Невидимка

Домой вернулся уже поздненько. Я приставил большой палец к замочной скважине и по нему загнал ключ, бесшумно открыв дверь.

С кухни шли умопомрачительные запахи готовых котлет и жаренной со шкварками картошки. Мясистые помидоры замешаны с кольцами лука и со сметаной. Судя по объемам еды, родители уже поужинали.

Матушка продолжала возиться на кухне. Она чуть повернулась в мою сторону, но снова вернулась к своим посудным делам. В общем, вела себя как обычно – невесть на что обидевшаяся, в вечном образе.

Я прошмыгнул в свою комнату незамеченным. Раздевшись, бросил вещи вглубь шкафа. По коридору послышались тихие шаги до гостиной, а затем – нытьё матушки по поводу меня, моей безответственности и бессовестности. Батя, как обычно, слушал, уткнувшись в телевизор, изредка вставляя междометия и красноречивые обороты, смысл которых сводился к ремню и ушам.

На меня подобные разговоры навевали тоску, так что я, пользуясь отсутствием матушки на кухне, прошуршал к картофану, котлетосам, помидоркам с жижкой.

Наевшись прямо из общей посуды, я закинул ложку с вилкой в раковину, рядом оставив грязный стакан. Прихватив с собой пару пряников, потихоньку вернулся в свою комнату.

Растянувшись звездочкой на кровати, я зашёл во «вконтачную» школьную беседу, где было живое обсуждение сегодняшних новостей. Ученики вовсю глумились, делая мемы на бесючую парочку. И ведь ни одна падла не вспомнила, что меня сегодня не было! Даже лучший друг Макс Воронцов не удосужился черкануть пару строк в личку, хотя в сети присутствовал.

Я зашёл на страничку Дашки Александровской. Вздохнул над фото в профиле, где она задумчиво смотрела куда-то в прекрасное будущее. На её «стене» были стародавние записи без новых комментариев.

– Подожди, девочка, и я вернусь, – я погладил экран смартфона, которое украсила моя принцесса.

Затем я перешёл на страницу Таньки, мечтавшей стать популярной блогершой и зарабатывать постами громадные деньги. Уже сейчас она активно спамила своими постами по поводу и без него. Выставляла фотки, стыренные умные мысли других людей и язвительные – свои.

По фоткам я проследил их дальнейший день. Селфи в кустах выглядело невинно, и я хотел было его пролистать, но решил посмотреть всю галерею. Танька, конечно, девка дурная, могла десяток «себяшечек» выложить – в одну сторону глазки закатить, в другую, губки бантиком сложить.

Типичная фотосессия кисуни заканчивалась кадрами в компании Мишки Гордеева и Егора Битнева из 11 «а», и я напрягся. Друзья пользовались популярностью у девчонок.

Мишка давно попрощался с комплекцией подростка и перерос почти всех сверстников, включая меня. У него были волосы ниже плеч, внешность и манеры романтика. Он не заигрывал с девчонками, но они как пчёлки кружили вокруг него: угощали конфетами, делились новостями своей жизни, прикольными картинками и видосами, напоминали о дополнительных занятиях и заданиях, предлагали списать.

Когда на очередной психологической промывке Мишка заявил, что любит свою семью и ему комфортно дома, пропесочивание «шнурков» заметно сократилось. Некоторые даже стали выставлять в соцсетях фото своих предков – мол, какие они красивые и классные. И, конечно, прибавилось желающих побывать в его крепости, где хорошо отдыхать душой и телом. Периодически Мишка позволял оценить свой комфорт и прочие достоинства. И делал это, как бы сказать, с ленцой, не напрягаясь. Хотя другим приходилось изрядно попотеть, чтобы обратить на себя внимание и тем более затащить девчонку домой.

Его лучший друг Егор был невысоким, упитанным пацаном. Каждый месяц он менял причёску, выбривая замысловатые рисунки на затылке и висках. В целом он парень умный, весёлый, напористый и очень ушлый.

У него вечно была тонна идей на сегодняшний день и вообще по жизни. Где учиться, как пробиться, когда праздновать первый заработанный миллион и должность «генерала». В том, что он станет генеральным директором, известным политиком или добьётся успеха в другой сфере, – никто не сомневался.

Егор мог работать как электростанция. Его энергией накрывало всех окружающих. Девчонки обычно стрелялись от его неуемного натиска, хотя некоторые старались оставаться в близком окружении: ведь рядом с таким не пропадёшь.

И вот с этими друзьями весело проводили время Дашка и Танька. Мишка пленил своим равнодушным спокойствием, Егор захлёстывал энергией. У моей принцессы появились игривые искорки в глазах, её селфанутая подружка была в отрыве.

«Надо нормального парня тебе найти, а не этого балбеса: то мозгов нет, то самого», – вспомнил я слова Таньки. Что ж, и полдня не прошло.

Если Дашка раньше и была равнодушна к этим двоим, то сейчас её шансы были как у мухи, запутавшейся в паутине с мёдом. Немногим удавалось выбраться: если один своими бархатными манерами не очарует, то второй точно уболтает. И альтернативы, то есть меня, рядом нет. В таком виде, точнее, отсутствии его, не покажешься. Чёрт, обидно-то как! Ну ничего, утро вечера мудренее. Завтра с новыми силами и отдохнувшим от созерцаний телом в бой!

На этой позитивной ноте я отрубился, однако толком поспать мне в ту ночь не удалось.

***

Мне снился прекрасный сон. Я был с Дашкой, потом с капитаншей Марьянкой, потом – не при ночи помянутой – Василисой. Я только начал рассматривать гитарообразную фигуру Лисы Васи, как в глаза ударил свет люстры под потолком.

В комнату вошли двое в полицейской форме, ещё один в пятнистом камуфляже, матушка следом. При холодном ярком свете её лицо казалось серым, с мешками под глазами. Она сильно волновалась и, кажется, не знала, куда деть руки: то скрещивала их на груди, то обнимала своё сухощавое тело, на которое была накинута шаль. Никто не обращал на меня внимание.

– Вы уверены, что он пропал, а не загулял или сбежал? – спросил один из полицейских – постарше. – Как у него сейчас с поведением?

– Да как всегда. Был шалопай и шалопаем остаётся. Вы же сами всё знаете, Борис Степанович, – голос матушки дрогнул, и она сильнее закуталась в шаль.

– В том-то и дело, что знаю, – вздохнул участковый.

Я сел на кровати и потёр глаза. Япона мама! Точнее, моя мама решила вызвать полицейских по мою душу. Во дела!

– …вы не представляете, как я переживаю. Безалаберный, никаких нервов на него не хватает, – матушка всхлипнула. – Может, устроил веселье, – на последнем слове она истерично взвизгнула, но быстро взяла себя в руки и с немой мольбой посмотрела на участкового.

Борис Степанович задумчиво потёр пальцами подбородок. Второй в форме – помоложе – оглядывался в комнате. Пятнистый смотрел мои фото в рамках на столе.

– А когда у него было последнее веселье? – спросил участковый.

– Так в субботу, гадёныш, где-то нажрался. Где только умудрился – ума не приложу, – начала ворчать матушка. – И ведь нельзя продавать спиртное несовершеннолетним, по закону.

Участковый ухмыльнулся:

– Кто ищет – тот всегда найдёт. Молодёжь нынче предприимчивая, а торговля не брезгует подобной выручкой.

– Штрафовать их надо.

– Штрафуем, – вздохнул участковый. – Но прибыль, видать, всё покрывает.

Борис Степанович уставился в пустое место, кем я сейчас являлся. Второй в форме перебирал мой завал на столе. Пятнистый держал фото и что-то искал в своём телефоне.

– Вы ведь его найдёте? – робко спросила мать. – Вдруг что случилось? Мне иногда кажется… вы только не смейтесь… что по квартире Васькина душа ходит. Вот прямо чувствую его… Говорят, так бывает, когда человека уже нет на этом свете…

– Успокойтесь, мамаша, – участковый подошёл к ней и легонько пожал кисть руки. – Это всё волнение, нервы. Они ж молодые, не соображают, каково родителям места себе не находить из-за неведения.

– Найдёшь тут, – всхлипнула матушка. – На выходных ночь неизвестно где провёл, сегодня вообще не появлялся. И сейчас – где его черти носят?

Пятнистый слегка откашлялся:

– Думаю, что всё в порядке с вашим сыном, – он поднёс свой телефон к матушке и участковому. – Видите?

Те недоумевающе уставились на экран.

– Это страница вашего Василия в соцсетях, – пояснил пятнистый. – А это время, когда он заходил в последний раз. Несколько часов назад.

– Ну вот, я ж говорю, что всё образумится, – приободрил матушку участковый.

– А если это не Васька заходил, а кто-то другой с его телефона? – не унималась та.

– Будем надеяться, что Васька, – попытался успокоить пятнистый. – Я фотографию его заберу для наших поисковиков. Постараемся помочь, найти.

– Фотографию для поисковиков… – повторила матушка. – Как же всё серьёзно.

Чтобы, заглушить очередной приступ, участковый увёл разговор в другую сторону.

– Вы сказали, что в субботу он пьяный пришёл.