Назначение души

– Всё отлично у меня, – Сергей ни под каким видом не выдал бы случай с заговорившими кристаллами родному, и без того страдающего человеку. – А, страхи твои вполне объяснимы: ты постоянно находишься возле больного человека, заражаешься его негативом. Папка гибнет прямо на твоих глазах. Мам, послушай, ты всегда можешь переехать ко мне, и будь, что будет! Пока ты с ним рядом и поддерживаешь его жизнеобеспечение, он живёт и здравствует, выпивает из тебя все силы.

– Не могу, поклялась самой себе, что буду нести этот крест, пока кто-нибудь не загнётся: я либо он …или может, он выздоровеет?

– Мам, ты сама-то веришь в эту несусветную чушь с чудесным выздоровлением? Ты же знаешь, что всё, что с ним случилось необратимо?!

– Ты ожесточился против него, а ведь он твой отец…он был хорошим человеком, любил нас…

– Что-то я смутно помню такое. Один негатив!

– Постарайся всё же понять его и простить, – тебе легче станет.

– Угу, А, тебе?

– Мне тоже!

– Хорошо, мам, спокойной ночи! У нас всё относительно стабильно, а это уже неплохо.

Почувствовав, что мать немного успокоилась, Сергей повесил трубку. В ту ночь он долго пытался заснуть, но мысль скрутились в один тугой комок вокруг казуса в лаборатории и странной материнской клятвы в отношении безалаберного отца. "К чему геройство и жертвенность? Зачем поддерживать изо всех сил в человеке жизнь, которая ему совсем не нужна, судя по всему. Да, и человеком-то трудно назвать то, что от него осталось – наверное, пол личности, а то и больше от него оттяпано."

Ненависть и отвращение перемешивались с хорошими воспоминаниями, словно их мать инициировала: отец респектабельный, умный, очень внимательный к проявлению человеческих чувств, щедрый на добрую улыбку. Сергей помнил обрывки их бесед о мире, людях, Вселенной.

Отец ненавязчиво, осторожно доносил мысли о добре, о приязненном и доверительном отношении к людям. Он прививал сыну мысли о том, как лелеять и сохранять любовь и какая это огромная ценность и сила в жизни любого человека.

Сергей расценивал пьянство отца как предательство интересов семьи, отказ от своих гуманных принципов. "Как же произошла подмена одной личности на омерзительную другую? Почему любовь, которую он проповедовал, его не спасла?!" – на этот вопрос невозможно было дать рациональный ответ. "Есть вещи, которые находятся вне нашего понимания, вне здравого рассудка, а в иной плоскости – плоскости болезни. Будь я дошкольником, человечком с ещё сказочным мышлением, то я бы предположил, что злая волшебница Бастинда наложила на отца заклятье, и если раздобыть колдовское зелье, то можно освободить его от колдовских чар! Так, может, и мать рассчитывает на своё "колдовское зелье" – на свою любовь?"

Одна ассоциация цеплялась за другую, пока, наконец, измученный бессонной ночью, под утро, Сергей всё же забылся.

Муторное утро пришло всё с теми же мыслями, поэтому кое-как очухавшись и сконцентрировав некоторые силы, Сергей прямиком направился в лабораторию, где застал заведующего кафедрой, доктора химических наук и своего собственного руководителя в одном лице – Леонида Петровича, занимавшегося написанием доклада о воздействии электромагнитного поля на холестерические кристаллы.

Сергей сел напротив и уставился неподвижным взглядом в лицо учёного.

– Ты зачем меня гипнотизируешь и почему не на занятиях? Ого, да на тебе лица нет! Где лицо потерял? – попытался пошутить руководитель, чтобы хоть чуть-чуть развеять напряжение, исходившее от Сергея.

– Да, уж, Вы правы: сегодня утром глянул в зеркало и задумался, как же зовут обладателя этого серого измождённого лица в обрамлении всклоченных волос? Если серьёзно, я провёл бессонную ночь, всё думал, что вчера здесь произошло?

– Не припомню, мы поссорились вчера?

Сергей натянуто улыбнулся.

– Скажите, Леонид Петрович, не было ли какого трагического случая в прошлом нашей кафедры?

Последовала пауза, и удивлённая мимика Леонида сменилась на сосредоточенное выражение.

– А что? Почему ты спрашиваешь об этом?

– Вчера я здесь столкнулся с далеко не научным событием или фактом, как угодно, назовите.

– Интересно, продолжай!

– Слушайте, вчера здесь поздно вечером я себя как-то неуютно почувствовал: озноб, вроде даже лёгкое движение воздуха ощущалось, словно кто-то вошёл незамеченным. Мне страшновато сделалось сразу, но всё это чепуха по сравнению с тем, что я увидел на подложке с кристаллами, – Сергей тяжело выдохнул.

– Что же ты увидел?

– Мне сперва показалось, что на поверхности зыбь появилась, легкие волны…а потом проступила пропись, довольно чёткая, что-то вроде предзнаменования. Я пытался это сфотографировать, но пока отходил от оцепенения, всё исчезло.

Леонид Петрович молчал и о чём-то сосредоточенно думал, от чего между бровями залегла глубокая складка.

– О чём же сообщили "умные" кристаллы? – спросил он с ироническим оттенком в голосе, – что ты прочёл?

– Ясно, что сами кристаллы безмозглые, но то, с чем они соприкоснулись, не обделено мышлением. Там было выведено, что "коньки отброшу" через три года после свадьбы. Может, мне лучше уж не жениться вовсе или жениться этак лет в 80-85 – самое красивое время, чтобы отправиться в вечность!

– Серёж, ты на полном серьёзе поверил в эту чепуху? Вижу, что у тебя ни тени сомнения на сей счёт. Почему ты прежде, чем в истерику впадать, не проанализировал своё состояние на тот момент: ты мог вздремнуть, и наподобие сна эта картиночка мелькнула, ведь слишком ты вчера переутомился, работая с "подопытными кроликами". Хочу честно признаться: не верю я во в паранормальную ахинею. Я – прагматик, рождённый в СССР, и долгое время моей религией был коммунизм. Он начисто выхолостил все другие представления о мире, о вере. Так что, стал я невосприимчив к Богу, духовный иммунитет у меня отличный.

– Так Бог-то тут при чём, Леонид Петрович? Я Вас спрашивал о другом – о потустороннем! Вы уклоняетесь от ответа!

– Ну, был случай, – Леонид немного помялся, опустил глаза, чтобы собеседник не прочёл в них сумятицу.– Наш аспирант трагически погиб в автомобильной аварии…кстати, после свадьбы через несколько дней. Парню только везти в жизни начало – он очень удачно женился на дочери столичного учёного, он был знаком с ним через совместный проект.

Мы все в трауре долго находились: не могли принять эту чудовищную утрату. Он нам дорог был. Мы его даже шутя называли сыном кафедры, потому что его родители рано умерли, и воспитывала его тётка, да мы потом подключились. Ну, и вот только-только парень крылья расправил, как его не стало. Не зря про таких говорят "смерть на взлёте".

На глаза учёного навернулись слёзы, он постарался незаметно смахнуть слезинку с ресниц.

– Мне всё ясно теперь: явился ко мне "сын кафедры" собственной бестелесной персоной из мира духов. Кажется, место это астралом именуется. Значит, несчастная душа парня, враз лишившего жизни, не хочет покидать наш подлунный мир, а желает контактировать с живыми, предупреждая или пугая их, не знаю как расценить этот его знак.

– Вот что, дорогой Серёжа, мой тебе совет: забудь обо всей этой чертовщине. Как можно настолько верить во всякую ересь? Умер человек, и нет его. Пустота заполняет его жизненное пространство; только в памяти нашей он живёт, – голос Леонида снова дрогнул. Он отложил ручку и расфокусированным взглядом смотрел куда-то сквозь собеседника.

От Сергея не ускользнуло то, насколько свежи ещё переживания старшего товарища, но его интересовало другое, что мешало отпустить эту тему.

– И последнее: когда его не стало?

– Три года назад примерно…давай больше не будем об этом – так тяжело на душе стало…

– У меня и того хуже на душе: нумерология – совпадение чисел, дат очевидно. Ох, не хочется повторять судьбу предшественника!

– М-да, загрузил ты меня по полной программе – работать совсем расхотелось, – тусклым голосом зав. кафедрой.

– Вы извините меня, пожалуйста, что растревожил воспоминания.

– Всё в порядке. Ты сам постарайся отрезать всю сомнительную информацию – живи, радуйся. Ты – молод, умён, красив. Береги это богатство.

– Спасибо за эпитеты, но подобные штампы вряд ли как-то подействуют на меня. Совсем никак – ни тепло, ни холодно. Я люблю обсуждения только по существу. Не обижайтесь, прошу Вас. Сергей неохотно поднялся, словно ожидая некой ёмкой и многозначительной фразы на последок, но Леонид Петрович молчал, и лицо его выражало недоумение и лёгкую обиду.

Сергей по жизни не страдал патологической мнительностью или склонностью застревать на негативных мыслях и потому решил для себя больше не вспоминать о зловещем предсказании, о некой уготованной судьбы, а установил для себя, что сам сможет управлять своей жизнью: где необходимо, быть поосторожнее или, наоборот, решительнее, в зависимости от ситуации, от жизненных задач. Кроме того, в голове созрела мысль, что надо подальше держаться ото всего потустороннего, ведь и сбрендить можно, умом тронуться, если отслеживать подобные явления и, тем более, выполнять волю (возможно, неосознанно) неизведанных мистических сил. Ведь ум – это великая ценность, она даже выше физического здоровья, которое на фиг не нужно будет, если голова "глючить" начнёт.

Так что случай с предсказанием жидкокристаллических структур прошёл успешное вытеснение в подкорку и частичное переосмысление.

глава 2

Между тем, недовольство Натальи отсутствием интереса со стороны Сергея постепенно вызревало в хитроумный план завладения ни много ни мало, его сердцем. Почему выбор красавицы пал именно на него, объясняла она себе и матери очень просто: выдающийся студент в настоящем, в будущем – учёный, преподаватель. Ещё из качеств: трудолюбивый – не брезгует подработками на погрузочно-разгрузочных работах; приятный внешне (почти красавец), и, что ещё очень существенно – со своей жилплощадью.