экзамены завалишь. Будешь у него пробирки мыть, да кристаллы в порошок измельчать.

Лика не слышала половину того, что она говорила. Для нее слова Мирабель слились в «белый шум».

Внутри стало нестерпимо горячо, словно в груди взорвался котел со снадобьями. Ревущее пламя наполняло все ее существо, сконцентрировало силу в пучок в области сердца. Ее было так много, Лика никогда не ощущала себя такой всемогущей. Эта сила нашептывала, искушала: «Отомсти! Ты терпела много лет, но теперь все они поплатятся. Сотри ухмылку с ее лица, навеки запечатай ей рот!»

Как там учил Раян? Представить, сосредоточиться…

Волнение улетучилось, сменившись ледяным спокойствием. Лике казалось, будто она делала все сотни раз. Ничего сложного, нужно только захотеть.

Струйки магии покорно заструились к кончикам пальцев.

– Аквир!

Странно, в этот момент Лика не испытывала к Мирабель никаких чувств. Она превратилась для нее в бездушный предмет, недостойный ненависти.

Заторможенное сознание с опозданием реагировало на реальность.

Моргнув, Лика недоуменно уставилась на Мирабель. Кажется, та кричала. Почему? И отчего она резко побледнела, сползла на пол, держится за сердце? Губы посинели, кровь отлила с лица…

Ох, голова болит!

Лика с тяжким вздохом провела ладонью по лбу и нащупала котелок.

Все как в тумане…

События недавнего прошлого постепенно воскресали в памяти. Вот Дик пригласил ее на бал, вот Мирабель взбеленилась, гадко пошутила, унизила. А дальше…

Лика, не веря, замотала головой и издала низкий, гортанный звук, нечто среднее между криком и стоном. Тело ее сотрясала крупная дрожь. Нет, она не могла, она ни за что не причинила бы вред Мирабель! Да и как, если Лика толком не практиковалась, до вчерашнего дня ничего не знала об обратной магии. Однако факт оставался фактом – жизнь постепенно утекала из Мирабель. Оттеснив Лику, над ней столпились сокурсники. Быстро сориентировавшись, парни подхватили Мирабель и понесли в лазарет. В дверях они столкнулись с опоздавшим Адамом Гибердом. Ему хватило одного взгляда, чтобы оценить всю серьезность положения.

– Кто это сделал? – рыкнул он, обведя взглядом притихших студентов. – Кто применил обратную магию?

– Это Скотт! – пискнула Йенифир.

Через мгновения ее слова подхватили остальные:

– Это Лика Скотт, Скотт ее убила!

Гиберд чиркнул взглядом по лицу девушки, словно ножом полоснул.

– Не ожидал от вас! – едва размыкая губы, процедил он и указал на дверь: – За мной к ректору!

Над головой Лики карающим мечом нависло отчисление. И все из-за!.. Собственно, что на нее нашло, какой демон нашептал прибегнуть к обратной магии? Хотя теперь это неважно. Ректор не поверит детским заверениям: «Я не хотела!»

– С Мирабель все будет хорошо? – с надеждой спросила Лика. – Она ведь не умрет?

На последнем слове голос дрогнул, сорвался.

К глазам подступили слезы. Лика хлюпнула носом. Она не убийца! Создатель сущего, неужели Лика превратится в такую же, как Раян Энсис? Вдруг он заразил ее спорами зла, такое возможно? Но как Лика ни пыталась свалить вину на другого, факты упорно твердили: именно она применила роковой «Аквир», Раяна рядом не было.

Преподаватель лишь чуть громче повторил:

– К ректору, Скотт!

Понурившись, Лика сгребла конспект в сумку, закинула ее на плечо. Поколебавшись, прихватила котелок как вещественное доказательство. Вряд ли ей дадут хоть слово сказать, но пусть будет. Все равно пришлось бы сдать завхозу по обходному листу.

Ставшие ватными ноги шаркали по полу. Гиберду приходилось постоянно поторапливать ее, но Лика не могла идти быстрее. Что-то внутри нее оборвалось, может, ниточки, соединявшие туловище, руки и ноги.

Перед мысленным взором стоял образ сползающей на пол Мирабель. Лика успокаивала себя, твердила, что ее слабенького дара не хватило бы для убийства, только из желудка уже поднималась горечь, шипастым ошейником сжимала горло. Девушка сопротивлялась, загоняла подальше страшную мысль, но та упорно возвращалась. Она убила Мирабель.

Лика смутно помнила, как продела путь от алхимической башни до административного корпуса. Не заметила, что распогодилось, потеплело. Увы, даже июльскому солнцу было бы не под силу растопить ее оледеневшие внутренности.

«Я стала как Энсис, меня заберут в Тайную канцелярию».

Именно этого она боялась больше всего – не отчисления. А еще всем сердцем желала Мирабель выкарабкаться. Пусть бы дальше над ней издевалась, играла принцессу, лишь бы жила.

Утонувшая в мрачных мыслях Лика едва не врезалась в ограду садика. Пришлось Гиберду взять ее за руку и направить в нужном направлении. Распахнув входную дверь, он посторонился и с едкой вежливостью произнес:

– Прошу, Скотт!

И тут же пригрозил:

– Надумаете бежать, сейчас или потом, сделаете только хуже!

Чего-чего, а бежать она точно не собиралась. От себя все равно не уйдешь.

– Мне… мне очень жаль. Я не хотела!

Глупые, жалкие слова! Разумеется, преподавателя они не проняли, зато Лика немного облегчила душу.

* * *

В приемной ректора пахло мятой и кожаным диваном. Тем самым, на котором девушка ерзала в ожидании приговора. Гиберд уже вошел в кабинет, скоро придет ее очередь.

Секретарь Бранцеля, Мона Сора, с сочувствием посматривала на Лику, даже предложила ей чаю. Когда же та скромно отказалась, укоризненно заметила:

– Чай в вашем случае как лекарство. На вас лица нет!

Лика с горькой усмешкой подумала, что, если на ком и нет лица, так это Мирабель.

Сердце кольнуло, зияющая в нем рана заныла, словно в ней провернули ржавый нож. Лика отвернулась, уткнулась лбом в стену.

Зря Раян свел клеймо, она его заслужила.