Маг без диплома

– Вижу, вы передумали, – подавая стакан, заметил следователь. – Рад слышать. А теперь, госпожа Меда, вы расскажете мне все, что знаете об Эллине Тэр, подробно опишете, как помогли ей бежать, и заодно просветите насчет своих отношений с первым префектом Сатии. После будете подвергнуты магическому тесту.

– Это незаконно! – взвизгнула гоэта. – Вы слишком много себе позволяете, господин соэр!

– Ошибаетесь, госпожа Меда, я действую исключительно в рамках закона. Видимо, у вас сложилось превратное представление о моих полномочиях. В королевстве Тордехеш нет места черной магии смерти, вызовам демонов и предательству, и я намерен искоренять это зло любыми доступными мне способами. Дабы вы не питали иллюзий: граф Алешанский не станет рисковать своим положением и добрым именем ради любовницы, обвиняемой в причастности к вышеперечисленному.

– Вы… вы с ума сошли! – не находя слов, выдохнула Анабель. – Какая измена, какие демоны? Точно, вы сумасшедший!

Соэр молчанием отреагировал на ее слова и взял в руки перо.

Допрос длился несколько часов, в ходе которых на лице гоэты сменилась буря эмоций. Следователь же задавал вопросы и делал комментарии в неизменном отстраненном, холодном, вежливом тоне.

Как ни сопротивлялась Анабель, ей все же пришлось рассказать о своих отношениях с любовником, целях, побуждавших ее поддерживать эту связь и планах на будущее. Брагоньер начал именно с этого, намеренно оставив самое главное – Эллину Тэр – напоследок.

– Не беспокойтесь, если сообщенные вами сведения не будут представлять интереса для следствия, они не покинут пределы этого кабинета. В любом случае сотрудники Следственного управления не используют их в корыстных или личных целях, – соэр протянул ей бумагу на подпись. – Распишитесь, пожалуйста, в правом нижнем углу.

– С каких это пор в нашем королевстве принято унижать женщин и копаться в чужом грязном белье? – покусывая губы, стараясь удержать слезы стыда и обиды (следователь задавал и откровенные вопросы, заставляя отвечать), пробормотала Анабель.

– Все, что я спрашивал, – исключительно в интересах следствия, госпожа Меда. Никаких личных целей я не преследую. Быть может, временами был излишне резок – что ж, приношу свои извинения. Зато вы своей честностью оказали себе большую услугу. Разумеется, я проверю ваши показания, но на первый взгляд вы чисты перед законом. В отношении графа Алешанского. А теперь поговорим об Эллине Тэр. Расскажите все, что знаете о ней, постарайтесь вспомнить все увлечения, всех подозрительных знакомых. Не проявляла ли она внимание к какому-либо виду магии? Не занимала ли у вас денег на дорогие покупки? Куда ездила, с кем общалась и, самое главное, где она теперь?

– Я не знаю, – фыркнула гоэта, резко чиркнув пером по листу. Роспись вышла размашистой, с дырой на месте первого соприкосновения с бумагой.

– Если не знаете, то предполагаете. Вас видели в тот день в ее доме: вы собирали вещи подруги. Так же вы много времени провели в трактире «Белая мышка», в котором пряталась госпожа Тэр. Она просила вас помочь или вы сами предложили?

Анабель задумалась. Вопрос именно в этой форме был задан не случайно – Брагоньер подталкивал ее к правильному ответу, ответу, который мог бы смягчить степень ее вины. Или, наоборот, загонял в ловушку. Ведь так и хочется сказать: «Да, это она настояла» – и попасться на лжи. Она ведь до этого не раз отрицала свою причастность к побегу подруги.

Придется выкручиваться, только как?

– Да, я навещала Лину. Ей было очень плохо после нападения той твари в переулке. Кстати, почему вы не желаете выяснить, кто пытался ее убить? – с вызовом спросила Бель. Лучшая защита – это нападение.

– Выясняем, госпожа Меда, но, боюсь, без показаний потерпевшей дело не сдвинется с мертвой точки. Так где она?

– Понятия не имею! Я не видела ее со вчерашнего дня. Как раз собиралась справиться о ее здоровье, когда явились ваши солдаты. Между прочим, врач прописал ей постельный режим: у Лины сильно ушиблена голова.

– И есть незначительные ранения, полагаю. Об этом свидетельствует найденная кровь. Допустим, это объясняет, почему госпожа Тэр сразу не подала заявления о нападении, но почему она не вернулась к себе? Мне кажется, разумнее было бы лечиться дома.

– Дома? – взорвалась Анабель. – После того как вы науськали на нее солдат, которые должны были связать ее и притащить в тюрьму?

– Значит, ей было известно о предписании явиться в Следственный комитет? – довольно улыбнулся Брагоньер. Гоэта попалась, поддавшись порыву чувств, начала рассказывать то, что его интересовало. Можно было позволить себе скупые эмоции под маской. – Его вручили служанке, а та ознакомила с ним хозяйку, верно? И предупредила о том, что ее ждут провожатые. Госпожа Тэр же предпочла скрыться. Неразумно, можете передать подруге, что она лишь усугубила свое положение. Я ограничился бы домашним арестом, проявив сочувствие к ее положению, а так… Под каким именем госпожа Тэр покинула город?

– Понятия не имею.

– Госпожа Меда, неужели мне снова придется напомнить вам о том, с чего мы начали наш разговор? Пособничество подозреваемому в измене и вызове демонов наказуемо.

– Лина не изменница! И никаких демонов она не вызывала. Чушь! Лина таким не занимается, я за нее поручиться могу. И не только я – все гоэты подпишутся. Да, она попросила принести ей кое-какие вещи – только и всего. Или это тоже преступление?

– Вы так отчаянно упираетесь, госпожа Меда, так хотите скрыть правду…

– Я ничего не скрываю! У Лины много друзей, помочь бежать ей мог кто угодно. А я весь вечер провела не одна, можете проверить. Но если уж вам так хочется обвинить меня, вы, несомненно, это сделаете.

– Я стараюсь быть объективным, госпожа Меда. Разумеется, непогрешимы только боги.

В дверь постучали, и в кабинет осторожно заглянул господин Зонер – тот самый молодой следователь, которому было поручено допросить служанку Эллины.